Книга Дочь маркиза - Александр Дюма

Она сразу узнала меня и, вскрикнув от радости, бросилась ко мне на шею.

Я также вскрикнула от радости и прижала ее к сердцу.

— Это она! Ты понимаешь, дорогая Жозефина? Это она! Какое счастье снова увидеть ее, ведь я думала, что ее казнили.

Прелестное создание, которому я бросила розовый бутон, звали Тереза Кабаррюс.

Вторая дама была Жозефина Таше де ла Пажери, вдова генерала Богарне.

17

Кто-то еще полюбил меня в этом мире, и я снова привязалась к жизни.

Эта зарождающаяся дружба незаметной нитью соединилась с моей любовью к тебе. Не знаю почему, но в сердце моем стала возрождаться надежда, полностью утраченная.

Время от времени на дне моей души шевелилось сомнение: а вдруг ты не умер?

Мои соседки по камере прежде всего стали расспрашивать меня о том, что со мной произошло. Мое возвращение было не просто удивительным — это было нечто небывалое. Я, как Эвридика, вернулась из царства мертвых. Встретив меня в повозке смертников, получив от меня в наследство бутон розы, выросшей в тюремном дворе, Тереза не надеялась увидеть меня живой.

Я прошла под гильотиной, вместо того чтобы пройти через нее.

Я рассказала им все.

Обе они были молоды, обе любили, обе жили воспоминаниями, изнывали от нетерпения, от жажды жизни. Услышав стук в дверь, они всякий раз с трепетом переглядывались, чувствуя, как их до мозга костей охватывает страх смерти.

Они слушали меня с огромным удивлением, не веря своим ушам. Мне было семнадцать лет, я была хороша собой и, несмотря на это, устала от жизни и мечтала умереть.

При одной только мысли о том, что им предстоит увидеть, как осужденных одного за другим ведут на эшафот, как они один за другим исчезают, услышать тридцать раз подряд стук ножа гильотины, впивающегося в живую плоть, они начинали корчиться в судорогах.

Они также рассказали мне о себе.

Почему-то мне кажется, что этих двух женщин, которые так хороши собой и так величавы, непременно ждет известность в свете. Поэтому я расскажу о них подробнее.

Кроме того, если случится так, что я умру, а ты вернешься, то хорошо бы, чтобы ты познакомился с ними: они смогут передать тебе мои последние мысли. И потом, что мне делать, как не писать тебе? Когда я пишу тебе, я пытаюсь убедить себя, что ты жив. Я говорю себе: это невероятно, но вдруг когда-нибудь ты прочтешь эту рукопись? На каждой странице ты увидишь, что все мои мысли — о тебе, что я ни на мгновение не переставала любить тебя.

Тереза Кабаррюс — дочь испанского банкира; в четырнадцать лет ее выдали замуж за г-на маркиза де Фонтене.

Он был, как теперь говорят, из «бывших» — старик-маркиз, помешанный на своем дворянском гербе и своих флюгерах, верящий в неотъемлемость своих феодальных прав, игрок и распутник.

С первых же дней замужества Тереза поняла, что их брак неудачен.

Маркиз де Фонтене был душой и телом предан королю, и как только появился закон о подозрительных, он трезво оценил себя и счел себя столь подозрительным, что решил эмигрировать в Испанию.

Вместе с Терезой он отправился в путь.

В Бордо беглецы остановились у дяди Терезы, который, как и ее отец, носил фамилию Кабаррюс.

Зачем они остановились в Бордо, вместо того чтобы продолжать путь?

Зачем? Сколько раз я видела, как люди задают себе этот вопрос.

Такова была их судьба: их ждал арест в Бордо, и, быть, может, этот арест должен был предопределить всю их дальнейшую жизнь.

Пока Тереза жила у дяди, она узнала, что капитан одного английского судна, взявшийся перевезти триста эмигрантов, отказывается поднять якорь, пока не получит всех обещанных денег. Не хватало трех тысяч франков, и ни сами беглецы, ни их друзья никак не могут раздобыть эту сумму.

Они уже три дня ждут в надежде и тревоге.

Тереза, которая не распоряжается своим состоянием, просит у своего мужа три тысячи франков, но тот отвечает ей, что он сам беженец и не может пожертвовать такой крупной суммы.

Три тысячи франков золотом в ту эпоху были целым состоянием.

Она обращается к своему дяде, и тот дает часть этих денег. Чтобы получить недостающую сумму, она продает свои украшения и несет три тысячи франков на постоялый двор, где живет капитан.

Капитан спрашивает хозяина постоялого двора, кто эта красавица, которая приходила к нему и не захотела назвать свое имя.

Хозяин смотрит ей вслед. Он ее не знает она не из этих мест.

Капитан рассказывает ему, что она принесла недостающие три тысячи франков и теперь корабль может отплыть.

И правда, он оплачивает счет и съезжает с постоялого двора.

Хозяин постоялого двора — ярый сторонник Робеспьера; он бежит в Комитет общественного спасения и доносит на гражданку ***. Он бы с радостью сообщил ее имя, если бы знал его. Но он знает только, что она очень молода и очень хороша собой.

Возвращаясь из Комитета, он проходит по Театральной площади и видит, как маркиза де Фонтене прогуливается под руку со своим дядей Кабаррюсом. Он узнает таинственную незнакомку, поверяет свое открытие двум или трем друзьям, таким же ярым сторонникам террора, как он, и все они устремляются за Терезой с криком:

— Вот она! Это она дает деньги англичанам, чтобы спасти аристократов! Террористы бросаются к ней и силой отрывают ее от дяди.

Быть может, ее растерзали бы на месте без суда и следствия, если бы не вмешался молодой человек лет двадцати четырех-двадцати пяти, красивый, в костюме представителя народа; одежда эта была ему очень к лицу. Он увидел с балкона своего дома, что происходит на площади, выбежал на улицу, пробился сквозь толпу, взял Терезу за руку и сказал:

— Я депутат Тальен. Я знаю эту женщину. Если она совершила преступление, ее надо судить; если она невиновна, то бить женщину, да вдобавок ни в чем не повинную, — двойное преступление, не говоря уже о том, что подло так обращаться с женщиной, — добавил он.

И подведя маркизу де Фонтене к ее дяде Кабаррюсу — он узнал его, — Тальен шепнул ей:

— Бегите! Нельзя терять ни минуты!

Но Тальен забыл о председателе Революционного трибунала Лакомбе. Тому стало известно, что произошло, и он дал приказ арестовать маркизу де Фонтене.

Ее арестовали, когда она приказывала заложить карету.

На следующий день Тальен явился в канцелярию суда.

Действительно ли Тальен не узнал г-жу де Фонтене или только сделал вид, будто не узнал?

Для самолюбия красавицы Терезы было бы лестно, чтобы он только сделал вид.

Я никогда не видела Тальена, так что знаю о нем только то, что рассказала мне прелестная узница.