Книга Инфер-9 - Руслан Алексеевич Михайлов

усмешку, она укоризненно покачала головой:

— Покарает сраку твою господь.

Моя усмешка стала шире:

— Да вроде как уже нехило так покарало.

— Стало быть урока ты не извлек. А в бочке вода питьевая. Сделать тебе сангриты большой бокал? Цена в серебряный дублон.

— Сделай два — буркнул я, сбрасывая рюкзак на землю и усаживаясь на высокую старую лавку.

— Деньги вперед.

— Да ты не волнуйся — если не заплачу, то господь меня покарает.

— А за богохульство еще дублон. Деньги вперед.

Легко расставшись с тремя монетами из тайника дохлого торговца, я вытянул ноги, посмотрел на мирно шелестящую листву над головой и спросил:

— Как вообще жизнь прошла, старая?

— Я Гаспара.

Подавив обычную свою насмешку, я кивнул:

— Принял. Я Оди.

— Что ты там принял с утра пораньше?

— Смешно…

— Без смеха жизнь горька. А моя жизнь удалась на славу.

— Аж так?

— Семьдесят три года уж как дышу и надышаться не могу. Восьмерых родила. Четверо из них еще живы. Одиннадцать внуков имею. Автодом на ходу, но вряд ли мне суждено на нем куда-нибудь отправиться — работы на древних эстакадах еще немало. Так что садику и огородику моим ничто не угрожает, воды для полива хватает, а по утрам меня чаще всего будит цветочный аромат, а не поясничная боль. Так что жизнь удалась…

— Боль в пояснице — то еще дерьмо — скривился я.

— А тебе не рановато поясницей страдать? В твои-то годы.

— Ну да — хмыкнул я, наблюдая за продолжающейся суматохой вокруг участка.

— Тебе лайма и перца побольше? Доплаты не попрошу.

— Побольше — кивнул я.

— Сделаю. А поясницу я на эстакадах и надломила можно сказать. В ту пору муженек мой в запой ушел ненадолго и пришлось мне за него работать. Норма есть норма. Да и родовую честь в грязь макать никак нельзя было.

— Запой прямо недолгий был?

— Да и тут бог миловал — всего-то пару лет он от бутылки отлипнуть не мог. Ну да проезжая бруха помогла. Заговорила моего паскудника старого. Так теперь он ничего крепче воды не пьет.

— А бруха откуда?

— Все они из одного места берутся.

— Из жо…

— Торре де Брухас — проворчала старуха, яростно выдавливая в глиняную плошку половину лайма — Она же Торре Дорада.

Я удивленно приподнял бровь:

— Башня ведьм?

— Ведьмовская или Золотая Башня — кивнула Гаспара, переливая напиток в большой глиняный стакан — Пей, чужак. Это полезно для души и тела. Сделать тебе порцию такос с бобами и перцем?

— Сделай. И расскажи про башню ведьм. Это какая-то легенда?

— С чего ты взял, дурень? Ведьмовская Башня — реальность. Но лучше про это не выспрашивать.

— Почему?

— Башен надо бояться — они приносят беду. Любые башни. Когда я последний раз попросила рассказать о Ведьмовской Башне у меня погиб младший сын — свидетели говорят, что его верный карабин сломался с громким щелчком и мой сын разбился о пересохшую землю…

Я неумело, но искренне рассмеялся:

— Ну да… Рассказывай, Гаспара. Я смерти и несчастий давно уже не боюсь.

— А сколько тебе лет, Оди? — неожиданно спросила она — Ты вроде еще молод… но сейчас в переменчивой тени старых деревьев показался мне куда старше меня самой…

— А хрен его знает — признался я и ненадолго умолк, осушая первый бокал. Покончив с напитком, я с шумом выдохнул — Неплохо! Давай еще один.

— Уссышься.

— Да я и усраться не против — если от хорошей еды — фыркнул я и напомнил — Что там за башня такая? Руины в джунглях? Пара этажей с громким названием?

— Оу-оу! Тут ты ошибаешься. Торре де Брухос почти достигает небес — так говорят. И высится башня не в джунглях, а в океане неподалеку отсюда — милях в трехстах туда на северо-запад или может чуть дальше.

— Я не видел ничего такого на картах.

— И не увидишь. Ты совсем дурак? Кто ж отметит на карте ведьмовские темные места? Кто захочет навлекать на себя проклятье? Никогда не пиши чисел «тринадцать» и «семьдесят три», избегай упоминать и отмечать все ведьмовское, а увидев падающую звезду отвернись и не вздумай загадывать желаний и тогда быть может ты проживешь хотя бы полста лет.

— Интересные у вас приметы. А как насчет приметы «никогда не ходи в лес Черных Великанов?».

— Богатенькие тонтос озлобили древнее лихо и поплатились — вздохнула Гаспара, ловко складывая лепешки для тако — Воистину они достаточно громко бесновались, чтобы смерть услышала их и пришла. Будь умнее, Оди. Живи тихо. Не поднимай головы, не заносись, трать заработанное мудро и молись о том, что завтрашний день был таким же как сегодня.

— И тогда проживешь хотя бы полста лет?

— Слышу и вижу насмешку. Видать и ты из дураков…

— Ведьмовская Башня — напомнил я, аккуратно опуская на старые доски столика десяток серебряных дублонов — Расскажи о ней побольше.

— Город — вздохнула старуха, одним мягким движением сметая монеты — Большой город в древней башне. Однажды небеса велят снести эту проклятую башню с лика земного, но пока это время не настало и торговый город процветает, одновременно тоня в пороке и разврате. Так говорят… но никто из нас там не бывал и сводящего с ума злого ведьмовского пьяного меда не пивал. Знающие старые люди говорят — нельзя так жить. Ведь так жили те, кого в древности покарали сами небеса. Ты слышал о Древней Каре, что выкосила почти всех людей, иных обратив в чудовищ, других заживо похоронив в толще земных, а третьих лишив памяти и заставив воевать сыновей против отцов?

— Что-то слышал — кивнул я и с хрустом откусил от тако солидный кусок — Но ты рассказывай, Гаспара, рассказывай. И добавь еще чуток перца в следующее тако…

Воодушевленная даже не щедрой платой, а моим вниманием и возможной выгодой в получении новой информации, еще неведомой остальным жителям, хитрая старуха продолжила вываливать на меня все то, что годами копилось в ее голове, не забывая задавать осторожные вопросы о произошедшем в обезьяньем лесе. Я не видел причин скрывать — и не скрывал, рассказав про бойню и взорванную машину. А от Гаспары я узнал о еще десятке крошечных поселений, разбросанных вдоль