Книга Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

Она лишилась работы, рисковала оказаться в тюрьме и навсегда испортить себе карьеру. И все потому, что пыталась действовать по совести.

Опыт Фарагер не был уникальным. Поведение, свидетелем которого она стала, было символом проблем в Koch Industries в 1990-х гг. По всей компании — от трубопроводного подразделения до нефтеперерабатывающего завода в Корпус-Кристи и других мест — возникла общая проблема, связанная с обучением управлению на основе принципов свободного рынка.

Слишком уж часто увеличение прибыли считалось важнее необходимости безопасной работы или соблюдения законов. Вера в силу свободного рынка рождала презрение к правительственным учреждениям, задачей которых было регулирование деятельности Koch. А люди, которые не соглашались с такими принципами управления, клеймились как отступники. Понимание того, что случилось с Хезер Фарагер, станет ключом к пониманию того, почему в 1990-х Koch Industries получила шокирующее количество уголовных обвинений и гражданских исков и приобрела имидж своего рода корпорации вне закона.

Когда Хезер Фарагер начала работу в компании в 1995 г., она видела только возможности — потенциал. Это было за годы до бессонных ночей и времени, когда агенты федеральных служб с оружием на поясе появились на пороге ее дома, а начальство давило на нее, требуя лгать властям. Все это случилось позже. А сначала было только глубокое волнение, трепет от того, что ты оказалась частью чего-то гораздо большего, чем ты сама.

Хезер Фарагер выросла примерно в 35 милях к северу от завода Pine Bend, в небольшом городке Бэйпорт штата Миннесота В 1990 г. в нем проживало около 3000 человек. Это был сонный городок, расположенный на западном берегу реки Сент-Крус. В этом городке следование догмам было нормой, и соседи быстро узнавали новости друг о друге. Но уже с самого раннего возраста Фарагер знала, каково это — быть обособленным от толпы.

Она узнала это от одного из людей, которых она боготворила больше всего в мире, — своего отца Теда Лоуренса.

Тед Лоуренс описывал Бэйпорт как «город обывателей» и ясно давал понять, что себя к ним не относит. Лоуренс каждый день ездил на работу в город Сент-Пол. Он работал в окружной службе по защите детей, консультируя переживших насилие детей и их семьи. У него и его жены Генри было двое детей. Старшей была Хезер, а через четыре года родился ее младший брат Стивен.

Дом Лоуренсов был наполнен политикой благодаря Теду Лоуренсу. Он был не просто сотрудником социальной службы штата, но также президентом местного профсоюза.

Лоуренс проводил свободное время, часами работая над делами профсоюза и агитируя за местных политиков. Он жил идеями прогресса либерального крыла Демократической партии, членом которой считал себя на протяжении всей жизни. В сентябре 1966 г., в месяц, когда родилась Хезер, Лоуренс присоединился к маршу доктора Мартина Лютера Кинга — младшего из Чикаго в город Сисеро в Иллинойсе, где в 1950-х гг. проходили массовые беспорядки. Лоуренс рассказывал о той истории долгие годы; истории, которая показывала, что могут сделать обычные люди для противодействия публичным правонарушениям.

Семья Лоуренса часто на время брала в свой дом приемных детей, предоставляя им место для жизни, пока государство подыскивало для них что-то постоянное.

Приемные дети часто были представителями меньшинств из Сент-Пола, и это отличало их от соседей в преимущественно «белом» Бэйпорте. Дом Лоуренсов был другим.

Тед Лоуренс не просто приучал своих детей быть демократами. Он приучал их поступать по совести. Что еще важнее, он приучал их спорить. «Для [Хезер] всегда было нормальным спорить с матерью и отцом, если она была с чем-то не согласна, — вспоминал Лоуренс. — В нашем доме было много эмоций. В нашем доме было много криков».

Хезер была умным ребенком и, казалось, не расставалась с книгами. Как и многие первенцы, она была очень правильной и хорошо училась в школе. Она «перепрыгнула» через четвертый класс и прекрасно справлялась с учебой в пятом. Читала намного больше книг, чем задавали. Кроме того, как и многие первенцы, Хезер старалась пойти по стопам своих родителей. В свободное время она помогала отцу ходить от дома к дому, раскладывать политические брошюры в почтовые ящики и устанавливать на земле плакаты кампании. Будучи президентом профсоюза, Тед Лоуренс постоянно разговаривал по телефону с коллегами, обсуждая дебаты или организовывая кампании. Лоуренс был изумлен, когда позже услышал, как Хезер повторяет то, что он говорит по телефону. Хезер и ее младший брат, Стивен, впитывали все его слова. «Что меня больше всего поражало, так это то, как много они слышали из моих телефонных разговоров», — говорил Лоуренс. Когда маленький Стивен учился в начальной школе, он мог назвать каждого крупного политика в Миннесоте, так как помогал проводить кампании для многих из них.

Спор был своего рода искусством за обеденным столом Лоуренсов. Тед Лоуренс поощрял это. Семейные обеды превращались в политические дебаты, и ожидалось, что Хезер к ним присоединится. Иногда это раздражало ее.

Тед Лоуренс вспоминает, как однажды раздраженная Хезер спросила его: «Разве мы не можем просто поговорить о погоде?»

«Я сказал: “Нет, мы не можем! В нашем доме говорят о другом”», — рассказывает Лоуренс. За эти годы Хезер Лоуренс научилась владеть собой. — «Она преуспела в мастерстве ведения споров».

Несмотря на это, интересы Хезер увели ее от политики.

В старших классах она посещала летний лагерь для студентов инженерных специальностей, ей там нравилось.

Это поощряло ее способности к математике и естественным наукам. Она получила образование инженера и уехала из Миннесоты в Нью-Йорк, где нашла первое место работы в качестве инженера по очистке сточных вод. После работы в Нью-Йорке Фарагер переехала в Алабаму и работала на бумажной фабрике. Она вышла замуж за Грега Фарагера и взяла его фамилию. Именно в то время ей позвонил рекрутер и предложил работу в Koch Refining.

Фарагер хотела вернуться домой в Миннесоту. Она знала, что, когда у них с Грегом появятся дети, ей хотелось бы воспитывать их в родном штате, рядом с родителями и друзьями. Работа в Pine Bend была прекрасной возможностью.

Во время первого года работы в Koch Хезер обрела свою «рабочую семью», о которой так мечтают люди.

Сотрудники Pine Bend, как правило, оставались там всю жизнь, не редкостью были те, кто работал в компании по 20 лет или больше. Коллегиальность среди инженеров была поводом для того, чтобы каждый день с радостью идти на работу. Присутствовало и чувство высокой цели. Все знали, что Pine Bend — жемчужина в короне Koch Industries.

Фактически в 90-е гг. нефтеперерабатывающий завод Pine Bend был основой деятельности Koch Industries.

Именно он был главным источником средств, позволявшим Чарльзу Коху вкладывать доходы обратно в компанию и воплощать мечты о расширении. Это обстоятельство разъясняли на местах каждый день — трудно было игнорировать тот факт, что Кох связывает будущее компании с ее производством в Миннесоте.

В 1992 г. в Koch запустили проект стоимостью $220 млн по приобретению новых установок очистки нефти и другого оборудования, которое позволяло производить более экологически чистые виды топлива например дизельное топливо с низким содержанием серы для соответствия новым стандартам в рамках Закона о чистом воздухе. Проект превратил большой сектор нефтеперерабатывающего завода в зону оживленного строительства, куда каждый день приходили и выходили армии подрядчиков с тяжелой техникой. Год спустя Koch заключила партнерское соглашение с компанией Williams, управляющей трубопроводами, по строительству нового бензотерминала в 30 милях от Пайн Бенда для обслуживания клиентов Koch. В 1995 г. Koch рассматривала новый проект стоимостью $300 млн по строительству на заводе мини-электростанции, которая будет обеспечивать его работу и поставлять электроэнергию в прилегающие районы.