Книга Волчьи гонки - Николай Геронин

— Послушай, что я тебе расскажу! — решил урезонить жену Веригин. — Команда Рональда Рейгана переиграла администрацию Джимми Картера на выборах в 1980-м году, и Картер смог удержаться на посту президента только один срок. К власти пришел Рейган, который во внутренней политике, в экономике стал проводить курс рейганомики в угоду монополиям. А во внешней политике администрация Рейгана взяла курс на гонку вооружений. В частности, Рейган выдвинул инициативу СОИ — программу «звездных войн». Мы должны адекватно реагировать на эти вызовы, укреплять наш оборонный потенциал. Но и не отказываться от курса на разоружение при соблюдении интересов обеих сторон.

— Ты закончил свою политинформацию?

— Это не политинформация, это краткое изложение современной обстановки.

— Ты лучше изложи, как мы с тобой жить будем! — сказала Елена холодным тоном. — От зарплаты до зарплаты или по-человечески?

— У меня неплохая зарплата! — опешил Веригин. — По сравнению с большинством…

— Меня не интересует большинство! Меня интересуют я и моя семья! — резко перебила Юрия Елена.

— Что ты хочешь сказать?

— То, что ты сам должен понимать!

— Что именно?

— Иди работать туда, где будешь больше получать и где будут перспективы.

— Но я работаю по профессии!..

— Да, ты вырвался в длительную загранкомандировку и неплохо там поработал. Но обстоятельства изменились! Ты хоть сам понимаешь это?

— Понимаю. Обстоятельства могут измениться вновь в лучшую сторону.

— Ты собираешься меня кормить обещаниями? Этим сыт не будешь!

— Мы отнюдь не голодаем. По сравнению…

— Меня не интересует сравнение с уровнем жизни работяг! — вновь перебила Юрия Елена. — Мы с тобой достойны более высокого уровня, чем имеем сейчас.

— Это моя профессия! Я не могу стать солистом Большого театра или директором обувной фабрики.

— Большой театр действительно ни при чем, — хоть в чем-то согласилась Елена с мужем. — А вот относительно директора фабрики с его официальными и скрытыми возможностями — это уже ближе к телу.

— У меня узкая специальность. Из госбезопасности я могу перейти на службу разве что в милицию, — с сарказмом произнес Юрий, решив логичными рассуждениями осадить жену.

Но не тут-то было. Елену не просто поставить на место. Не на ту напал!..

— Насчет милиции — это уже реальнее. Но не обязательно из чекиста переквалифицироваться в милиционера. Есть специальности, соприкасающиеся с милицейской работой.

— Какие же именно? — с нескрываемым любопытством спросил Юрий.

— Например, бандиты, — спокойно ответила Елена.

— Бандиты?! — не веря своим ушам, переспросил Юрий.

— Да, бандиты! Твоя профессиональная подготовка позволяет тебе заниматься этим ремеслом, которое может принести большие деньги, — сказала жена майора госбезопасности Веригина.

Шутила Елена или говорила всерьез — Веригин не понял. Но даже если это была шутка, то неудачная, злая шутка. Так подумал Юрий. Что на самом деле думала Елена — он не знал.

* * *

В универсальном спортзале «Дружба» недалеко от нижнего основания метромоста Веригин играл в теннис поздно вечером. Это был последний час в расписании зала, и кроме него и Лоськовой на кортах никого не было. Да, именно Татьяна Лоськова выступала в роли партнера.

Татьяна не исполняла функцию спарринг-партнера, а играла как подлинный соперник Юрия. У него более мощные подачи, что вполне естественно с учетом мужской силы. Но зато она нередко переигрывала его за счет точных и подчас коварных ударов. Ее спортивная юбочка резко закручивалась, когда Татьяна со всего размаху била ракеткой по мячу.

— Молодчина! Классный удар! — прокричал Веригин, подбадривая Лоськову.

— Ну, а ты, Юрий, как всегда, держишь удар! Просто непробиваемый! — отозвалась в ответ Татьяна.

Что она имела в виду? Только теннис, только спорт? Или же и жизнь в целом, прежде всего работу? Угадать было трудно. Тем более при загадочности и недосказанности, присущим их профессии.

Мяч был на его половине площадки. Не только в прямом спортивном смысле, но и в плане вспыхнувшего обмена репликами.

— Ты и вправду неподражаема на корте! Навратилова тебе в подметки не годится.

Веригин имел в виду знаменитую чехословацкую теннисистку Мартину Навратилову, которая осела в США и получила американское гражданство.

— Нашел с кем сравнивать! — с вызовом выкрикнула Лоськова. — У меня нормальная ориентация, в отличие от нее!

— О какой ориентации ты ведешь речь, Татьяна?

— Прежде всего о политической — в Штаты я не сбегу ни при каком раскладе! И о сексуальной: я предпочитаю мужчин, а не женщин, как она.

— Я в этом никогда не сомневался!

— Второй постулат можно проверить прямо здесь. Заходи ко мне в раздевалку после игры! Потрешь спинку в душе.

— Премного благодарен за доверие! — с шутовской ухмылкой ответил Веригин.

И все же он действительно вошел в женскую раздевалку по окончании игры. Татьяна была уже в душевой кабине. Ровные струи воды стекали из душа по ее точеному, гладкому телу, лишь подчеркивая безукоризненность форм. Перед Юрием открылась вся картина внешнего совершенства человека и женской красоты.

Юрий шагнул в мокрую кабину как был — в спортивных трусах и тенниске — и стал осторожно и нежно водить губкой по влажной поверхности Татьяниной спины.

— Можно и пониже! — с придыханием вымолвила Татьяна.

Юрий беспрекословно выполнил ее просьбу, а вернее — приказание.

Татьяна повернулась к Юрию лицом и прильнула своим мокрым голым телом к телу Юрия, облепленного влажным спортивным одеянием. Ее губы с нетерпением искали губы партнера.

Юрий увернулся от страстного поцелуя и сделал шаг назад из душевой кабины. Татьяна замерла в недоумении в своей водяной оболочке.

— В чем дело? — требовательно спросила Татьяна. — Раз начал делать вираж, то нельзя не завершить поворот!

— Ты пригласила потереть спину. На остальное я не подписывался!..

— Испугался? Тогда зачем вообще полез ко мне в душ?

— Полюбоваться совершенством твоего тела. Это — как прекрасное, удивительное блюдо, которым ты ласкаешь свой взор. А откушать угощение не обязательно. По крайней мере в нашем с тобой случае!

* * *

Веригина неожиданно вызвали к начальнику управления. Не к начальнику отдела Злобину, а именно к начупру. Для старшего опера начальник управления был слишком большой шишкой, он находился на недосягаемой высоте. И тем не менее его вызвали именно наверх.

В кабинете генерал-лейтенанта оказался и полковник Злобин. Но весь разговор вел начальник управления.