Книга Сага о Porsche. История семьи и автомобиля - Томас Амман

восемь или одиннадцать экземпляров и говорили: «Остальные экземпляры уже погружены на корабль и отправлены в Америку», хотя они туда никогда не поставлялись. И только Porsche – в этом опять-таки заслуга Фердинанда Пиеха, невероятного человека, ломавшего систему, – выставил во дворе в ряд 25 автомобилей. Ни одной компании не удалось это сделать. Я никогда не забуду эту картину: 25 автомобилей стоят в ряд, и хотя у двух третей нет двигателя и коробки передач, они все же собраны».

Проектом 917 Пиех поставил под угрозу само существование компании. Сорок лет спустя, в 2010 году, патриарх компании на вечере концерна Volkswagen признал свою ответственность за страсть к риску.

Ауст: «Каким, на ваш взгляд, было самое рискованное предприятие, в которое вы когда-либо ввязывались?»

Пиех: «Самым рискованным был проект Porsche 917, когда мы прямо с чертежной доски…»

Ауст: «…Выставили во дворе двадцать пять автомобилей. Однако в некоторых из них отсутствовали двигатель и коробка».

Пиех: «Нет-нет».

Ауст: «Да-да».

Пиех: «Они все были готовы, были на ходу. Не у каждого автомобиля было пять скоростей, но первая точно была у всех. И задняя – тоже».

Ауст: «Было ли это рискованно с финансовой точки зрения, поскольку разработка 917 была очень затратной?»

Пиех: «Самым рискованным было то, что мы не могли проверить все заранее. Нужно было собрать двадцать пять экземпляров автомобиля для технической приемки в контрольном органе для сертификации. Никогда в жизни я больше не шел на такой риск, выставив автомобиль в производство прямо с чертежной доски. Мы думали: удалось? Или что-то важное пошло не так, как часто бывает с гоночными автомобилями».

В этом случае все удалось. Мировой чемпионат спортивных автомобилей 1970 года стал для Porsche победным шествием. Главный конструктор лично присутствовал на гонке Le Mans. Он был свидетелем того, как автомобиль Ричарда Эттвуда и Ханса Херрманна, считавшийся непригодным для езды, после двадцатичетырехчасовой безостановочной гонки первым пересек финишную черту. Это была первая победа в общем зачете гонки Le Mans для компании из Штутгарта.

Победители преодолели на своих 917 расстояние в 4607 километров за один день. Средняя скорость составила почти 192 км/ч. Интересно то, что автомобиль был зарегистрирован не двумя командами Porsche – Wyer Racing и Martini Racing, а третьей командой от компании Porsche Salzburg KG, владелицей которой была Луиза Пиех. «Луиза внесла решающий вклад в проект, – признает Герберт Линге, – при принятии тяжелых финансовых решений ее слово имело огромный вес, поэтому без ее поддержки не удалось бы построить этот автомобиль».

В своей книге «Авто. Биография» автор проекта 917 описывает его как «крайне необходимое безумие». Такая игра мышцами маленькой компании, которая производит спортивные автомобили, заложила основу для имиджа: «Все верят в Porsche, когда Porsche этого захочет». Счет Пиеха был открыт. «Он хотел создать настолько мощный автомобиль, чтобы мы выиграли, – говорит Ханс Херрманн, – и тот появился. Пиех хотел, чтобы автомобиль был самым мощным и самым легким. Пиех всегда хотел максимума». Его экстремальность работала еще долго, и победы на Le Mans не заставили себя ждать.

Оглядываясь назад, Пиех признается, что 917 во всех отношениях был на острие ножа: «Его мощность и аэродинамика, управляемость автомобиля и компании, уживчивость Пиехов и Порше». А признание от своего дяди Ферри еще только предстояло заслужить. Потом в кругу семьи его ужасно отругали, сказав, что это был полнейший бред.

Пиех: «Родственники снова разбушевались: Как ты можешь вновь разрешить Фердинанду творить весь этот бред? И вообще…»

И вообще: ссоры происходят и в лучших семьях. В Цуффенхаузене в начале семидесятых было распространено кумовство, из-за чего постоянно происходили конфликты. Руководитель компании Ферри Порше медленно подбирался к выходу на пенсию, хотя, уходя в отставку, все еще считал себя слишком молодым. Однако амбициозные наследники третьего поколения, главным среди которых был Фердинанд Александр Малыш Порше, а также управляющий производством – Ганс-Петер Порше и Фердинанд Пиех уже наступали ему на пятки, пытаясь поскорее перехватить управление компанией и споря о будущем курсе ее развития. К конфликту привела и дорогая страсть Фердинанда Пиеха к гонкам, однако этот конфликт, как он сам говорит, не был важен для дальнейших событий.

Ауст: «Спустя некоторое время все наследники семей Порше и Пиех ушли с предприятия и наняли вместо себя менеджеров».

Пиех: «Это происходило немного не так».

Ауст: «Они выделяли на производство гоночных автомобилей не так много денег?»

Пиех: «Причина в другом».

Из-за того что Пиех не был «наследником имени», он не мог стать заменой Ферри Порше. Это должен был быть Порше. Не важно, руководитель дизайнерского отдела Малыш или управляющий производством Ганс-Петер. Но ни один из кандидатов не смог заслужить настоящего признания, и обе ветви семьи сохраняли напряжение. «Были союзы и симпатии, хорошие флюиды и не очень хорошие, и каждый раз это была полнейшая неразбериха», – описывает Фердинанд Пиех ситуацию.

Чтобы покончить с семейными дрязгами, праотец Ферри Порше нанял компанию из Вены, занимавшуюся групповой психотерапией, и осенью 1970 года пригласил всю родню на закрытое совещание в Целль-ам-Зее. «Из-за очищающей силы группового динамического процесса разговора быть не могло, – вспоминает Фердинанд Пиех. – Это скорее была пародия на старания во имя благой цели. Мы только переругались».

Кто же станет преемником великого Фердинанда Порше и найдется ли он вообще? Этот вопрос уже тогда вызвал раздор между двумя ветвями семьи. У одного был талант, но не было имени. «Проблема у этой семьи всегда только в одном: если один хорош, другие начинают завидовать, что он что-то получит, а они – нет, – говорит Эрнст, старший брат Фердинанда Пиеха. – И этого хотели все. Тогда было бы правильным сказать: прежде чем позволить кому-то делать то, чего они не могут, давайте сначала все выйдем, даже если среди нас есть те, кто может сделать это».

Итак, Порше и Пиехи договорились, что в будущем членам семьи будет запрещено занимать руководящие посты. У кого-то, возможно, возникнет вопрос, пишет Ферри Порше, почему этот шаг был необходим, учитывая, что новое поколение «внесло настолько нужный вклад в дальнейшее развитие и репутацию компании». Однако, согласно его догадке, «сотрудничество между моими детьми и детьми сестры было не таким, как мы надеялись». Разногласия среди управленцев никому не нужны. Они как песок, попавший в хорошо смазанный механизм.

Третье поколение покинуло компанию. Фердинанд Александр Порше открыл собственную дизайнерскую студию, которая потом переехала в Целль-ам-Зее. Ганс-Петер Порше вообще ушел из производства, Эрнст Пиех стал рантье, а Фердинанд Пиех уехал в изгнание в Баварию, где, отказавшись от предложения Mercedes, стал работать