Книга Браватта - Виталий Сергеевич Останин

неизбежностью тонущего судна стал сворачивать на материи абсолютно не интересные для синьоры Тотти, а именно — на политику, она, сославшись на дела, покинула общество мужчин. Посол проводил ее теплым взглядом и доверительно сообщил Мерино.

— Некоторые ваши женщины, синьор Лик, оправдывают всё, что мне непонятно и чуждо в вашей стране!

— Некоторые — да. — согласился тот, глядя на прямую спину в голубом платье.

— У нас нет и некоторых!

— За женщин? — предложил трактирщик. И налил послу еще лимончеллы.

— За ваших женщин! — откликнулся Уцар Ат-Ирил. И умело опрокинул в рот стопку. Уже пятую по счету. — Замечательная вещь! Вы должны написать мне рецепт этой настойки!

— Непременно.

— Буду благодарен! Думаю у меня на родине она произведет… как правильно?.. Фурор!

Мерино улыбнулся в бороду своим мыслям и потому не сразу понял, что следующая фраза посла была произнесена совершенно трезвым голосом.

— Для шпиона, синьор Лик, у вас очень разносторонние интересы.

— Что?

Посол смотрел серьезно. Ни тени улыбки не было на его лице.

— Вы готовите, причем отлично. Чувствуется, что вам это нравится. У вас есть супруга, что для человека вашей профессии крайне рискованно и неосмотрительно. Не боитесь сделать ее вдовой?

— А вы — своих жен? — сумев оправиться от удивления ответил Праведник.

— О них позаботится государство.

Посол не был пьян. Или у этих рассаратцев опьянение выглядело именно так — серьезное лицо и спокойный голос? Демоны разбери этих чужестранцев!

— С чего вы решили, что я шпион?

— Может быть, я неправильно использовал слово? Но ведь барон да Гора дал вам задание последить за мной?

Праведник хохотнул:

— У барона да Гора достаточно людей, чтобы следить за вами, не привлекая к этому старого трактирщика!

Совершенно человеческим наклоном головы и поднятием бровей, посол продемонстрировал сомнение в правдивости своего собеседника. Невысказанная фраза “мы же собирались быть откровенны?” повисла в воздухе. Трактирщик поневоле восхитился поведением посла — выходило непонятно: кто кого прощупывает.

— Я с радостью принял ваше приглашение, синьор Лик. — сказал он. — Потому что увидел в нем возможность донести до моих гостеприимных хозяев простую мысль: я — не враг. Разговор с вами ведь будет доведен до барона да Гора? Ваши впечатления обо мне, верно?

Мерино кивнул. Затем счел, что данного жеста недостаточно и пояснил.

— Ну да, барон попросил за вами наблюдать. Чтобы понять ваши мотивы. Зачем вы приехали на самом деле.

— И что вы думаете? Зачем?

Мерино задумался. Сколь много они ни говорили, какие бы темы не затрагивали в разговоре с Карлой или без нее, настоящих целей посольства Рассарата во Фрейвелинге он пока понять не мог.

— Пока я думаю, что вы просто собираете информацию для своего владыки. Кто мы, живущие на далеком для вас западе? Как мы мыслим? Чего хотим? В кого верим и как относимся к чужакам? Думаю, что и обсуждение таможенных пошлин является настоящей целью вашего визита в Сольфик Хун. Но не главной.

— Какова же главная, по вашему мнению?

— Не представляю! Вы мне не скажете?

— Это лишило бы наше общение интереса. — улыбнулся Уцар Ат-Ирил.

— Но вы не только посол, верно?

— Не только посол? — переспросил серокожий. Действительно не понял или тянет время? — Не вполне понял?

— Вы назвали меня шпионом. — пояснил Мерино. — Не совсем верно, но можно сказать и так. Я оказываю барону да Гора связанные с добычей информации услуги. И вы в этом со мной схожи, верно?

— Пожалуй. — не стал юлить посол. — Но мои усилия не направлены против вашей страны.

— Тогда — против кого?

— Скорее не против, а за. Я всегда защищаю интересы своего государства.

Мерино сморщился, будто лимон лизнул.

— Посол, это просто игра слов! Любой, как вы выразились, шпион, защищает интересы своей страны. Но это не значит, что его работа не повредит другой стране. Скажем той, в которую он направлен послом.

Уцар Ат-Ирил согласно кивнул.

— Верно. Все верно, синьор Лик. Но как…

Договорить иноземец не успел. На входе в остерию раздался резкий звук — резко распахнувшаяся дверь ударилась о стену и отскочила. Мерино повернул голову и увидел, как в трапезную залу влетел и упал лицом в пол незнакомый ему человек. Со связанными за спиной руками. Рядом с ним тут же, словно возникнув из ниоткуда, появился гикот, и уселся на хвост. А следом за ними, придерживая бледного, как призрак, мальчишку-инквизитора, в помещение вошел Бельк.

Праведник, забыв о важном госте, поднялся из-за стола.

Бельк, опустил Роберто Карелла на свободный стул у входа.

— Он ранен. — сказал северянин. — На него напали.

— Кто?

Бельк кивнул в сторону пленного.

— Этот и еще двое. Мы ввязались в странную игру, Праведник.

Мерино посмотрел на посла, вслед за ним поднявшегося на ноги. На связанного пленного, на раненого Роберто и тяжело дышащего от усталости (никто не молодеет!) Белька. Посмотрел на завсегдатаев остерии, с любопытством наблюдающих за разворачивающейся сценой. На Карлу, выглянувшую на шум, из кухни. На Фабио и Гвидо, высунувшихся оттуда же, воинственно сжимая разделочные ножи.

“Драть!” — подумал он. И едва сдержался, чтобы не произнести это вслух. — “Не так я планировал этот день!”

Часть разума бывшего дознавателя не участвовала в эмоциональной оценке ситуации. Она, эта часть, спокойно выдала рекомендации по последовательности действий.

Что-то сказать послу.

Что-то сказать гостям.

Выпроводить всех.

Закрыть остерию.

Выяснить, что происходит.

Решить, что делать дальше.

С послом, хвала Единому, особых проблем не возникло. Мерино повернулся и сказал ему:

— Раз уж у нас такой откровенный разговор пошел, то я, господин посол, не стану вам врать, и говорить будто бы понимаю, что тут происходит. Но, и обсуждать это при вас не могу. Прошу меня простить…

— Не нужно ничего говорить, господин Лик! — вскинул руки серокожий гигант. — Я вижу, что у вас что-то случилось. И я буду только мешать. Единственная просьба — продолжить наш разговор, когда появится возможность.

— Конечно! — Мерино чуть поклонился. — Благодарю вас за понимание.

Он подозвал Гвидо и велел ему сопроводить посла до замка. После чего обратился к другим гостям остерии:

— Сегодня мы закрываемся, синьоры! Прошу прощения! Завтра с утра жду вас на завтрак — за счет заведения!

Недовольно гудя, несколько человек побрели к