Книга Вне рамок приличия: Друг моего сына - Александра Ермакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прости, мне по делам нужно.
— Конечно, — не сдержала горечи, но сына проводила. Щёлкнула замком, и с мыслями, что мне предстоит грустный день сбора коробок, поплелась в комнату, но только порог переступила в дверь настойчиво постучали.
Я была уверена, это Жека. Он так быстро собрался, что, уходя, мог просто что-нибудь забыть, но распахнув дверь, остолбенела.
ЛИЗА
— Ты разминулся с Жекой, он только что ушёл, — холодно отчеканила, обретя голос и какие-то разумные мысли. Было захлопнула дверь перед носом жадно сопящего Руслана, но он выверенным жестом сначала остановил её, а потом толкнул, нагло проходя в квартиру:
— Может, всё же поговорим?.. — властным тоном. Как у себя дома, осторожно за собой затворил створку, отметая какую-либо мысль, что уйдёт по-хорошему.
— Уже наговорились, — процедила сквозь зубы, а сердечко исступленно колотилось. На самом деле я паниковала. Я так боялась нашей вот такой встречи. Радовалась, что он не глупил до этого. Что внял моим словам и просьбам, и вот на тебе!
— Лиз, — требовательно протянул Рус и ко мне подступил — я от него, да спиной об стену:
— Что не ясного? — выпалила скорее от страха, что коснётся, нежели боясь разборок. А бежать было некуда! — Я выхожу за твоего отца! — голосу придала твёрдости. — Между тобой и мной — ничего! Тебе не стоит ко мне приходить! — категорично, но предельно спокойно. — И встреч со мной искать…
— То есть объясниться не желаешь?
— Я? — опешила от его наглости. — Я тебе ничего не должна…
— Но я хочу объясниться и прошу…
— Ты совсем страх потерял?! А если Герман приедет? А если Женя вернётся?
— Отец на встрече, а Жека к Марине поехал.
— Не много ли ты знаешь о личной жизни других?
— А почему нет?! Они не мне чужие…
— Пугают твои отношения с близкими. Страшно подумать, как ты поступаешь с чужими.
— Ты права, я гондон и вообще всё, что делал — дерьмо! Ты злишься и это….
— Я не злюсь, Руслан. И не обижена, — это было правдой. Просто нам не по пути! У нас цели разные. Идём по жизни разными дорогами. И ситуацию воспринимаем по-разному. Я не люблю чужих игр и пешкой в чужих руках не желаю быть.
— Я с тобой не играл!
— Играл! Ты до сих пор играешь в затянувшуюся месть, — не собиралась скрывать, что мне известно. — Герман в бога. Я же… просто жила! Мне было хорошо и комфортно! Меня всё устраивало! Я была счастлива!
— Тогда какого хера выйти за него решила? — совсем впритык подступил, ещё и в объятия меня заключив.
— Любовь до гроба, — насильно увернулась от его загребущих рук, не в силах успокоить волнение в груди.
— Или чтобы мне побольнее сделать? — ко мне порывисто развернулся Руслан, пиля гневным взглядом.
— Это глупо, — покривилась нелепой версии. — Это не мои методы! Но, да, Руслан. Я была ни при чем, но меня всё равно затянули в мальчишеские разборки. Ты играешь! Герман — играет! Теперь и я развлекаюсь. А теперь будь добр, покинь! Мою! Квартиру! — и властным жестом указала на дверь, молясь, чтобы парень послушался. Чтобы оскорбился, плюнул и ушёл!
— Я не играл с тобой, Лиз… — сурово начал, но его прервал рингтон моего телефона — запиликал где-то в глубине, в моей спальне.
Мы оба, не сговариваясь, покосились на дверной проём в зал, в котором скрывалась ещё одна комнатка.
— Уходи, — тихо обронила, устав от войны и сопротивления. Я прекрасно знала, кто звонил. Специально эту мелодию поставила на Громова. — Твой отец звонит! Мне нужно ответить!
— Дай мне шанс объясниться…
— Это лишнее, — обессиленно покачала головой. — Я правда на тебя не держу зла. И планов никаких на тебя не имела. Не ожидала чего… тем более взрослого и разумного. Поэтому смысла нет в пустых разговорах и оправданиях! От этого ничего не измениться, — телефон настойчиво вопил, а это могло мне потом встать боком. Я не хотела неприятностей на ровном месте. — Прошу, уйди. Отныне у меня своя жизнь, — поспешила в комнату. На тумбочке откопала мобильный и торопливо брякнула: — Да.
— Привет, — ожидаемо тянул слова Герман. — Занята? — вопрос с подвохом и намёком, почему так долго не отвечала.
— Конечно занята! Вещей много. Коробки собираю, — бегло обвела взглядом заваленную шмотками спальню, раскрытые коробки.
— Хочу пообедать вместе, — огорошил Громов.
— Герман, — замялась на миг, — мы же договорились, чтобы быстрее переехать к тебе, я хотя бы день должна тратить на сборы. По другому…
— Просто пообедаем, — настаивал будущий муж.
— Для тебя просто, а для меня… Переодеться, привести себя в порядок, потратить время на дорогу, потом обратно. Это куча времени…
— Скоро заеду, — не дал ни секунды на отказ Громов — отрезал тоном не терпящим возражений.
Я несколько секунд бездумно смотрела в стену спальни, удерживая возле уха молчащий телефон.
Меня душило негодование и бессилие перед властью чудовища. Меня разрывало от безысходности и обреченности.
Эта тварь так быстро внедрился в мою жизнь, что я задыхалась от тесноты.
Он оккупировал каждый сантиметр моего пространства, каждую минуту моего времени.
Он тиран, деспот, и я в плену тотального контролёра!
Властный мужчина!
Вот его яркий пример!
Как подобные могут нравиться?
И ведь находятся женщины, отдающие себя на растерзание по доброй воле. Типичные слабохарактерные жертвы.
Я не такая! Я сильная, самодостаточная и жадная до свободны!
Заточив в рамки своей воли — Герман меня ломал.
Я не хочу такой жизни… Такого мужчину… Не хочу его семьи… И семьи с ним!
Я его ненавижу!
И если нет шанса от него избавиться по хорошему, я что-нибудь придумаю… потом, когда буду уверена, что все, кого могла потерять, устойчиво стоят на ногах. Что живы и здоровы! Что счастливы и в безопасности!
Притуплю его бдительность и уничтожу, как он всё, что растоптал, желая заполучить!
— Штаны снимай, — знала, что Руслан за спиной. Молчаливо ждал, когда отмерзну.
— Что? — тупил парень.
— Штаны! Снимай! — повернулась к нему.
Руслан сморгнул непонимающе. Такой красивый, растерянный, милый. Из-за происходящего он даже передал казаться таким внушительно «мужчиной». Теперь я на него смотрела как на проказливого, но провинившегося мальчишку, дико желающего загладить вину и как-то оправдаться.
Я тяжко выдохнула:
