Книга Любовь с условием и без… - Ана Ховская

Мы направлялись к его дому.

Когда мы оказалась во дворе усадьбы, Ярослав вышел, открыл дверцу и терпеливо ждал, пока я соизволю выйти. Но я и не подумала сдвинуться с места. Тогда он наклонился к моей ноге и протянул за щиколотку через все сидение. Я брыкалась и визжала, но снова оказалась на его плече.

Ярослав внес меня в дом и поставил на ноги только в гостиной. Я раздраженно одернула на себе одежду и, заметив его непреклонный взгляд, с силой и нервным всхлипом толкнула его в грудь руками.

– Ты! Сволочь!

Я так махала руками, что могла бы выбить ему глаза, но он ловко уклонялся от ударов и только улыбался, как блаженный. Дав вволю намахаться, он схватил меня за запястья и завел руки за спину. И тут что-то сломалось во мне, я зажмурилась, обмякла и захныкала.

– Ненавижу тебя!– сквозь слезы промямлила я.

– Что?– прижимая к себе, улыбаясь, спросил он.

– Сволочь!– еще тише прохныкала я.

– Что?– тихо засмеялся Ярослав будто дразня меня.

А потом он обнял так крепко, что дыхание перехватило. Я сопротивлялась и продолжала плакать ему в шею. Ярослав стал медленно двигаться к стене и, в конце концов, прижал меня к ней и окончательно отрезал все пути к отступлению.

– Я устал ждать,– проговорил он, впиваясь губами в шею.

В голове загудело от эмоций и еще не выветрившегося алкоголя. Я не хотела того, что происходило, но не могла заставить себя сопротивляться. Что-то во мне протестовало, что-то рвалось ему навстречу, что-то хныкало и искало защиты.

В тот момент я могла себе это позволить, потому что не стояла на ногах, алкоголь стирал порывы совести и воспоминаний, тормоза были спущены. Мое бунтарское «Я» и какое-либо вообще резко отключилось.

О боги, он был такой горячий, сильный и нежный одновременно, что мое женское начало взяло верх, особенно вперемешку с алкоголем. Я соскучилась по мужской ласке и была сбита с толку его нежностью и страстностью… и своим желанием.

Его губы перемешались с моими, руки переплелись с моими, тело срослось с моим. О боги, я еще никогда не принадлежала мужчине в таком состоянии и так безрассудно, страстно и отчаянно.

Все происходило как бы и со мной, и не со мной, как в тумане, как за занавеской, но было приятно тоскливо, жадно и искренне, самозабвенно и благодарно (как бы все это пафосно ни звучало).

Ярослав, конечно, не был похож на Кирилла. А где-то даже искуснее, чувственнее, сильнее… Но в тот момент я пыталась справиться не с воспоминаниями о бывшем муже, а со своими желаниями. Я боялась раскрыть глаза, чтобы не отрезветь и не испортить то, что происходило между мной и Ярославом. Я царапалась и кусалась, и это еще больше заводило его, но я чувствовала, что, когда очнусь, в голове и в теле будет полный раздрай. И только крепче прижималась к Ярославу, пытаясь найти в нем спасение.

Помню белый прохладный пол зала, ступени широкой лестницы, ковровую дорожку в коридоре между спальнями наверху, теплые руки мужчины, уложившие на постель, горячие, влажные губы по всему телу и струящийся ток по венам…

Я проснулась рано. Не знаю, наверное, около пяти утра. Я чувствовала, что рядом кто-то лежит, ощущала его тепло через простыню. Потом накатились воспоминания о вчерашнем вечере, и самое странное, я не могла понять, что чувствую. Не было ни сожаления, ни радости, ни равнодушия, ни удовлетворенности. Голова слегка гудела, но мысли были трезвые, и глаза ясные.

Я была уверена, что Ярослав спал, но оборачиваться и смотреть на него не хотелось. Я так и не шелохнулась до семи утра, бродя бесцельным взглядом по светлой спальне.

Запиликал будильник. Ярослав сразу поднялся и отключил его. А потом снова прилег и лежал смирно: и не спал, и не двигался, будто ожидал.

Я тоже выжидала.

Через некоторое время я почувствовала, что он повернулся ко мне и смотрел прямо в затылок. Я смотрела прямо перед собой: на стену, на пол, где были разбросаны моя и его одежда, на потолок, на котором отражались зеркальные зайчики от мебели и окна, и гадала, что он сделает в следующую минуту.

Я была так смущена своими эмоциями, вернее, их отсутствием, что не хотела показывать замешательства. Ярослав мягко откинул простыню с моих плеч, оголил спину до ягодиц и замер. Я зажмурилась.

Но ничего страшного не произошло. Он нежно провел ребром ладони дорожку по позвоночнику от затылка до копчика, а затем положил ладонь на поясницу и снова замер.

Ничего страшного не произошло, кроме того, что я была трезва.

– Ты спишь?– тихо спросил он.

Я не откликнулась и не шелохнулась, упорно создавая видимость сна. Тогда Ярослав накрыл мне спину и отвернулся.

– Ты не спишь,– уверенно, но не огорченно заключил он.

Я наморщила лоб, но не выдала себя.

– У тебя дыхание неправильное,– будто поясняя свое заключение, продолжил он.

Да, не было смысла продолжать играть. Я глубоко вздохнула, умыла лицо ладонями и лениво перевернулась на спину.

– Ну, и что тебе от меня надобно, старче?– безразличным тоном поинтересовалась я.

Он наклонился и долго разглядывал мое лицо без косметики. Я вдруг вспомнила, сколько продолжалось мое (или наше?) безумство ночью, и подумала о том, как могла выглядеть теперь.

Я опустила глаза и сухо бросила:

– Что?

– А что с твоим настроением?

– Горючее кончилось,– усмехнулась я.

– Мне показалось, что вчера нам было очень хорошо?– он удовлетворенно улыбнулся.– По крайней мере, у меня такого никогда не было.

– Тебе показалось,– безжалостно бросила я.

Ярослав сначала усмехнулся в ответ, а потом посмотрел на меня таким странно-загадочным взглядом, от чего я снова отвела глаза и почувствовала себя стервой.

Да чего там, я с первых минут пробуждения чувствовала себя не в своей тарелке. И зачем я снова язвила? А зачем я здесь была-то?

– Позавтракаем?

Он перебивал все размышления: что делать и как быть…

– А у тебя есть чем?– вспомнила я его пустой холодильник.

– С некоторых пор есть,– довольно ответил он, улыбаясь широкой улыбкой.

Я прищурилась и посмотрела ему точно в зрачки.

Надо же, он не обиделся на мою резкость?! А с чего это меня волновало?!

– А завтрак в постель – слабо?– вылетело у меня.

– Не вопрос.

Он лихо подскочил, накинул халат и, подмигнув, скрылся за дверью спальни.

Твою налево, что я здесь делаю?!– с глубоким смятением в тот момент подумала я и в ту же секунду обратила внимание на то, что буквально раздираю ногтями кожу вокруг безымянного пальца правой руки.