Книга Все наши разницы - Оксана Алексеева

на ноги и отправился открывать. Бедный курьер даже голову зачем-то прикрывал – извинялся, наверное, что не принес заказ часа на три позже. На обратном пути Дима подхватил свободной рукой низкий столик и подтащил к дивану. А я в момент передышки решила напомнить важное – для себя в том числе:

– Вообще-то, мы сегодня собирались общаться! Так что ты теперь сидишь на стуле.

– Пусть на стуле сидит тот, кому это больше надо, – парировал он. – Где тарелки и салфетки? А то все ухряпаемся.

Он бросил коробку на столик, а когда я возвращалась уже с посудой, неожиданно быстро шагнул ко мне, запустил руку под футболку и прижал к животу.

– Ты что делаешь? – вскрикнула я и вывернулась.

– Да ничего. У тебя глаза как-то бешено вращаются и щеки розовые. Проверил, нет ли температуры.

– У самого… вращаются! – обвинила я.

– Да кто ж спорит? – он вздохнул и сел на диван с краю, как если бы услышал мои просьбы и решил держать дистанцию.

Мы действительно говорили – беспорядочно и о многом. Задавали какие-то случайные вопросы и получали в ответ первое, что приходило в голову. Вряд ли такое общение хоть что-то добавляло к нашему восприятию друг друга. Ну, разве что собака у меня в детстве все-таки была. А он оказался прогульщиком-рецидивистом, поскольку целых два раза на младших курсах уезжал на Гоа с друзьями в середине семестра. Спасался тем, что сдавал нормально экзамены, потому отец об этом даже не узнал. Я пригрозила, что расскажу, если будет плохо себя вести. Он пообещал, что обязательно будет себя плохо вести, раз так прошу. Я умоляла его показать хоть одну свою хорошую сторону, чтобы перестать считать его гадом. Он ответил, что сегодня штаны снимать не намерен – у нас уговор. Я хотела быстро сбегать в душ после такого насыщенного дня. Он прищурился и взмолился: «Не провоцируй. Я держусь только на мысли, какая ты грязная и вонючая». Получил подушкой в лоб. Я получила той же подушкой в лоб. Никакого уважения к старшим! Незаметно его компания начала мне казаться простой и веселой, я не могла припомнить, когда в последний раз столько смеялась.

С началом какого-то детектива мы притихли: то ли устали хохотать, то ли уже сняли друг с друга сливки и теперь с удовольствием их переваривали. Но часы показывали два ночи, и меня, привыкшую ложиться и вставать по режиму, незаметно разморило. Стоило ненадолго прикрыть глаза, как Дима пододвинулся и подставил плечо под мою голову. Так и сидел, продолжая смотреть фильм – должно быть, действительно интересный. А я, к своему стыду, не смогла побороть дремоту и провалилась в глубокий сон, несмотря на неудобную позу.

Разбудили меня прикосновения. Похоже, Дима решил все-таки уложить меня поудобнее, развернул, нашел на тумбе плед, укрыл, но на этом не остановился. Поцеловал сначала в нос, подумал немного и перешел на губы. Я недовольно забурчала, не желая пробуждаться:

– Ну что ты делаешь?

– Ты не спишь, что ли? – прошептал этот негодяй.

– Сплю!

– Так спи! Чего разбухтелась?

И тут же снова мягко прикоснулся к моим губам. Надо было все же разложить диван или постелить ему на полу, поскольку в текущих условиях он не придумал ничего лучше, чем улечься вплотную ко мне. Подсунул руку мне под голову и продолжил целовать почти бессознательное тело.

– Я же сплю! – напомнила я, когда он в очередной раз отстранился.

– Ань, да спи ты уже. Я не пристаю, честно. Расслабься. Мне нужно к тебе прикасаться, понимаешь?

Мне было лень что-то понимать. Он больше не целовал, лишь невесомо трогал губами то висок, то волосы. Свободной рукой гладил по спине, будто убаюкивал. И я действительно заново начинала дремать, но пробуждалась ото всех изменений. Через долгое время запустил руку под мою футболку и прошелся пальцами по голой коже поясницы. Отодвинулся, чтобы самому себе дать пространство, и перевел ладонь вперед, пальцы медленно перетекали от живота к груди. А подобное уже не имело никакого отношения к расслаблению, я сама начинала распаляться.

– Ну Дим!

Он вдруг перекатился и завис надо мной. Я распахнула сонные глаза в непонимании. Но он это сделал не для того, чтобы сейчас поцеловать как следует или обездвижить, а прошептал, делая между словами большие, какие-то тяжеловесные паузы:

– Ладно, Ань. А если я уже не боюсь влюбиться? Если уже поздно, то ты подыграешь? Я в эту игру один играть не хочу.

Проснулась я мгновенно:

– Тебе одного вечера хватило, чтобы достаточно меня узнать?

– Нет, не хватило. Но ты хотя бы не отталкивай, дай шанс.

– Дам, – пообещала я и добавила не без иронии: – Через полгода.

Ждала ядовитого ответа, однако он запросто согласился:

– Хорошо, через полгода. Но при условии, что мы будем общаться и иногда вот так встречаться. Не перейдем грань, но нам нужно разговаривать.

– Слушай, ты сейчас сам на себя не похож. Может, это у тебя температура?

– Ты чуть к моему собственному отцу не свинтила, пока я клювом щелкал. Ко мне тоже могла бы приехать в гости. Разумеется, платоническая ты платонически приехать в платонические гости. Я один там буду нормальный.

– Раз договорились, тогда ложись и спи.

– И не будь такой милой со всеми, кто не я. Меня особо ревнивым не назовешь, но как же ты бесишь.

– Спи уже!

Обняла и насильно уложила рядом. Мы так и продрыхли в обнимку половину воскресенья. А потом снова заказали пиццу – поели перед тем, как он уехал. И вроде бы ничего не произошло такого, чего не происходило прежде, но все кардинально изменилось. Дима, скорее всего, тоже это ощущал, поскольку перестал бесперебойно сыпать пошлыми намеками и не пытался урвать поцелуй. Не навязался задержаться до вечера, спокойно поинтересовался планами на следующую неделю, церемонно коснулся носом моей щеки напоследок. Это было так по-взрослому!

И немножечко жаль.

Глава 18

В вытянутом зале ресторана проносились звуки приглушенных разговоров и приятного музыкального сопровождения. Высокие окна – фишка этого заведения и, по всей видимости, основная причина высокого ценника – отвлекали и мешали сосредоточиться. Моя кофточка, которую я всегда считала миленькой, вдруг начала казаться нелепой – она не подходила этому месту. Впрочем, как и ее владелица. Мы с ней будто два героя, залетевших в чужой фильм. Когда Юрий Владимирович пригласил где-нибудь перекусить вдвоем, я согласилась – уже давно пришла пора расставить точки над «ё». Но не предполагала, что он притащит меня в подобный ресторан, где уместнее