Книга Сердце без любви - Мила Ваниль

Мы успели и БДСМ-клуб посетить, в ознакомительных целях. Джеймс сказал, что публичные сцены для меня табу. «Ты исключительно в моем личном пользовании, запомни это», — произнес он с таким серьезным видом, что у меня душа в пятки ушла. Страшно представить, как он отреагирует на фотосессию.

И все же я дала себе слово, что расскажу всю правду, как только мы вернемся в Санкт-Петербург. Не знаю, поймет меня Джеймс или разозлится, но не хотелось портить ему впечатления от поездки. Я чувствовала, что между ним и братом существует какая-то особенная связь. Наверное, это и есть связь близнецов.

К слову, Дэвид ни разу не пытался говорить со мной, как психолог, однако не сомневаюсь, что они с Джеймсом обсуждали мои проблемы. Я дала себе еще одно обещание. Если после разговора о фотосессии Джеймс не прогонит меня прочь, я пойду к врачу, чтобы избавиться от кошмаров и страхов. Не хочу быть для Джеймса обузой, человеком, о котором необходимо постоянно заботиться. Я согласна быть его рабыней для игр, но в остальном и он должен иметь возможность опереться на меня, если потребуется.

«Я люблю тебя, Александра».

Мы подъезжаем к дому, и я, как заклинание, повторяю про себя эти слова. Больше не буду откладывать признание. Джеймс сказал, что нам предстоит серьезный разговор о том, как жить дальше. Я должна сказать правду. Нельзя строить новую жизнь с камнем за пазухой.

— Наконец-то дома! — восклицает Джеймс, едва переступив порог. — Бэмби, я в душ. Хочешь со мной?

— Нет, — отказываюсь я.

— Нет? — Он хитро улыбается. — Ладно, может, ты и права. Мне надо сделать пару звонков, а одним душем ты у меня не отделаешься.

Он относит мой чемодан в комнату, где я обустроила себе уютное гнездышко. Ночую я в спальне Джеймса, но там нет моих вещей.

— Потом спускайся, — говорит Джеймс. — Я приготовлю что-нибудь поесть.

Надо бы тоже вымыться, да и переодеться, но я ничего не могу делать. Все валится из рук, в горле пересыхает. Спускаюсь по лестнице. Забираюсь с ногами на диван и жду.

«Ничего не рассказывай», — словно шепчет кто-то на ухо.

«Я должна», — возражаю я.

Не хочу обманывать Джеймса. Не могу… Не буду!

Слышу знакомые шаги. Так быстро? Думала, он дольше пробудет в душе. Оборачиваюсь… и внутри все холодеет. Я нечасто видела Джеймса в гневе, но сейчас сложно ошибиться. Он в ярости: взгляд мечет молнии, желваки гуляют по скулам, а лицо почернело.

— Зачем ты это сделала? — интересуется он.

Я вздрагиваю, так жестко и, одновременно, равнодушно звучит его голос.

— Что — это? — выдавливаю я. — В чем я виновата, сэр?

Он швыряет на стол фотографии.

— Может, это не ты? — цедит Джеймс сквозь зубы. — Или это монтаж?

Беру снимок, уже догадываясь, что я там увижу.

— Ты с ним встречалась?

Так и есть, это моя злополучная фотосессия. Только фотограф обманул, лицо узнаваемо.

— Послушай, я…

— Да или нет?! — Он выходит из себя и переходит на крик.

— Да, но…

— Зачем?

— Он обещал дать недостающую сумму, если…

— Если ты с ним переспишь.

— Нет! Все не так!

Я пытаюсь объяснить, но он не хочет слушать. «Я люблю тебя, Александра». Видимо, не настолько, чтобы дать мне шанс оправдаться.

— Хватит. Тебе нужны деньги? Сказала бы мне, я оплатил бы твои услуги.

Джеймс кидает пачку денежных купюр поверх фотографий.

— Забирай. У тебя пятнадцать минут, чтобы покинуть мой дом. Достаточно, чтобы собрать вещи. Если что-нибудь забудешь, я пришлю.

Я смотрю на него, не мигая. Это расплата. Наказание за все мои просьбы, за то, что посмела почувствовать себя счастливой.

— Время пошло. Если не уберешься сама, выброшу за ворота, как мусор.

Джеймс быстро уходит в кухонную зону, сердито гремит там посудой, а я смотрю ему вслед, прощаясь.

«Я люблю тебя, Джеймс. Прости меня, если сможешь. И прощай».

Вынимаю из ушей золотые сережки, снимаю кольцо и часы — его подарки. Аккуратно кладу все на стол рядом с деньгами и фотографиями, а потом ухожу. Хлопает входная дверь, отрезая меня от Джеймса. Щелкает замок калитки.

Я не оглядываюсь и, кажется, ничего не чувствую. Ничего, кроме боли, которой пропитывается каждая клеточка моего тела.

Я не знаю, куда мне идти. Реальность оказалась гораздо хуже, чем я могла представить. Будущее без Джеймса кажется мне смертью. Но я сама во всем виновата.

Я сама…

— Александр-р-ра! — рявкают у меня под ухом.

Джеймс? Я оборачиваюсь и сталкиваюсь со взглядом, полным беспокойства. Моргаю и тру глаза, потому что этого не может быть. Джеймс должен смотреть на меня с ненавистью и презрением.

— Пойдем! — рычит он и хватает меня за руку.

Куда он меня тащит? Обратно в дом?!

Я едва переставляю ноги, как деревянная кукла. Джеймс почти швыряет меня на диван и нависает сверху.

— Алесси, я зол, — говорит он так тихо, что по телу бегут мурашки. — Я так зол, что едва сдерживаюсь. Это… — Он кивает в сторону фотографий. — Это отвратительно. Ты можешь объяснить, зачем ты это сделала?

Я киваю и облизываю пересохшие губы.

— Тогда говори. Я внимательно слушаю.

Он отодвигается и садится напротив, закинув ногу за ногу и скрестив на груди руки.

— Прости меня, пожалуйста, — шепчу я. — Я виновата перед тобой…



= 40 =

Джеймс

Да, Бэмби, ты виновата. Это легко читается в твоем взгляде: ты испугана, бледна и практически на грани обморока. Но в том ли ты виновата, в чем сама себя винишь?

Я взбесился, когда увидел, что на фотографиях, выпавших из конверта. Из того самого, что перекинули через забор. Кажется, на это и был расчет. Моя женщина в объятиях другого мужчины! Голая! В развратных позах! На глаза упала красная пелена. Сейчас я даже не помню толком, что наговорил Алесси. Очнулся, когда понял, что она ушла.

Ушла без единого возражения, не пытаясь оправдаться. Ушла, не забрав подарки и деньги. Просто ушла, оставив после себя такую пустоту, что впору выть волком.

Я люблю эту девушку. Факт неоспоримый, какую бы боль ни причинил ее поступок. И я хочу знать, что толкнуло ее совершить глупость. В конце концов, Алесси нашла в себе силы выслушать мои объяснения, и, как минимум, она заслуживает шанс оправдать себя. Я знаю ее слабости. Знаю, какие у нее проблемы. Верю, что она не способна на предательство. Возможно, в том, что произошло, есть и моя вина? Я что-то упустил, не обратил внимания, проигнорировал? Хорошо бы, это случилось до нашего знакомства. Но нет, фотограф заботливо разместил в кадре газетку с датой, и навряд ли это фотошоп. Да и судя по тому, как ведет себя Алесси, снимки недавние.