Книга Культурная революция - Михаил Ефимович Швыдкой

Мне слишком дорога Украина с ее неповторимой историей, уникальной культурой, замечательными талантливыми людьми, с могилами моих предков, которые, если следовать логике сегодняшней политической жизни, мне уже не доведется увидеть. Но надежда умирает последней. Именно об этом писала Леся Украинка, из стихотворения которой позаимствовал название своих заметок.

Май 2020

«Третий сектор»: жизнь или смерть?

Недавно РСПП направил письмо председателю правительства Российской Федерации М.В. Мишустину, в котором была высказана серьезная озабоченность судьбой креативных индустрий в России в связи с пандемией коронавируса и начинающимся мировым экономическим кризисом. Когда мне позвонил сотрудник пресс-центра РСПП с просьбой прокомментировать эту инициативу Российского союза промышленников и предпринимателей, мне пришлось честно признаться, что я уже отправил письмо тому же адресату, что и РСПП, впрочем, касалось оно не только организаций креативных индустрий, но всего «третьего сектора» российской экономики.

Сам термин – «третий сектор» экономики – имеет много толкований. В теоретических исследованиях очень часто им определяют всю сферу услуг, от транспортных агентств до косметических салонов. Но в узком терминологическом смысле речь идет прежде всего о некоммерческих организациях, которые имеют самые разные уставные цели. Какие бы юридические формы они ни принимали – автономные некоммерческие организации, некоммерческие партнерства, неправительственные организации, благотворительные фонды – принцип их бытования имеет общую типологию. Это организации, доход от деятельности которых не образует прибыль – он весь идет на реализацию уставных целей. В «третьем секторе» экономики такие юридические лица составляют доминирующее большинство. Это относится и к культуре, и к образованию, и к науке, не говоря уже о волонтерских движениях и благотворительных фондах, ориентированных на решение самых разных задач. Частные музеи, галереи, оркестры, театры, агентства, организующие различные праздники, студии дизайна, учреждения дошкольного воспитания, школы, вузы, образовательные и научные лаборатории, известные и неизвестные благотворительные фонды, помогающие особенным детям, людям преклонного возраста.

Сегодня в них работают сотни тысяч, если не миллионы людей, большинство из которых, как правило, не являются штатными сотрудниками этих организаций. К примеру, подавляющее число работников Московского театра мюзикла, – а с нами сотрудничает более ста семидесяти актеров и музыкантов, – предпочитают сохранять свою независимость в роли индивидуальных предпринимателей или самозанятых граждан. В такой же правовой форме существуют сотни тысяч людей, которые именуются «свободными копьями» – именно так переводится термин русского новояза «фрилансер», заимствованный, судя по всему, из романа Вальтера Скотта «Айвенго» (free lance). В более миролюбивые времена, чем те, что описаны шотландским писателем, этот термин в русском языке заметно изменился: вольных работников чаще стали называть людьми свободных профессий. То есть теми, кто не мог или не хотел быть винтиком государственной или корпоративной машины, но, сохраняя свою независимость, способен приносить немалую пользу Отечеству. И как бы ни убеждали в интернет-ресурсах, что эти самые «фрилансеры» больше других приспособлены к жизни на удаленке, это совсем не так. Ведь только в туристической отрасли нашей страны работают десятки, если не сотни тысяч гидов-переводчиков, которые остались без дела как минимум на полгода, а то и больше. А они по преимуществу не являются постоянными сотрудниками туристических агентств. То же самое относится к армии аниматоров, занимавших детишек в детских садах и школах во время домашних праздников. Где найдут заработок уличные музыканты? Список профессий легко продолжить, дополняя их самими экзотическими. Их обладатели честно делают свою работу, но их наниматели не несут перед ними никакой социальной ответственности. Их отношения прервались в тот самый момент, когда завершилась вся реальная публичная жизнь. Все остальное – на совести работодателей. Да и то если у них сохранился финансовый запас прочности.

Сохранившиеся творческие союзы более четверти века не в состоянии экономически защитить своих членов. Понимая характер нынешнего законодательства, они и не ставят перед собой таких задач. В новой России они сделали свой выбор – сохраняя творческий характер своей деятельности, они не захотели превращаться в профессиональные союзы в полном смысле этого слова. Думаю, что нынешний кризис заставит их вернуться к старой проблеме.

Можно привести еще ряд причин, по которым «вольные копьеносцы» оказались один на один с народившимся кризисом, – но все они будут безрадостны. Как и понимание того, что по мере его развития количество рабочих мест в «третьем секторе» в лучшем случае сократится в разы, а не на порядки.

В разных странах разные возможности, которые зависят от уровня экономического развития. Разное законодательство, которое регулирует отношения в этой весьма специфической сфере. В ФРГ, к примеру, более полутора миллионов человек на тех или иных условиях работает в сфере благотворительности. А количество «свободных художников» только в культуре и искусстве таково, что правительство выделило на их прямую поддержку в условиях пандемии 50 миллиардов евро. У нас иная ситуация – и законодательная, и экономическая. Надо понимать, что «третий сектор» напрямую зависит от общего уровня экономического развития и, в частности, от потребительского спроса граждан. Нет оснований полагать, что летом наступит пора всеобщего благоденствия. Мы будем выходить из кризиса не менее болезненно, чем другие страны мира. Так что в ближайшие полгода-год, а то и больше, рассчитывать, кроме как на государство, не на кого. Ни некоммерческим организациям, ни тем, кто с ними сотрудничает. Это малоприятно сознавать, но это именно так.

Апрель 2020

Время возможностей

К черту коронавирус с любым порядковым номером! Еще А.П. Чехов писал о том, что нет ничего скучнее разговора о болезнях, но люди, собираясь вместе, только о них и говорят. Кажется, что коронавирус вытеснил на периферию нашего сознания все остальные темы сегодняшнего быта и бытия. Старая частушка, заканчивающаяся вполне ядреными словами: «Что бы там ни оторвало, / Лишь бы не было войны!» – оказывается вполне применимой к текущему моменту. Что угодно, только не эта невиданная прежде зараза под номером 19!

Новая инфекция получила прописку не только в поселении Сосенском города Москвы, где находится теперь известная на весь мир больница Коммунарка, не только в Бергамо, Берлине, Париже и Нью-Йорке, но – что куда важнее – в каждой застольной и телефонной беседе, в служебных бумагах и совещаниях, в постели и на улице, куда, напомню, выходить не рекомендуется из-за соображений личной и общественной безопасности. Она рушит деловые и личные планы, ломает репутации, обваливает фондовые рынки, поворачивает вспять цивилизационные процессы, делает безработными миллионы людей, у которых нет запасов, чтобы продержаться на плаву сколько-нибудь долго… Она делает почти друзьями вчерашних почти врагов, которые вынужденно объединяются для совместной борьбы с вирусным злом. И делает почти врагами еще недавних союзников, которые решили спасаться, забаррикадировав