Книга Желанная беременность - Юлия Рябинина

Проходит всего пару минут, и мой мир превращается в феерический апокалипсис. Вспышка за вспышкой внутри меня взрываются залпами фейерверки, и экстаз заполняет каждую клеточку моего тела.

Данил ловит каждую мою эмоцию, каждый отклик моего тела на его действия, и я даже не могу понять, как у него получается почувствовать то, что нужно в данный момент мне.

А дальше я чувствую только единение наших тел, бьющиеся в унисон сердца и этого достаточно на данном этапе. И сейчас в данный момент он весь принадлежит мне, а я ему. Я отдаюсь ему без остатка. Полностью. Так как могу.

Взрыв вселенной наступает так неожиданно, что не успела ухватить за хвост эту чертову реальность, которая все-таки в этот раз ускользнула от меня, и я провалилась в сладостную эйфорию.

Чувствительность возвращается ко мне, когда ощущаю, как рядом со мной проминается матрас и на плечо опускается горячая ладонь.

Внутри меня происходит переворот и я не открываю глаз. Страх. Боль. Разочарование, но нет не в Даниле в себе. Я не понимаю, что делать теперь, как жить дальше? Все эти эмоции обрушиваются на меня ледяной плитой, замораживая пламя, которое разжег во мне Данил.

— Даша, — шепчет он оставляя на мое шее влажную дорожку из поцелуев.

Его запах окутывает тело и обволакивает разум, но лед, вновь покрывает коркой мое сердце, больше не позволяет разгореться огню. Я так и не открыла больше глаза. Лежала как заледеневшая статуя и проклинала себя за это.

Первое время я чувствовала, как меня обнимает Данил, а потом… потом все исчезло.

Видимо я заснула. Потому, что очнувшись, я поняла, что за окном уже темная ночь. Приподнялась на постели и осмотрела спальню на предмет посторонних личностей. Но тут было пусто и тихо, как и в самой квартире. Неужто ушел? Откинув одеяла, которым было прикрыто мое обнаженное тело, я на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. Тишина. Короткая перебежка и я уже у дверей ванной. Оглядываю из-за угла кухню. Пусто. Ушел.

В груди тут же разлилась пустота. Горло сжал болезненный спазм. Прошлась по квартире, включила везде свет и шаркая голыми ступнями по полу, поплелась в ванну.

Настроив душ на горячую воду, залезла под тугие обжигающие струи. Холод. Меня пронизал холод. Онемевшими пальцами растираю по телу гель и размазываю по щекам соленые слезы, перемешанные с проточной водой. Дура. Глупая. Тупая. Дура.

Зачем поступила так?

Чего ожидала?

Критинка.

Но самобичевание иссякает тогда, когда до меня, наконец, доходит осознание того, что я … божечки. Я все же поступилась принципами переспала с женатым мужчиной — раз, предала память мужа — два, и потеряла рассудок — три, в тот момент, когда он мне был так необходим. Закутываюсь в полотенце и выхожу в коридор. Божечки. Что, что со мной не так?

Слезы бессилия от всей этой ситуации обжигаю глаза и скулы. Что я натворила?

Прохожу на кухню и застываю на месте. В глазах начинают плясать черные точки. Хватаюсь за спинку стула и закрываю глаза.

Дышать. Глубже. Реже. Главное остановить подступающий к горлу комок не то горячи, не то тошноты. Секундное осознание, и я заплетаясь в ногах бегу в туалет. Этот все-таки была тошнота.

Через десять минут выползаю из ванны. Бледная, как диванная моль я осторожно захожу на кухню и не сразу, а только досчитав до десяти, перевожу взгляд на стол. Все-таки не показалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Словно боясь спугнуть то, что на нем лежит, крадучись подхожу к барной стойке и прихлопываю ладонью пачку денег. В груди разрывается, мешочек ядовитой горячи, и из горла рвется наружу страшный рычащий смех. Собираю деньги в кулак, и зажимая уши громко надрывно кричу. Ощущая себя внутри грязной продажной шлюхой.

Сколько прошло минут или часов не знаю. Потеряла счет времени. Меня словно зыбучие пески утянула куда-то вниз всепоглощающая боль одиночества. И вопросы в голове, тысяча вопросов и ни одного ответа.

Когда в дверь позвонили, я не сразу сообразила что звонят в мою.

Но потом звонок раздался еще раз и еще.

Неужели (глянула на часы), кто-то в четыре часа утра ошибся дверью?

Решила не открывать. Мало ли какие дебилы гуляют по ночам. Да и так не к стати в памяти всплыли слова Данила, что за мои поступки (которых к слову сказать, я так и не совершила), меня могут прибить, как мелкую букашку.

Но звонок раздавался снова и снова.

Черт, черт. Что же делать?

Так, этот кто-то всех соседей на ноги поставить… но возможно это и к лучшему.

Снова затрезвонила трель звонка.

Твою мать. Встаю со стула и крадучись на полусогнутых, иду к двери. Подхожу к двери, как можно тише, стараюсь даже не дышать, и заглядываю в глазок.

По ту сторону железного полотна стоит Данил. Но… как он прошел? Ведь у него нет ключей от домофона?

Поворачиваю несколько раз дверную защелку. Рывком распахиваю дверь и с открытым ртом замираю на месте. Вся заготовленная за несколько секунд в голове речь, забывается мгновенно.

— Привет, крошка, пустишь нас к себе? — отрываю взгляд от младенца на руках парня и смотрю ему в глаза.

Вспышка и я снова тону. И все проблемы хочется оставить здесь на поверхности, не хочу тащить этот груз за собой в глубину.

Щелчок и в глазах темнота, а в голове пустота. Я все-таки по ходу дела, утонула в беспамятстве.

Глава 54

Темное бездонное небо за стеклом намекает на скорый рассвет. Пью кофе, сидя в машине, и смотрю в черные окна Дашиной квартиры, где на постели, свернувшись калачиком под одеялом, спит сама малышка. А вот я не смог уснуть.

Меня выедает изнутри неизвестность того, что ждет нас с Дашей дальше. Я должен все сделать правильно, по совести. И не для чтобы очистить свою… нет, я просто не привык мутить какую-то херню за спиной, а в данном случае это была спина Энни. И пусть у нас с ней в последнее время не так все просто, но я же ее любил. Ну или думал так. Но это уже не столь важно. Запрокинул голову на подголовник уставился пустым взглядом в светлую потолочную обивку авто. А Дашу, моя прошлая жизнь вообще никак не должна коснуться, и чтобы идти дальше нам вместе, ну хотя бы попробовать, хоть и представляю, что трудностей на нашем пути будет еще много, я должен закрыть ту брешь, которая мешает нам быть вместе.