Книга Дай мне больше - Сара Кейт

к этому отнесусь?

У меня нет ни малейшего права злиться, если я найду их голыми, это уж точно. Я играл с их эмоциями, заставлял их быть вместе ради собственного удовольствия, открыла ящик Пандоры. Так что мне лучше быть готовым к тому, что из него выйдет.

Когда я дохожу до его двери, я нерешительно заглядываю внутрь. Дыхание вырывается с резким выдохом. Они спят в нижнем белье, их тела спутаны. Ее голова лежит на его руке, а ее нога задрапирована на его ногу, так же, как она иногда спит со мной. Для парня, который почти никогда не разрешает женщинам ночевать у себя, он выглядит вполне довольным этой.

Увидеть Дрейка — это как снова получить удар по лицу. Вчера вечером я вел себя с ним как мудак. Я полностью осознаю это. И я также знаю, что быть мудаком вообще — отстой, но быть мудаком по отношению к своему лучшему другу, который доверяет тебе, что ты не будешь мудаком, — это низкий уровень. Я должен принести ему самые большие извинения, а потом мне нужно будет разобраться, что, собственно, со мной не так.

Тот минет в клубе был лучшим минетом в моей жизни — прости, Изабель. Хотя я уверен, что она меня поймет. Когда его рот был на мне, а в голове не было ни единой мысли, кроме как о том, что это наконец-то произойдет, это было эйфорично. Темная комната была именно такой, какой я ее себе представлял. Освобождающей, ободряющей, сексуальной. Впервые в жизни я мог держать его в своих руках, и мне не нужно было думать о том, что это значит и что будет дальше.

Дрейк был идеален. Мы были идеальны.

Но где-то на склоне моего оргазма раздался голос отца, напомнивший мне, что со мной что-то не так. После этого я не знала, как смотреть в глаза Дрейку. Я испугался, что он захочет, чтобы я ответил ему взаимностью, и запаниковал. Я подумал, что он решит, что я просто играю роль — анонимный секс без обязательств, но даже я понимал, что это было неправдоподобно. Я оставил его стоять на коленях на полу, как гребаный трус, которым я и являюсь.

И я не виню его за то, что он бросил меня после этого. Я бы тоже бросил. Он предпочел напиться в баре. Я напился текилы, оставшейся с предыдущей ночи. Я избегал свою жену, врал о Дрейке и напился до чертиков.

Я не знаю, что влечет меня в его постель, но я понимаю, что у меня есть выбор. Я могу играть в бедняжку и вернуться в постель в одиночестве, дуясь и ворча. Или я могу сделать шаг в правильном направлении, поджав хвост.

Или я могу сделать шаг в правильном направлении с хвостом между ног.

Заползая в постель за Изабель, прижимая ее к себе, я ненадолго задумываюсь о том, как, черт возьми, мы вернемся к нормальной жизни после этой недели. Предполагалось, что это временно, но то, как эти двое сейчас обнимаются, доказывает, что даже они знают, что ничего временного в этом нет. Мы открыли дверь, и она не закроется так легко, как мы думали.

И, честно говоря, я не уверен, что хочу этого.

Я присоединяюсь к ним под одеялом и смотрю на Дрейка. Его волосы разметались по лицу, и я осторожно протягиваю руку и расчесываю их в сторону, мягко завивая их вокруг его уха. Мое прикосновение пробуждает его, и он моргает, открывая глаза. Когда он видит меня, выражение его лица напрягается, а затем он снова закрывает их, как будто возвращение ко сну — это его способ дать мне отпор.

— Дрейк, — шепчу я. Он не открывает глаза, но я знаю, что он меня слышит. — Прости меня. Я был мудаком, и у меня нет оправдания тому, как я с тобой обращался.

Он выжидает несколько долгих секунд, прежде чем ответить. — Тогда почему ты так поступил?

— Потому что у меня в голове полный пиздец. Я просто запаниковал. Прости меня.

Наконец, он открывает глаза и смотрит на меня. — Тебе никогда не нравилось, что я был с парнями.

Он загоняет меня в угол разговора, к которому я не готов, но готов я или нет, мне нужно во всем признаться.

— Это никогда не было связано с тем, что я осуждал тебя, — говорю я, не готов пока дать ему больше, чем это.

— И что теперь? — спрашивает он, в его голосе все еще слышится нетерпение.

— Завтра мы возвращаемся домой. Я не знаю, что будет, когда мы вернемся в Брайар-Пойнт. Это зависит от тебя и Из.

— Чего ты хочешь?

Вся эта поездка была посвящена тому, чего я хочу. Но раз он спрашивает, значит, я ему скажу. — Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я заставляю себя сглотнуть. Мне чертовски неудобно говорить об этом вслух, но я все испорчу, если не попытаюсь выразить свои мысли. — И я хочу получить второй шанс.

Его глаза снова находят мои, а стиснутая челюсть расслабляется. Но как только жесткий взгляд исчезает, он возвращается.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — шепчет он.

Все во мне рушится, и я снова чувствую себя куском изломанной плоти на полу, как во сне. Дрейк смотрит на меня, прижимая Изабель к себе. — Но я согласен. Я тоже не хочу, чтобы все закончилось.

Я знаю, что он говорит об Изабель, и, возможно, мне следует почувствовать себя территориальной собственностью, вернуть ее в свои объятия и напомнить ему, кому она принадлежит, но я сам навлек на себя это. К тому же я не теряю надежды, что если он все еще хочет ее, то есть шанс, что и я ему тоже нужен.

Правило № 25: Иногда приходится выбирать долгий путь домой

Изабель

Между Нэшвиллом и Брайар-Пойнтом две тысячи миль. И пока что все до единой — неловкие и спокойные. После первого дня езды мы остановились на ночь в гостинице, но Дрейк настоял на том, чтобы у него была своя комната.

На второй день нашего долгого путешествия я почувствовала колебания в нашем движении. Мы стали чаще останавливаться. Больше объездов, и мне кажется, что Хантер ехал медленнее, чем обычно. То, что должно было занять два двенадцатичасовых дня, быстро превратилось в три.

Никто не хочет возвращаться в реальность. Никто не хочет, чтобы эта фантазия закончилась, но мы также не решаемся говорить об