Книга Дети подземелья - Дикон Шерола

— А что вы ощущаете, когда появляется чешуя?

Девушка коснулась его руки и легонько провела пальцем по чешуе.

— Обычно мне больно. Все-таки это рана, а не переводная татуировка, — Дмитрий убрал руку и, достав из кармана платок, принялся стирать кровь. — Думаю, на сегодня достаточно представлений. Шоу уродов можно закрывать?

— Я не считаю вас уродом, — заметила Эрика. Затем, усмехнувшись, она добавила: — Ну разве что моральным.

Дмитрий хотел было что-то ответить, но внезапно раздался пронзительный вой тревожной сирены.

— Они с ума сошли проверять в одиннадцать часов вечера! — воскликнула Эрика. Затем она взяла со стола телефон, желая связаться с братом, чтобы выяснить причину проверки. Но внезапно дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и он возник прямо на пороге. Перепуганное лицо Юрия не на шутку встревожило девушку, и эта тревога невольно перекинулась на Лескова.

На миг Юрий задержал взгляд на Дмитрии, не понимая, что он делает в кабинете его сестры, но затем, словно опомнившись, воскликнул:

— Уходим отсюда! ЖИВО!

— Что случилось? — Эрика не узнавала своего обычно сдержанного брата. Впервые она видела его настолько напуганным. Руки парня тряслись, а голос звучал как-то хрипло и чуждо.

Дмитрий поднялся с места, не сводя встревоженного взгляда с лица Юрия.

— ЖИВО УХОДИМ! — закричал парень. — «Костяные»! «Костяные» на станции!

На объяснения времени не было. Никто не знал, как эти твари проникли на Адмиралтейскую, но если бы Дмитрий сейчас находился среди гражданских, то он бы собственными глазами увидел, как девять крупных особей одного за другим разрывают людей. Эти твари уже утолили голод и теперь попросту развлекались. Опьяненные вкусом и запахом крови, они набрасывались на своих жертв. Еще несколько особей проникло в госпиталь и лакомилось ранеными, которые не могли подняться со своих постелей. Остальные «костяные» разбежались по казармам. Станция утонула в душераздирающих криках погибающих людей. Все превратилось в хаос. Уцелевшие в панике пытались укрыться в своих домах, но хрупкие двери не могли сдержать одурманенных жаждой крови хищников. Кто-то стремился добраться до лифтовых шахт, не понимая, что в тоннелях их ждет еще больший ужас. Голодные твари наконец поняли, где прячется свежая плоть, и теперь рыскали по метро.

Солдаты, которые изо всех сил старались сдержать натиск чудовищ, представляли собой не больше опасности, чем соломенные мешки. Пули не могли пробить мощный панцирь тварей, лишь злили их, отчего хищники набрасывались с еще большей яростью. Первобытный ужас, пропитанный смертью, кровью и отчаянием, захлестнул маленькое убежище последних оставшихся в живых. С «костяными» нельзя было договориться, их нельзя было «купить». Они не щадили никого — ни стариков, ни женщин, ни детей. Их челюсти разрывали людей на куски, клыки врывались в податливую плоть, в которой в агонии затухала жизнь.

Константин Морозов, так же как и Эрика, воспринял сигнал тревоги с раздражением. Наверняка, военные в миллионный раз проверяют свою систему безопасности, не давая нормальным людям спокойно работать. Ученый все еще находился у себя в кабинете, с досадой изучая результаты исследования нового лазера.

«Надо мощнее. Намного мощнее!» — думал он, морщась от пронзительного звука сирены.

— Ну выключите уже! — закричал Константин, потирая виски. Голова и так готова была взорваться, так еще и это. Он так хотел в спокойствии поработать еще пару часов. Коллеги разошлись, чтобы немного поспать, и именно это самое время для Морозова было самым продуктивным. Никто не лез со своими дурацкими разговорами, никто не задает лишних вопросов, никто не ноет и не ворчит.

Константин вообще не любил коллективную работу. По его скромному мнению, коллектив приносил куда больше вреда, чем пользы. Никто не хотел брать на себя ответственность или, наоборот, все разом пытались корчить из себя лидеров. И в итоге, вместо того, чтобы работать, пытались оправдать свое первенство.

— Господи, да они издеваются! — Морозов наконец не выдержал и, покинув свой кабинет, стремительно направился на поиски кого-нибудь, кто сможет выключить эту истошно орущую сирену. На этаже никого не оказалось, и ученый направился вниз. Он вошел в зал, где стояли выключенными его замечательные «дрессированные» роботы и, любовно погладив по металлической ноге одного из них, направился дальше. Двери послушно открылись, пропуская его в следующий коридор. Здесь тоже никого не оказалось, хотя это было странно. Евгений Щукин тоже любил засиживаться до полуночи, что и подтвердили включенные мониторы.

«Может, сирены испугался?» — озадачился Морозов. «Или кофе пошел пить?»

Впрочем, на второй вопрос можно было ответить гораздо быстрее, чем на первый, ведь на противоположной стороне коридора как раз находилась комната отдыха.

Тогда Константин, все еще морщась от громкого гула сирены, покинул зал с мониторами и направился на кухню. Быть может, если бы не этот звук, он бы раньше услышал душераздирающие крики Щукина и никогда бы не рискнул зайти в комнату, из которой они доносились. Но сейчас там все уже стихло.

Константин заглянул в комнату и, словно парализованный, застыл на месте. Крик ужаса застрял где-то в горле, и Морозов смог лишь выдавить из себя еле слышный вздох. Страх сковал его, как первые заморозки сковывают лужу. Единственное, что сейчас мог сделать мужчина — это смотреть на то, как существо, похожее на варана, перемазавшись в крови, жадно жрет оторванную часть человеческой ноги, хрустя костями, словно собачьим кормом.

Но внезапно тварь подняла голову и начала жадно втягивать ноздрями воздух. Затем обернулась к дверному проему, но там уже никого не было. Константин со всех ног бежал прочь по коридору. Когда-то он так же из последних сил мчался от своих одноклассников, которые хотели его избить, и думал, что это останется самым страшным воспоминанием его жизни. Потому что тогда его все же догнали и так избили, что он угодил в больницу. Тринадцатилетний очкарик Морозов был слишком умным, слишком высоким и слишком тощим, чтобы нравиться своим ровесникам.

Преодолев половину коридора, Константин резко остановился и снова едва не закричал от ужаса. В противоположном конце коридора появился еще один «костяной». Из-за сирены Морозов не мог слышать его рыка, но он отчетливо видел, как тварь оскалила окровавленную пасть.

Прежде чем чудовище успело настигнуть его, Константин бросился в соседнюю дверь и помчался обратно в зал, в котором находились его «дрессированные» роботы.

— Активировать системы ведения боя! — дрожащим голосом закричал он. Сейчас он больше всего боялся, что звук сирены поглотит его слова, и машины не отреагируют. Однако, на его счастье, глаза роботов начали поочередно вспыхивать. Машины словно желали похвалить своего создателя за острый слух, которым он их наградил.

В тот же миг раздался звук разбивающегося стекла, и «костяной» возник за спиной Константина.

— Уничтожить врага! — в ужасе закричал Морозов, бросаясь к своим защитникам, и ровный строй металлических солдат двинулся в бой.