Книга Требуется приспешник - Лилия Альшер

переоделся к вечеру в квартале Чудес. Не в вульгарное платье, конечно, но костюм подходил к образу неприлично богатого бездельника. На галстуке мерцала алым булавка. Запонки, надо думать, тоже пошли в дело.

— Во сколько мне обошлось платье? — светски полюбопытствовал он, когда она проскользнула в кабинет, лучась предвкушением.

— Надеюсь, в один мучительный вечер вашей жизни, лорд Морион, — самодовольно промурлыкала Лорейн, вспоминая про обещание Дианы, что платье расшевелит молодость даже в ее старикашке. Знала бы она! — Это все рабочие расходы на сегодня.

По степени злорадности Лорейн легко угадывалось, насколько вечер будет мучительным. Никакому эльфу не снилось.

11.2

Она привычно подошла к столу, перегнулась через него и заглянула в записи. Почерк у злодея был острый и какой-то самоуверенный, как он сам. Сверху расшифровывался плохо.

— Вечер моей жизни, значит? То есть, ты обходишься мне все дороже.

Она наморщила носик. Он, что же, думает, что это состязание ее наглости и его терпения? Да, состязание!

— Забавный факт дня, — тихонько хихикнула Лорейн, — вы бы все равно его потратили на глупости.

Ответом послужил очень, очень укоризненный взгляд. Так проняло, что даже захотелось извиниться и поцеловать Мориона. Ну или просто поцеловать. Она уже прикусила губу и шаловливо подалась вперед...

— Забавный факт дня! — заорало Стекло, у которого бессовестно отнимали почетную роль самой раздражающей магической штуки в мире. — От тоски и злости действительно можно умереть!

Лорейн рассмеялась, глядя, как Морион исполняет смертельный номер — злится.

— От смеха, кстати, тоже, — намекающе подчеркнул он и закрыл записную книжку. — Так что, не искушай судьбу, иди собираться, через час выезжаем.

Все еще нахально веселясь, Лорейн в прекрасном расположении духа отправилась готовить маленькую женскую пакость. Одеваться в умопомрачительное платье. Потому что нечего искушать темную магессу всякими плечами и спинами в ладно скроенных костюмах. Ей, может, тоже есть что подчеркнуть и не показать.

Вскоре оказалось, что давать девушке на сборы целый час — негуманно. Тут или справишься за полчаса и сидишь потом одетая, или часа не хватит. Золотой середины не бывает. Лорейн сегодня выпал первый вариант. С непозволительной для благородной девицы скоростью она приняла ванну, надушилась и оделась, а губы докрашивала уже подрагивающими от нетерпения руками. В зеркале отражалось видение, грозившее томным вечером не только Мориону, но и половине зала. И почему она раньше ничего подобного не носила? Надо бы пересмотреть гардероб. Все же Диана была права, зачем пытаться надеть что-нибудь неприметное и потеряться в толпе, когда есть красное?

Подправив кончиком пальца помаду, Лорейн накинула на плечи палантин из серебристого пушистого меха с кистями и решила, что можно идти изводить работодателя.

— Я хотела придержать интригу до того, как мы приедем, — сказала она, просунув голову в открытую дверь. — Но потом решила, что лучше ты упадешь в обморок дома, а не в том публичном доме, куда мы собираемся ехать.

— Ты уже готова? — Он взглянул на часы. — Тогда подожди, я встану, чтобы обморок получился эффектнее и громче.

Он, и правда, встал с кресла, но больше для того, чтобы надеть пиджак. Лорейн высокомерно вплыла в кабинет, спустив с одного плеча меховую накидку и эффектно крутанулась на месте. Морион замер с одной вдетой в пиджак рукой, словно размышлял, стоит продолжить одеваться или начать раздеваться. Глаза темнели, взгляд скользил от губ к длинной шее, от шеи по ключицам к белой груди, по талии. И снова замер на губах. Взгляд был таким осязаемым, волнующим, что Лорейн рвано и тихо вздохнула от неожиданного смущения. Одновременно хотелось, чтобы он перестал так смотреть и чтобы продолжал.

— И-и? — совладала с голосом Лорейн и намекнула на задолженность по комплиментам.

— Восхитительное платье, обеспечит мне множество тягостных минут, как ты и хотела, — сказал он возмутительно спокойным тоном и надел-таки свой пиджак. — Думаю, можно сюда кое-что добавить.

Он наклонился, с шорохом открыл ящик стола и недолго покопался там.

— Повернись, — приказал Морион, поднимая из ящика кулон на длинной цепочке. В свете настольной лампы цепочка сверкала мелкими радужными бликами.

Лорейн повернулась. Каждый его шаг ближе совпадал с ударами сердца. Стоять к нему спиной и ждать прикосновения будоражило тех бабочек в животе, о которых обязательно пишут все романтические книжки. Она чуть глубже вздохнула, когда холодный тяжелый кулон из золота опустился в ложбинку груди. Цепочка в руках Мориона дважды обернулась вокруг шеи сверкающим колье. Лорейн замерла. Внутри стало горячо-горячо, а он едва-едва потянул ее к себе за края цепочки, и, когда ее обнаженные плечи коснулись его груди, наклонился к уху и спросил:

— Испытывая мое терпение, что ты будешь делать, когда оно иссякнет, маленькая бесстыжая ведьма?

Терпкий и бархатистый голос чувственно отдавался в напряженных нервах. Она улыбнулась и потерлась плечами о его грудь.

— Испытывать что-нибудь еще.

Ее мелодичный смех слился с его неодобрительным цоканьем. Цепочка еще чуть-чуть натянулась, теплые губы коснулись шеи за ухом.

— Не забывайте, моя прекрасная леди, что в эту игру всегда можно играть вдвоем. Я был в ссылке, а не в монашеском ските. Скажи, когда захочешь пощады.

О, злокозненный злодей, несомненно, угрожал, но делал это так восхитительно, что хотелось услышать еще что-нибудь такое же кошмарное о грядущей участи.

— Ты первый начал.

— Каким же образом, позволь узнать?

Она пожала плечами. Даже на магографиях мерзавец был хорош, как герой романа. А уж живьем... Куда там светлым чахлым юношам, искусным в растительных и бытовых чарах. Сад он тебе, конечно, вырастит, но зато всех умертвий твоих распугает и на кровавый незаконный ритуал ночью не позовет. Скукотища.

— Просто был собой.

Она знала, что он понял,