Книга Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека - Александр Рыбин

Когда, будто волки из-за снежных барханов, с двух сторон появились еще пять моторок, палуба опустела совсем. Всем была дана команда не высовываться. Старпом сам стал за штурвал. Так и шли под конвоем, пока солнце не замерло в зените. Сплошные нервы…

Закончился обед. Илья сидел в кают-компании и допивал компот. Все, как-то обыденно и скупо, делились информацией, не особо комментируя происходящее. Старший механик Шипулин, не дотронувшись до первого, быстро проглотил котлету с картофельным пюре и, залпом осушив кружку прохладного компота, ушел на своих слоновьих ногах, сокрушенно вздыхая. Что-то там у него не ладилось с мотором.

Илье, как журналисту, хотелось быть ближе к источнику информации, то есть к капитану, но с капитаном у него были натянутые отношения.

— Ты, пиши, что тебе надо писать, — улыбнулся он ему зло. — Где мы находимся, координаты, погода и так далее. А проблемы… Что проблемы, они всегда есть. У нас же учебное судно.

Состав знаешь какой, третий курс, пацанам по двадцать лет. Всякое бывает. А ты всё жареное выискиваешь. Ты это брось. Тебя не для этого вписали в судовую роль.

Если бы он знал, для чего на самом деле он на корабле… Капитан сделал вид, что ничего не заметил, хотя скулы у него порозовели.

Около пяти часов пираты наконец исчезли с горизонта. Как ребята из группы сопровождения ни просматривали море в бинокль, кроме серебристых гривок, которые подгонялись довольно приличным юго-восточным пассатом, ничего обнаружено не было.

Ночь выдалась неспокойной. Казалось, что вот-вот из-за следующей водяной горки покажутся лодки пиратов. Но обош лось. А утром напряжение возросло: нежданные гости появились снова. Танцуя на крупной волне, они параллельно с двух бортов небольшими галсами, то приближаясь, то отдаляясь, шли с парус ником, продолжавшим ни шатко ни валко двигаться курсом на Мальдивские острова. И хотя шторм усиливался, а волны становились всё круче, пиратские лодки упрямо шли вместе с парусником.

Первым неизвестный объект над кораблем обнаружил боцман Рома, старший грота. Он тайком высунул нос, чтобы перекурить. Потом, выбросив недокуренную сигарету, на прощание глянул в загустевающее на глазах небо. Сначала он подумал, как потом рассказывал капитану, что это кружит чайка, неизвестно откуда появившаяся в вечернем сиреневом небе. Но потом, приглядевшись, он увидел некий объект, который передвигался зигзагообразно, то перемещаясь в сторону юта, то уклоняясь довольно резво от крюйс-бом-брамселя, то зависая на несколько десятков секунд над шкафутом. Зоркий боцманский глаз сразу отмел разные несуразицы типа НЛО и определил тут же, что раз это не птица и не плод внеземных цивилизаций, то это самый настоящий дрон.

На шкафуте в это время дремал Неволин из группы прикрытия. Дремал он так, на один глаз, сжимая АКМ. Ему всё время снился Афган, все эти двадцать лет, как он оттуда вернулся, и всё как-то по-доброму. Не по-боевому. Просто ребята снились, которых уж нет в живых, и иногда китаец-инструктор, которого он зарезал. Он тоже иногда приходил во сне. Сон всегда был неспокоен и зыбок, как трясина, поэтому, когда майор запаса Неволин услышал, что кто-то пробежал по палубе, он сразу открыл глаза и навострился. Поискав по периметру цель и не найдя ее, он перевернулся на другой бок и тут же заметил бесшумный объект, угрожающе, как большая осенняя муха, которой уже всё равно, попадать в паутину или нет, пролетал, впрочем, не задевая их, снасти брам-бакштага.

Неволин лениво наблюдал за дроном. Ему казалось, ну вот еще немного — и он, зацепившись за снасть, обязательно упадет. Роман тоже сначала с каким-то спортивным интересом наблюдал, как он ловко лавирует между снастей. Первым очнулся боцман. Поискав глазами на всякий случай управленца летательным аппаратом на палубе и не найдя его, он помчался на капитанский мостик. Мастер склонился над штурманской картой, что-то выискивая вместе с четвертым помощником. Он поднял голову, глянул усталыми глазами на хорошо про жаренного тропическим солнцем боцмана.

— Дрон, говоришь? — Он нисколько не удивился известию. — Пойдем, посмотрим.

Они долго вглядывались в быстро темнеющее небо, пре вращающееся из сиреневого в темно-бордовое, потом цвета хорватской сливянки, которую оба недавно дегустировали, но, правда, в разных компаниях. Летательного аппарата нигде не было видно.

— Может, тебе показалось, Роман? — Капитан Синицын обло котился на поручни для устойчивости, потому что качка усиливалась. Волна била в правый борт всё злее и злее.

— Может, и показалось, — не стал с ним спорить боцман. — Тогда, товарищ капитан, предлагаете перекур с дремотой?

Вопрос он задал с некоторой долей фамильярности, но это было, скорее всего, от внутреннего волнения, в ожидании чего-то дурного.

И тут они оба его увидели. Дрон чуть подотстал, он уже не нависал высоко в небе над грузно переваливающимся с правого на левый борт фрегатом, а сместился за корму. И находился в почтительном отдалении, практически над уровнем капитанского мостика.

— Не делай резких движений, Рома! Если там установлена камера, то они нас сейчас видят. А по всему, камера там есть… Что-то мне подсказывает, это не просто игрушка.

Боцман удивленно посмотрел на капитана.

— Ты вот что, — продолжал Синицын, отвернувшись от Романа, — краем глаза наблюдай за ним, что-нибудь говори мне, засмейся, что ли. Ты меня понимаешь? Сделай вид, что мы его не видим и не знаем о его существовании. Я ненадолго отлучусь… — Он прислонился спиной к стенке рулевой рубки и, чуть продвинувшись, исчез в дверном проеме. — А ты привлекай его внимание, — донесся до ушей боцмана приказ капитана.

Дрон между тем продолжал беззвучно парить в вечернем небе. И тут прямо за кормой Роман опять обнаружил несущиеся в белесых волнах фарватера три моторные лодки. Они явно пытались, как волчья стая, их достать. Неожиданно дрон пошел чуть вверх, развернулся, и боцману даже померещилось, что там наводили фокус прямо на него. Вдруг аппарат описал небольшой полукруг и, жужжа, будто черная навозная муха, стал тихонько уходить к левому борту, постепенно притормаживая; еще чуть-чуть — и он растворится в вечерних сумерках. И тогда Рома в ярости, сам того не ожидая, повернулся к нему спиной, резко сдвинул шорты вниз и оголил свой зад. Чуть нагнувшись, он похлопал себя по ягодицам и из подмышки оглянулся назад. Натренированный боцманский взгляд сразу уловил какое-то движение; ему даже показалось, что загорелась лампочка-рэк на дроне. Аппарат остановился, завис на мгновение и поплыл в сторону кормы. Он явно приближался, заинтригованный увиденным. Рома злорадствовал:

— Ну что, придурки, как вам задница российского моряка?

Дрон завис на месте, он будто размышлял. Потом стал приближаться к мостику. Рома криво ухмыльнулся. И тут он услышал выстрел: это Николай из охраны мастерски, одиночным выстрелом, снял дрон, который развалился на куски и спикировал в волны.

— Ну, ты умница! — похвалил он Романа, подскочив к нему. — Мы смотрим, по левому борту — тишина, по правому борту — тоже, а они вперед заходят и прут. А тут Анатолий говорит по рации, что над нами мухи летают… Или сейчас всё начнется, или мы вырвемся… Шорты-то подтяни, концерт окончен! — Он тихо засмеялся. — Я, будет время, историю тебе расскажу про Афган: там тоже пришлось отвлекать духов нетрадиционными методами.