Книга Пешка в чужой игре - Дмитрий Гришанин

Я обернулся и услышал в голове заковыристую фразу от Шпоры, целиком состоящую из забористого мата.

— Похоже у нас проблемы, — пробормотал, вглядываясь в бегемотоподобную тварь, с легкостью кенгуру запрыгнувшую на опустевший причал.

Доски причала веса твари не выдержали, жалобно затрещали и стали рассыпаться. Но монстр, игноря производимые разрушения, прыгнул дальше и вместе с таки рухнувшим под его весом концом причала с треском и мощным всплеском провалился в воду.

— Ты же говорил, зараженные не умеют плавать, — пискнула Белка, вместе со мной наблюдая, как поплавком вынырнувшая из воды тварь энергично заработала руками и ногами и, поднимая тучу брызг, на крейсерской скорости рванула в нашу сторону.

— Этот, похоже, еще как может…

— Рихтовщик, живо на весла! — взвыла Шпора.

— Да как же? У меня ж рука? — позабыв о конспирации, открытым текстом ответил наставнице.

Впрочем Белка, ошарашенная видом стремительно приближающейся твари, моего косяка даже не заметила.

— Левой греби, а рядом пуская Белка с двух рук наяривает, — распорядилась Шпора. — Да шевелитесь вы уже, придурки заторможенные! Если элитник доберется до вас, заживо сожрет!

Я бросился к левому веслу. Белка, понявшая нехитрый замысел без слов, притулилась справа. Мы дружно опустили в воду весла, и началась гонка.

Девушка рядом выбивалась из сил, стараясь поспеть за мной. Увы, Белка не справлялась. Даже одна левая Игрока десятого уровня на порядок превосходила парное усилие обеих рук Игрока четвертого. Чтобы не закольцевать наше движение, приходилось сдерживаться, работать рукой вполсилы. А тварь за спиной с каждой секундой подплывала все ближе.

Нервное напряжение и мощный выброс адреналина видимо как-то активизировали реабилитацию правой руки. Уже через пару минут отчаянной погони я понял, что снова могу ей управлять. Да раны продолжали чудовищно болеть, а свежие швы грозили разойтись при первом же усилии, но у меня просто не оставалось другого выбора.

Мы проплыли всего треть из остающегося до берега расстояния. Сзади неутомимый и быстрый, как катер, элитник уже доплыл до середины реки. Если все оставить как есть, и минуты не пройдет, как тварь нас настигнет…

К тому же непривычная к долгим нагрузкам Белка уже выбилась из сил и еле ворочала своим веслом.

— Пересядь! Дальше попробую сам! — шикнул на спутницу.

— Ладно, — и не подумав спорить, девушка бес сил нырнула вперед и кое-как забралась на носовую скамейку.

Я подхватил правой отпущенное ей весло, и заработал, что было сил.

Швы выдержали, кровь на бинтах конечно выступила, но кровотечения не открылось. Первые десять взмахов дались трудней всего. Боль в руке была адской. Я в кровь изжевал губы, гася рвущийся наружу крик. Потом мышцы разогрелись, я вошел в ритм, грести тало легче и боль заметно притупилась.

Наша лодка сильно прибавила в скорости. И все же тварь за спиной плыла куда как быстрее. Разделяющее нас расстояние таяло с пугающей быстротой.

Я заранее предупредил Белку, чтоб просигналила, когда элитник приблизится на десять метров. И это случилось в ста метрах от берега.

— Круши! — шепнул себе под нос и в следующее мгновенье едва не сломал сделавшиеся невесомыми и хрупкими, как тростинки, весла.

Мышцы взбугрились от прилива сил. Весла замелькали в руках со скоростью сливающихся в размытое пятно стрекозиных крыльев. Просто чудо, что уключины выдержали заданный фантастический темп.

Расстояние между нами и преследователем впервые с начала погони начало увеличиваться. Злобный рев сзади стал лучшим тому подтверждением.

Увы, действие моего Дара было строго ограничено по времени. Десять секунд пролетели, как один миг. Мы почти доплыли. До берега оставалось всего десять метров, когда мышцы парализовало от накатившей волны отката.

Сил хватило только засушить весла и не позволить им тормозить набранный лодкой ход.

Элитник снова стал стремительно сокращать дистанцию.

— Рихтовщик, миленький, ну что же ты остановился! Осталось совсем чуть-чуть! Ну пожалуйста! — взмолилась Белка.

— Прыгай и беги, а у меня на это уже нет сил, — признался я, изобразил кривую улыбку и добавил: — Постараюсь его задержать.

— Ладно, — кивнула Белка и, развернувшись на носу, приготовилась прыгать.

До берега оставалось всего три метра когда страшный удар по корме подбросил нас с Белкой на двухметровую высоту.

Сзади победно взревело чудовище.

А из прибрежных кустов в сторону песчаного берега рванули две струи пламени из отстрелянных гранатометов.

Стремительный полет снарядов я не разглядел. Зато хорошо услышал гром их подрыва. И очень хорошо на собственной шкуре ощутил его страшную силу.

Подхваченные взрывной волной, с натурально горящими спинами мы с Белкой улетели далеко в сторону берега.

Столкновение с землей было жестким. Кажется я набрал полный рот песка. Но точно не помню.

Я отключился…

Глава 30

Глава 30, в которой принимаю заказ и вспоминаю убийцу

Я снова находился в детской, в шаге от ревущей под столом девочки.

В середине комнатной двери появилась дыра. Одна из досок не выдержала натиска бьющихся о преграду тварей, раскололась и вылетела из дверного щита. Это ее треск я слышал в предыдущей «серии» сна, и ошибочно принял его за звук срывающейся с петель двери.

Как бы нелепо это не звучало, но девочке с этой хлипкой доской очень повезло. Как только в двери появилась дыры, твари тут же активно занялись ее расширением. Вцепились окровавленными пальцами в края пролома и стали их остервенело трясти, пытаясь выдрать соседние доски. При этом, разумеется, таранить дверь ударами тел прекратили. А ведь оставалось добить совсем чуть-чуть. Практически вырванные из косяков петли едва держали перекошенную дверь, хватило бы еще буквально двух-трех ударов, и дверь рухнула бы внутрь детской. Но тупые твари увидели в открывшуюся прореху свою маленькую жертву и, позабыв обо всем на свете, стали ломиться в комнату через узкую щель, пытаясь вырвать мешающие края.

— Мама, НЕЕЕТ! — взвыла девочка, увидев в дверном проломе окровавленное женское лицо, щерившееся людоедским оскалом на дочь и пускающее из уголков рта голодную слюну.

Не удержавшись, я подскочил и от души приложил кулаком по мерзкой твари. Вернее, попытался приложить. Потому как нифига токового из моего порыва не вышло. Не встретив сопротивления, я провалился следом за кулаком через дверь и тварей, и оказался в до отвращения знакомом коридоре.

— Мля! Как же меня все это задрало! — заорал, задрав лицо к равнодушному потолку. — Почему это происходит со мной?! Я же ничего не могу здесь изменить!