Книга Академия 4 - Сергей Шиленко

прежде чем почувствовал, что моя жизнь устоялась настолько, что можно рассмотреть предложение Юлии обучить меня тантрическим медитациям. Оценить все «за» и «против» было несложно. Плюсы заключались в том, что Дерп будет вылечен, сродство не убьёт его, и я смогу трахнуть горячую хрупкую женщину, похожую на Джессику Рэббит. Минусы заключались в том, что придётся отдать часть своей души, мои магические способности уменьшатся, и я всё ещё сомневался, хочу ли, чтобы Юлия была рядом до конца моей жизни.

Поскольку прекрасно понимал, что каждая женщина, с которой связывался, влияла на меня, начал изучать якоря души во время медитации. В эти точки постоянно втекала и вытекала мана. Моя сущность и их сущность сливались вокруг якорей, а это означало, что каждая возлюбленная изменяла меня хотя бы немного. Я даже не был уверен, к какому виду относится Юлия, не говоря уже о том, что она за человек. Она казалась далёкой, с сухим чувством юмора. Возможно, немного высокомерной, но в то же время одной из тех гиперкомпетентных людей, которые доводят дела до конца. Когда спросил об этом своих любовниц, они сошлись во мнении, что мне стоит сходить с ней на несколько свиданий, чтобы узнать её получше.

Что и привело к сегодняшнему дню. Я смотрел в зеркало в комнате Антонины и поправлял застёжки на рубашке. Чёрные пуговицы шли от талии до левого плеча, и на каждой был выгравирован крошечный дракон. Сама рубашка была серого цвета, а подтяжки, которыми она подпоясана — бордового, в тон лампасам, идущих по внешней стороне брюк. На ногах красовались чёрные кожаные сапоги, загнутые у колена. Мой хвост метался из стороны в сторону, демонстрируя нервозность. Кожаный ремень, на котором висели трость и Пандемониум, был отполирован до блеска, и мне нравилось, что его цвет сочетается с кожаным плащом времён службы на «Венчуре».

Синие волосы были зачёсаны назад и собраны у основания шеи в хвост. Антонина пыталась заставить меня заплести в косу чёрные пряди, спадающие с виска, но я отказался. Поворачиваясь перед зеркалом, оглядел себя, убедившись, что всё идеально.

Ангелина сидела на плече Антонины и попискивала.

— Да, конечно, что с тех пор, как я пришёл в Академию, не испытываю недостатка в компании. Но всё равно чувствую себя как на свидании вслепую, — сказал белке в ответ. Она зашипела на меня, а Антонина ухмыльнулась.

— Нет, «свидание вслепую» — это не… Нет, зачем нам надевать повязку на глаза на всё время? — трудно объяснить сильванской белке Земные аллегории.

Профессор хрипло рассмеялась: — Я могу придумать несколько причин, — промурлыкала она с огоньком озорства в глазах. Я повернулся к тёмной эльфийке и постучал пальцем по её носу.

— Веди себя хорошо. Мне совсем не улыбается идти на это свидание с голубыми яйцами. Я также не собираюсь сразу с ней спать, так что не удивляйся, если вернусь сюда и вымещу на тебе всё своё нерастраченное желание, — предупредил я. Эта угроза заставила Антонину улыбнуться ещё шире. Если до беременности она казалась мне похотливой, то теперь она… Ненасытная — вот самое подходящее слово.

Я провёл рукой по её животу, Антонина прижалась ко мне и нежно поцеловала. — Ты будешь отличным отцом, — прошептала она, потираясь носом о мой нос.

— Надеюсь на это. То, что ты беременна, мешает относиться к этому миру как ко сну. Я должен быть напуган до безумия. Трудно поверить, что всё это реально — у меня в прошлом месяце вырос хвост! Но когда я останавливаюсь и думаю о том, что через несколько лет буду играть с маленькими детками, похожими на тебя… всё это того стоит.

Она покраснела, уши стали розовыми, тёмная эльфийка подняла на меня глаза: — Они могут быть похожи на тебя, ты понимаешь?

Я рассмеялся: — Что, синеволосые и чешуйчатые? Надеюсь, что нет. Пусть они будут похожи на свою мать: смуглые и безумно красивые — это всё, о чём я могу просить.

Она впилась губами в мои губы, её руки двигались, пытаясь найти способ обнять, не испортив при этом мою одежду. В итоге она схватила меня за рога и не отпускала, пока я нежно целовал её в ответ.

Оторвавшись, она, затаив дыхание, посмотрела на меня.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответил ей.

Антонина улыбнулась и подмигнула: — Ладно, хозяин, иди трахни эту медсестру.

Глава 26

Бронзовая бухта по-прежнему оставалась для меня непонятным местом. Винтовая лестница под Домом Лисы вела вниз, в подвал, и должна бы проходить на милю ниже Академии, но это оказалось не так. Она выходила на песчаный золотистый пляж с разбивающимися о него волнами, от которых у любого серфингиста потекли бы слюнки, а небо было таким же ярко-синим, как и над Академией. Ветер пел в прекрасных гранитных скалах. Возле живописных пещер мягким ковром стелилась трава, расцвеченная пёстрыми цветами, но животных не было.

Антонина и Анна пытались объяснить мне, как всё устроено во время перерыва между первым и вторым семестрами, когда впервые привели меня сюда. Они рассказывали что-то о параллельном измерении, которое существует в виде заусенца на теле Тарила. Ненастоящее измерение, потому что оно не может существовать без Тарила, и доступ к нему возможен только из одного места, которое полностью контролирует школа.

В бухте располагалось кафе «Бронза». В нём была лучшая еда в Академии и подавали различные напитки. Я шёл к белому зданию, вдыхая чистый морской воздух. Возможность отдохнуть от разрухи и суеты делала это место бесценным.

Дул тёплый ветер, пахло солью. Спокойная атмосфера навевала умиротворение: шипение скользящего по пляжу песка, плеск волн, тихие звуки разговоров. Студентов пускали в бухту только по приглашениям, поэтому здесь всегда было очень малолюдно. Кафе было устроено в виде восьмиугольного павильона с белыми колоннами, поддерживающими широкую крышу из шиферной черепицы. Барная стойка, кабинки и столы были выкрашены в один и тот же безупречный белый цвет. При свете солнца казалось, что кафе светится.

Мне не составило труда заметить Юлию: волосы медсестры ярким красным пятном выделялись на белом фоне и струились по спине, как река крови. Одно розовое щупальце обвивало её плечи, как шаль, а другое охватывало талию, вроде пояса. На ней была дымчато-серая одежда, которая струилась от плеч через грудь до талии, а затем образовывала юбку, оставляя большую часть одной ноги полностью обнажённой. На мгновение я застыл, разглядывая