Книга Страж Кодекса - Илья Николаевич Романов

водителем.

— … Да ты не понимаешь! P99 гораздо лучше! Он с короткой отдачей, срабатывает с запертым затвором и использует модифицированную систему блокировки Браунинга! Более надежней, чем… Кхм… Командир?

Наши бойцы вытянулись по струнке и, кивнув водителю, ушли.

— Едем, Фёдь. На базу.

— Понял, — кивнул водитель и метнулся в машину.

— Благодарю за встречу и гостеприимство, — улыбнулся Григорий, обращаясь к нам. — Надеюсь, что ещё смогу заглянуть к вам. Слышал, что в этих местах есть несколько хороших водоёмов для рыбалки.

— Это точно, — поддержал Романенко, молчавший до этого момента. — Сам убедился. Щуку вот такую вытащил! — показал он размеры рыбы.

— Отлично! — обрадовался Григорий.

— Будем вас ждать, Григорий Витальевич, — сказала Кристина, а дед приобнял её и кивнул.

— Только позвонить не забудьте перед этим, — хмыкнул я. — А то письма уже не комильфо.

— Я спрошу у Маши ваш телефон, — подмигнул он мне, а Машуля за его спиной вспыхнула и, кивнув нам, убежала в машину.

Я на это только затылок почесал и пытался вспомнить, когда давал свой телефон Маше. Вроде бы, такого не было, но это не точно… Ведь я тогда нажрался. Или… Стоп!

— Это было подло, сестра, — улыбнулся я, смотря, как гости уезжают.

— Не понимаю о чём ты, братик, — прикинулась она валенком. — Я ничего не сделала.

— Это она дала твой телефон, — сдал её старик с потрохами.

— Ну, деда! Зачем⁈ — поджала губы Кристина, вызывая смех у старика.

— Пожалуй, я покажу Александровичу то видео, где ты пришла домой пьяная и пыталась арестовать муравейник.

— Ты не сделаешь этого, — побледнела сестрёнка.

Я ухмыльнулся, а дед покачал головой. Тот случай, когда Кристина решила, что может по-тихому бухнуть с подружками и не спалиться перед нами со стариком, мы запомнили надолго.

В этот момент к нам как раз подходил Шереметьев, держащий в руках какие-то папки.

— Вот, Пётр Алексеевич! Я закончил! — кисло улыбнулся парень.

По нему было видно, что он вымотался, и я не представлял, чем именно загрузил его дед. Но как же вовремя он подошёл…

— Александрович, — я медленно, под полным ужаса взглядом сестры, достал телефон. — Хочешь я покажу тебе то, что поднимет настроение?

— А-а? — не понял он.

Включив видео, я показал ему экран телефона, наблюдая за реакцией Шереметьева.

— Кристина, это муравейник! — раздался мой голос из динамика.

— Это не муравейник! Это бандит! Я страж закона!

Шереметьев с удивлением поднял взгляд на стыдливо прикрывающую глаза Кристину, а дед погладил её по голове и сказал:

— В следующий раз будешь умнее. Меньше свидетелей — меньше проблем.

— Ты предатель, деда…

Я хмыкнул и похлопал по плечу Александровича, привлекая его внимание:

— Сейчас будет моя любимая часть.

— Нет, Дим! Не смотри, Вова! Не-е-ет!

Шереметьев опустил глаза на экран.

— Именем Беловой Кристины Борисовны, вы арестованы! Буэ…

— Кхм… Знаешь, Кристин, — улыбнулся Александрович, видя настроение возлюбленной. — Ты прекрасна на этом видео.

— Правда? — захлопала сестра ресницами.

— Ага, — сделал он к ней шаг и обнял, чему дед не стал препятствовать.

Они так и стояли, а мы пошли с ним в дом.

— Опять твои проверки? — хмыкнул старик.

— Куда ж без них, — пожал я плечами с улыбкой. — И месть свершил, и убедился, что он в ней не разочаруется.

— Ефрем прав, — похлопал дед по моему плечу. — Ты, действительно, хитрожопый. Но это даже хорошо. Когда меня не станет, я буду уверен, что род не загнётся.

— Ты подожди помирать, дед, — хохотнул я. — Мы ещё повоюем!

Старик улыбнулся, а когда мы зашли в дом, сказал:

— Там Тамара пироги с мясом испекла.

— Те самые⁈ — замер я.

— Именно, — улыбка деда стала шире.

— Так чего мы ждём⁈ Быстрее на кухню!

* * *

Волжский… Вечер того же дня… Одна из оставшихся баз группировки «Гамбит»…

Дунь Ли Понг сидел в шкафу и дрожал. Бледный от ужаса и липкого холодного пота, он прятался и старался не дышать. Его руки лихорадочно трясли автомат, дуло которого было направлено на щель в дверях, куда пробивался небольшой лучик света от ламп.

Кровь… Стойкий и тягучий запах крови заполнил всё. Вкус меди и железа ощущался на языке китайца столь отчётливо, будто он искупался в бордовой жидкости, что была повсюду. Пол, стены, даже потолок. Вся их база превратилась в натуральную скотобойню, где он и его товарищи были тем самым скотом, а мясником оказалось настоящее чудовище. Эту ночь, когда они должны были уничтожить все оставшиеся документы и отправиться домой, в Китайскую Империю, стала для них роковой. Дунь Ли Понг никогда не верил в призраков и чудовищ, что похожи на людей. Он слышал от Разломщиков, что существуют твари, прикидывающиеся и маскирующиеся под людей. Но то, что пришло на порог их базы было совсем иным. Гость, под ногами которого стелились живые тени с кровавыми глазами и полными пастей клыков.

Скрипнула ступенька лестницы… Затем ещё одна… Дунь задержал дыхание и попытался унять биение сердца, что грозилось вырваться из груди. В маленькую щёлку он смотрел на обезображенные трупы своих друзей и молил всех богов, чтобы они уберегли его от Дьявола.

— Гномик золото искал… И колпак свой потерял! Сел, заплакал: «Как же быть⁈»… Выходи! Тебе водить!

От этого голоса у Дуня душа ушла в пятки, а в горле образовался ком. Пробирающий и полный веселья, он проникал в разум китайца, заставляя того дрожать ещё сильнее.

Приготовившись стрелять в дверной проём, он положил палец на спусковой крючок и вновь затаил дыхание. Градины пота застилали ему глаза, что расширились, как у заядлого наркомана. Правду говорят: у страха глаза велики.

Дверь обеденной комнаты медленно начала открываться, словно растягивая ужас бойца Гамбитов ещё больше. А когда она распахнулась, то Дунь увидел за порогом лишь тьму. Тьму… из которой на него смотрели два золотистых глаза с красными зрачками.

— Нашёл… — прошелестел голос, полный удовлетворения. — А какой запах… Ух! Не зря я читал ту кулинарную книгу и рецепт, где объяснялось, как правильно готовить человечинку…

От слов чудовища Дунь настолько испугался, что даже не заметил, как его штаны начали намокать и на них появилось жёлтое пятно.

Тьма дрогнула, и из неё вышло существо в чёрно-кровавом фраке с белыми перчатками и грязными сапогами. Оно улыбалось, словно голодный хищник, нашедший свою жертву и готовый впиться в неё клыками.

Палец Дуня дрогнул, и китаец, выпрыгнув из шкафа, начал стрелять. Засвистели пули, раздался вопль человека, пытающегося таким образом побороть свой страх. Вот только существо всё продолжало улыбаться, а все пули угодили в появившуюся перед ним кровавую сферу.

Патроны кончились, из ствола выходил дым, а в нос Дуня ударил запах пороха, смешивающийся с кровью.