Книга Мистер Генофонд - Мария Коваленко

И, как блаженный идиот, не обратил внимания, что вместо вилки у меня лежит какая-то картонная палка.

Заметил, лишь когда вогнал эту палку в кусок мяса.

— Бляха му… — челюсть медленно поехала к земле.

Поля проследила взглядом за моими руками и широко распахнула глаза.

— Леш, у тебя от переизбытка секса зрение повредилось?

Не в состоянии вернуть контроль над собственным речевым аппаратом, я облизал внезапно пересохшие губы, вынул картонную штуковину из мяса и покрутил перед лицом.

— Ой, как все плохо! — Вместо оказания первой медицинской помощи Полька громко рассмеялась. — Может, за очками сходить?! — смахнула из уголков глаз слезы. — У меня как раз близорукость. Должны подойти.

— Это… — Все еще контуженный, я протянул к ней мою «недовилку». — Это что?

— Бедненький мой!

Видимо поняв, что с серым веществом полная задница, Поля обогнула стол и обняла меня за шею.

— Ты объяснить можешь? — голос был как чужой.

— Лешенька, так тут же все понятно. — Поля забрала штуковину, положила на стол передо мной и стала водить по ней пальцем. — Вот смотри. Одна полосочка. Четкая и яркая. Вот вторая. Тоже четкая. Итого две.

— Ага. Две… — Мозг упрямо тормозил. — И?

— И все.

— Что «все»?

— Тебе все. — Поля развела руками. — Хана, крышка… Не знаю, как у вас, мужчин, это еще зовется.

— Полина Игоревна, ты по-человечески сказать можешь? Как для тупых.

Эта бессердечная женщина снова расхохоталась.

— А смешного что? — Я резко отодвинул стул и усадил вредину к себе на колени.

— Леш, это тест на беременность. Ты сам мне их покупал. Помнишь?

Радуясь, что сижу, я кивнул.

— Одна полоска означает, что стрелок — мазила, — продолжила пояснять Поля. — Две полоски — что он Робин Гуд и через девять месяцев сможет забрать свой приз.

— Я… Я Робин Гуд?

Осознание просачивалось постепенно. Вначале губы разъехались в дурацкую улыбку. Чуть щеки не треснули. Потом сердце само себе устроило стресс-тест. Ну а после защипало глаза. Позорно, до жесткой ломоты в переносице. Как у слезливой бабенки на мыло по телевизору.

Совсем прошивка слетела. Сколько раз в морду получал, такого не было. Даже при сотрясах. Но где моя коза Поля, а где сотрясы?

— Еще какой Гуд! — Теплые ласковые губы коснулись левого виска. Дорожкой из поцелуев спустились вниз, и острые зубки больно куснули за подбородок. — Ты как? Живой?

Поля подула на место укуса. Спасительница!

— А можно еще раз, как для совсем дурных? — прохрипел я едва слышно.

— Ты все еще не понял? — ведьмочка сочувственно покачала головой. Погладила по волосам, словно убогого.

— Произнеси.

— Я беременна. Ты станешь папой.

Сердце все же остановилось.

— Повтори!

— У нас с тобой будет малыш. — Поля перекинула ногу через мои колени и уселась сверху. — Надеюсь, красивый, как папа, — поцеловала в одну щеку, — и умный, как мама, — нежно коснулась губами другой щеки.

— Твою…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наверное, нужно было сказать, что я счастлив. Произнести еще что-нибудь. Но никаких слов почему-то не оказалось.

Меня, словно бомбу, разрывало изнутри. Ни одному оргазму было не сравниться. И все, на что хватило сил, — обнять свою невозможную, потрясающую, фантастическую женщину за плечи и попытаться не помереть от счастья.

Эпилог

Поля

Два месяца спустя

Судя по количеству гостей, собравшихся во Дворце бракосочетания, сегодня Питер ждал новый рекорд.

Машины все прибывали и прибывали. Букеты уже давно некуда было ставить. А от ароматов парфюма и цветов кружилась голова.

Настоящее столпотворение. Вавилонское. И ведь даже половину из гостей никто не приглашал! Сами шли, будто не свадьба, а городской праздник. Открытие фонтанов, блин.

Лично я после сто пятидесятого перестала считать количество пришедших. Вместо этого расслабилась, позволила жениху немного поухаживать за собой. И даже опрокинула бокал холодного спрайта — вариант шампанского для беременных. Во всяком случае, хотя бы его Леха от меня не прятал.

— Я в этом платье не кажусь толстой коровой?

За последний час я уже третий раз спрашивала об этом жениха. Другой, наверное, послал бы подальше. Но вместо раздраженного «Да успокойся ты!» снова прозвучали совсем другие слова.

— Не волнуйся, дорогая! Ты выглядишь потрясающе.

— А живота точно не видно?

— Пока нет, — терпению моего спутника можно было лишь позавидовать.

— Как подумаю, что скоро стану круглой как шар… Уф!

— Тебе не стоит беспокоиться. Даже круглая как шарик ты все равно будешь очень красивой женщиной. Особенно в белом.

Я пропустила мимо ушей намек на «белое» и улыбнулась.

— Это откровенная лесть, но спасибо, — жадно сделала еще несколько глотков и посмотрела на жениха.

Широкие плечи, ровная спина, длинные ноги… Некоторые мужчины все же словно рождены, чтобы носить фрак. Важно, солидно, как английские лорды. А еще кружить женщинам головы.

Этот точно кружил. Меня от гормонов и красоты позорно пробивало на слезы. А о том, как переживу саму роспись, даже думать не хотелось.

Сопли и слезы обеспечены. Хорошо, что фотограф уже успел сделать нужные кадры, так что можно было со спокойной совестью расстаться с макияжем и залить радость еще одной бутылочкой спрайта.

— Ну что, готова? — будто это моя собственная свадьба, Лев Дмитриевич Крамер поставил вместо себя стул и, словно немощной, помог присесть.

— Готова, — я смахнула со щеки первую слезу. — Только скажите ба, чтобы не бросала в меня букет! С ее меткостью вряд ли попадет. А если вдруг не промажет, эта толпа прямо сегодня устроит нам с Лехой роспись.