Книга Пленница бунтаря - Регина Грез

разрезе плотного листа монстеры мелькнул лукавый взгляд.

– С птицами и цветами всегда, а с людьми недавно. С людьми трудней всего говорить, но я для Тимки стараюсь. Он мне книжки с картинками носит, читаем вместе.

– Вместе – это хорошо, – прошептал Мирон.

Потом опустил тяжелую голову на грудь, закрыл глаза.

«Ничего не замечаю, не контролирую – жизнь идет своим чередом по неписаным, неуловимым законам… Вечная суета ради жрачки и крыши над головой. Мечешься, жилы рвешь, рычишь и прешь напролом, а все равно топчешься на родной поляне, блудишь в трех соснах и дальше носа не видишь.

Была теплая, милая радость в руках, и ту не смог удержать – отняли, украли свои же друзья-соратники. Нет, надо что-то срочно менять. Для начала найти к Даше лазейку. Буров сумел попасть в ее мир, значит, и я туда в гости наведаюсь».

Глава 22. Щедрые отступные

Даша

Когда я вышла из ванной, родители, потупившись, сидели на диване в гостиной, а дорогая сестрица ерзала в кресле, не сводя взгляда с моего раскрытого рюкзака. Он доверху был набит внушительными пачками купюр.

Придерживая на груди халатик, я присела на корточки и вытряхнула содержимое рюкзака на наш старенький ковер.

– Папа, помоги сосчитать!

Отец, кряхтя, присел рядышком со мной на пол, раскраснелся и вместо денег взял меня за руку.

– Даша, мы очень за тебя переживаем, что это такое?

– Моя заработная плата за минувшие выходные. Сейчас возьмем пару пачек и пойдем в банк, если не фальшивые, положим на счет и остальные. Я хочу купить квартиру.

Мама ахнула и с тоской посмотрела на Юльку. Та встрепенулась и ехидно заметила:

– Каким же местом можно столько заработать за три дня?

– Да, пришлось попотеть, но, как видишь, от меня не убыло. Ты, пап, считай-считай!

На седьмом миллионе рублей отец взял паузу и пошел на кухню водички попить, его место рядом со мной Юлька заняла – сползла с кресла, поглаживая живот, но ее тоже ненадолго хватило.

– Даша, серьезно, чьи это деньги?

– Мои. Мам, есть что поесть? Закажи суши, пожалуйста. Самый большой и вкусный набор.

Я собиралась действовать решительно. Хотелось немедленно поменять свою жизнь и занять каждую минуту, чтобы не осталось места смутным переживаниям и дурным прогнозам. На все расспросы родных отвечала сдержанно. Придумала четкую легенду, будто Демид предложил мне участвовать в социальном эксперименте, я с блеском прошла все испытания и получила главный приз.

Только поймав уважительное восхищение в глазах сестры, я чуть не разревелась. Наконец-то неудачница Дашка смогла сорвать куш… «Нежели наша недотепа так дорого стоит?» Может, зря наговариваю на Юльку, и она по-настоящему гордится мной.

– А где Демид? У вас же назревал романчик.

– Юлия, прекрати! – одернула ее мама. – Мы тут сходили с ума, отец опять начал курить. Если бы с Дашей что-то случилось, я бы не выдержала.

– Я тоже вас очень люблю, – голосу моему не хватало твердости, а радость немного горчила.

Счастливый финал казался смазанным и неполным, хотя я честно старалась его приблизить. И что теперь? Всем привет, отправьте меня обратно в будущее. Я не успела полетать на аэробайке вокруг городской телевышки, не успела сочинить бабе Доре письмо от внуков, – старушка ведь каждый день ждет вестей, а на подхвате только расторопные чашки-блюдца.

– Даша, Даш… можно спросить, а Демид еще к нам зайдет?

– А? Что? Хм-м… Демид… Надеюсь, никогда его больше не увижу. Он меня подвел.

На следующий день знакомый риэлтор дяди Саши показал нам три приличных квартиры, я их забраковала и попросила расширить зону поисков. Родители не узнавали меня, Юлька стала непривычно ласковой.

– Куда ты торопишься? Зачем тебе вообще переезжать? – вкрадчиво расспрашивала сестра.

– Хочу жить отдельно.

Она пыталась вызвать на откровенность, но я молчала как глубоководная медуза. Успокоив родителей, я уходила гулять по городу без особой цели, побывала на всех памятных местах, заново познакомилась с родными улочками, обращая пристальное внимания на дома, которые видела сотни раз на бегу. Казалось, они в любой момент могут со мной заговорить, поделиться своей историей. Казалось, они живые…

Вечерами я искала в интернете информацию об истории края, узнала, что идеи независимости отдельных регионов Сибири были оглашены еще в 1865 году, дело чуть до вооруженного восстания не дошло, но царская власть заговор раскрыла и активистов предали суду, а после сослала по известному маршруту – ага! – в ту самую Сибирь.

И после развала Советского Союза некие политические лидеры за Уралом мечтали об автономной Сибирской республике. Даже придумали флаг на манер американского: в левом верхнем углу голубое поле со снежинками вместо звезд, а остальное пространство занято бело-зелеными полосами. Вот такой атрибут Соединенных Штатов Сибири получился. Так что Мирон идет проторенной тропой, только куда она его приведет – вопрос сложный.

А я на карту России смотрю и вижу – наша Тюменская область похоже на сердце в центре большой страны, а еще на горящий факел. Можно ли живое пылкое сердце из груди вынуть? По рознь нас гибель ждет. Неужели Мирон этого не чувствует? Как же надо народ довести, чтобы решили себя по живому рвать… на полосатые тряпочки – лоскутки.

Через неделю я купила квартиру на шестом этаже в панельном комплексе неподалеку от Телецентра. Окна выходят на уютный зеленый двор, проезжая часть в стороне, почти не слышно гула машин. Я не торговалась, и прежние хозяева оставили мягкую мебель, приличный кухонный гарнитур и встроенную бытовую технику.

Пришлось только смеситель в ванной поменять и приобрести новую мойку с тумбочкой. А еще я хотела найти мягкий ковер в спальню и красивые шторы. Вещи выбирали с Юлькой в недавно открывшемся торговом центре, думаю, мама нарочно попросила ее за мной присмотреть.

Ради беременной сестры я даже храбро заходила в лифты с рекламными баннерами, а потом озиралась вокруг в поисках знакомых ребятишек с воздушными шарами. Я не успела им сказать, чтобы Тимоху оставили в покое. Я вообще ничего не успела…

В первые выходные октября дядя Саша отвез меня в село Исетское повидаться с Рысюшкой. То есть памятник посмотреть, конечно. Я только душу растравила, сидела на кромке бордюра и пыталась пересказать, как хорошо идут мои дела.

– Емшан, емшан! Скучаю и жду. Передай Мирону, если получится.

Емшан – это название степной травы, а еще секретный пароль вызова товарища на подмогу, если верить древним преданиям.

Золотая рысь даже ухом не повела, а я спросила у местных, как пройти к парку, где на граните выбиты имена земляков, не пришедших с войны. И там сквозь слезы обещала: