Книга Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса - Юрий Никитин

Люсиль горестно вздохнула.

–Эх, не успели. А так бы на ней доехали.

–Это если бы возница согласился нас взять,– заметил волхв.

–Согласился бы,– уверенно сообщила Люсиль и сложила руки под грудью.– Приличные люди не отказывают леди в просьбе.

Олег хмыкнул.

–Так то приличные,– проговорил он.– Кто знает, какие люди ездят по этому пути.

Задор Люсиль немного угас, он отстала и пошла рядом с Савмаком, он большой, сильный и не обижает правдой.

В одиночестве по дороге они шли недолго, когда солнце передвинулось немного к западу, продолжая сиять все так же бодро, позади послышался стук копыт и скрип колес.

–Переждать бы в кустах,– предложил Олег.– Пускай себе едут с миром.

Савмак возмущенно стукнул себя могучим кулаком в грудь и воскликнул:

–Я не стану сидеть в кустах, как какой-нибудь трус тонкошкурый!

Люсиль окинула волхва победным взглядом, гордо расправив плечи и вышагивая рядом с таким смелым и отважным ратником. Олег пожал плечами.

–Трусость не всегда трусость,– заметил он,– но еще и осторожность, и предусмотрительность.

–Не полезем мы в кусты,– решительно сказал Савмак.

Олег согласился.

–Ну, как знаешь.

Кибитка догнала их быстро. Пыль поднялась высокая и густая, лошадь в яблоках взмыленная, глаза красные, а на губах пена, из чего ясно – гнали животину яростно и беспощадно. Сама кибитка серая от пыли, а возница на козлах сидит хмурый и угрюмый, шляпа с широкими полями наползла на глаза, тело закутано в безразмерное тряпье, а сидит, как нахохленный воробей.

–Доброго дня, мил человек!– поприветствовал его Савмак и помахал широкой дланью.

Возница смачно сплюнул в пыль и рявкнул, во рту сверкнул золотой зуб:

–Прочь с дороги, рванина! Дай проехать!

Ратник вмиг потемнел лицом, Люсиль спряталась за него, выглядывая из-за плеча.

–А чего ты грубишь?– поинтересовался Савмак.– Я тебя разве обидел?

Пальцы возницы стиснулись на уздечке, другая рука легла на пояс, он нервно оглянулся и прорычал снова:

–Я сказал, прочь! А то мало не покажется!

Из кибитки донесся слабый писк, какая-то возня. Этого хватило, чтобы ратник с места сиганул к козлам и вцепился мощными пальцами вознице в горло. В этот же момент из-под полога кибитки вывалился десяток головорезов, у каждого в руках по длинному изогнутому ножу, у троих длинные эспиньоли, которые стреляют быстро и разрушительно.

Они ринулись на Олега всей толпой, оставив возницу сражаться с Савмаком. Волхв оттолкнул Люсиль в кусты, оттуда послышался писк, а Олег тут же приложил кулаком в чью-то физиономию. Смачно хрустнуло, раздался вопль боли и безысходности, видимо удар раздробил челюсть.

После трех ударов волхва, раскрошивших чьи-то кости, нападающие трусливо отпрыгнули назад и окружили Олега. Трое нацелили ему в грудь дула эспиньолей. Крупный, с перевязанным глазом, головорез оскалился и положил палец на спусковой крючок.

–Сегодня удача нам улыбается,– прохрипел головорез.– Добычи будет в два раза больше. Стреляю первым, хе-хе!

Он прицелился, но нажать на спусковой механизм не успел – ему на голову с тупым звуком обрушилось бревно, что-то хрустнуло. На лице головореза отразилась искренняя растерянность и неверие в то, что на сегодня он уже исчерпал все запасы удачи. Глаза его закатились, колени подкосились, и он грохнулся лицом в пыль, подняв густые серые клубы.

Позади него с широкой дубиной в руках, перепуганная и растрепанная Люсиль. Глаза бешеные, лицо бледное, но смотрит так решительно и страшно, что ни один из головорезов не решается напасть.

–А ну разойдись!– прокричала она тоненьким голосом и замахнулась дубиной.

Звук ее нежного голоса вывел разбойников из ступора, но напасть на нее они не успели. С воинственным криком сверху налетел Савмак и приземлением уложил сразу двоих. Под козлами в пыли осталось неподвижное тело возничего, ратник тем временем стал молотить направо и налево, раскидывая налетающих на него головорезов.

–Подходи!– ревел он, как разъяренный тур.– Всем достанется!

Олег бился молча. Двоих, у кого остались эспиньоли, он обезвредил быстро, уже не поднимутся, так и останутся валяться в пыли, пока коршуны не растащат останки. Мысленно он уже далеко, пытается заглянуть за Край и приоткрыть завесу, что скрывает тайну блага для всего человечества. Но кулаки работают четко и уверенно, под ними хрустит, в лицо брызгают горячие багровые капли. После падения тело все еще болит. Мышцы уже срослись, но связки еще в процессе, надо бы отдохнуть, а не кулаками махать. Да и головорезы эти – болваны, что сбились с пути. Кто знает, что толкнуло их на большую дорогу. С другой стороны, у каждого есть выбор, и только он решает, по какому пути пойти. Правда не все это осознают, тем более когда над душой стоят узурпаторы культов и не дают возможности глянуть по сторонам.

Как добил последнего – Олег не помнил, что-то вязкое и теплое растеклось под пальцами, он сдавил, раздался вопль боли и ужаса, а потом тишина. Волхв отбросил бывшего разбойника в куст и огляделся, глубоко вдыхая и выдыхая.

Кибитка на дороге стоит неподвижно, уставшая лошадь склонила голову и смотрит в пустоту остекленевшим взглядом. Вокруг безжизненные тела в неестественных позах, над ними Савмак с налитыми кровью глазами дышит, как разбуженный медведь. Рядом Люсиль с дубинкой, таращится перепугано на Олега и на все, что они вместе здесь учинили.

–Да как же это вышло…– прошептала она неверяще.

Волхв стер ладонью с лица чужую кровь и вытер о штанину.

–Настоящая женщина,– похвалил он.– Амазонка!

Люсиль шумно сглотнула и выдавила неуверенно:

–Я леди…

–Значит, леди тоже амазонки,– убежденно сообщил Олег.– Правда, некоторые стесняются.

Савмак с силой потер щеки и сдул с брови каплю чужой крови.

–Где это видано, чтоб на мирных путников средь бела дня нападали? Пастор, кто это такие, а?

–Да разбойники обычные,– сообщил волхв.– Неотесанные, неумелые. Вон даже Люсиль с ними справилась.

Савмак окинул ее взглядом, в котором соединились уважение и досада – красиво, когда женщина способна за себя постоять, но стыдно, когда ей самой приходится это делать, когда рядом сильные и могучие мужчины. И ладно пастор, он человек возвышенный, ему положено сражаться за души людей на духовном поле битвы. Хотя пастор с таким плечами и кулаками за целый отряд в бою сойдет. Но воин должен биться по-настоящему и бросаться в самую гущу сражения. А не ждать, когда на помощь придет хрупкая и нежная дева.

–Во всем есть свой смысл и прок,– с задумчивым миролюбием произнес Олег и подошел к кибитке.– Дальше можно на колесах.