Книга Голос крови - Клаудия Грэй

Грир поняла, что перед ней стоит выбор: ринуться в лагерь амаксинов очертя голову и спасти Кастерфо, хочет он того или нет, или предоставить ему выпутываться самому, не выдав его истинных намерений амаксинам, но подвергнув жизнь сенатора опасности.

Хватит ли у него запала постоять за себя? Есть ли у Рэнсольма Кастерфо хоть малейший шанс выжить?

Грир сбросила мощность двигателей и развернула корабль, чтобы дальше ждать и описывать круги на безопасном расстоянии. Возможно, она поступала глупо, возможно, эта глупость будет стоить сенатору жизни, но Грир решила дать Кастерфо то, чего он хочет: шанс самому спасти свою шкуру.

Зрители в черных комбинезонах, люди с улыбками профессиональных убийц образовали широкий круг вокруг противников. Рэнсольм избавился от плаща, перебросив пику из руки в руку. Стараясь привыкнуть к ее вибрации, он изучил поле боя: «Песок утоптанный, довольно сухой. Площадка почти идеально ровная. Солнце стоит практически в зените, так что никому не придется сражаться против света. Противник на три-четыре сантиметра ниже меня. Отлично».

Хадрассиан сцепила руки за спиной и взирала на них с гордостью матери, наблюдающей за играми сыновей.

— Думаю, бой будет считаться оконченным после первого касания, если противник не устоит на ногах. Мы же не хотим, чтобы кто-то из вас пострадал.

Одного касания силовой пики более чем достаточно, чтобы человек не устоял на ногах. Но бой не будет долгим. Рэнсольм чувствовал, что это не попытка запугать или убить его, а лишь испытание на прочность. Если он докажет, что способен постоять за себя, то завоюет уважение и доверие амаксинов. Не важно, победит он или проиграет.

Поэтому он решил надрать задницу тому парню просто так, забавы ради.

Рэнсольм и правда изучал старые голосъемки поединков на силовых пиках. В этом он Хадрассиан не солгал. Он просто умолчал о том, что брал уроки хоснианских боевых искусств, в том числе фехтования боевыми посохами. Умолчал он и о том, что за год, прошедший после смерти родителей, до того как его приняли в семью, он успел узнать, как отчаянно можно драться за корку хлеба, если эта корка для тебя — вопрос жизни и смерти.

Он принял боевую стойку, внимательно наблюдая за противником-амаксином: «Ну, ты у меня попляшешь…»

Хадрассиан сказала:

— К бою.

Амаксин прыгнул вперед — дурацкая попытка запугивания. Рэнсольм легко ушел от удара, шагнув в сторону. Силовая пика гудела в руках, словно подзуживая, но он не спешил переходить в нападение. «Смотри, как он двигается. Пойми, на что он способен».

Амаксин попытался с размаху нанести удар ему по плечу. Рэнсольм парировал, грубым толчком отбросив противника вместе с его пикой, но не выдав ничего из своих умений. Если зрители как-то и отреагировали на это, то треск разрядов заглушил все. Рэнсольму было наплевать на толпу, все его внимание было приковано к противнику. Похоже, разгадать намерения этого парня не составит труда — действует порывисто, стремится покрасоваться.

Что ж, вот и пусть покажет себя…

Рэнсольм отступил и принял еще одну стандартную стойку: одно колено согнуто и чуть впереди, опорная нога прямая, руки держат пику горизонтально на уровне груди. Амаксин ухмыльнулся и последовал его примеру.

По классическому канону поединка из этой позиции противники наносили друг другу несколько ударов по ногам или в нижнюю часть корпуса, кружа по спирали. Выигрывал тот, кто окажется ловчее и точнее. Как Рэнсольм и ожидал, амаксин немедленно ухватился за этот шаблон, желая показать свое мастерство.

И открылся для удара.

В тот самый момент, когда амаксин завершил свой ход, Рэнсольм резко и сильно дернул свою пику вверх, едва не выбив оружие из рук противника. Амаксин сумел скомпенсировать усилие и удержать пику, но растерялся. А Рэнсольм продолжал наступать, нанося грубые мощные удары один за другим, не давая врагу опомниться. Парню оставалось только защищаться, предпринять собственную атаку он уже не мог. Рэнсольм знал, что делать в таких случаях: бить без жалости.

Удар. Еще. Рэнсольм искусно наносил удары так, чтобы ни на миг не открыть корпус для ответной атаки. Он бил с такой силой, что вибрация столкнувшихся пик пробирала его до костей, но не останавливался. И, как делал на тренировках, он представлял на месте противника тех, кого по-настоящему ненавидел.

Надсмотрщика в трудовом лагере…

Мальчишку, стащившего крохотный кусок вяленого мяса, который Рэнсольм прятал в своем убежище.

И Дарта Вейдера, всегда Дарта Вейдера… Если бы только судьба дала Рэнсольму шанс отсечь злодею голову…

Последний удар был таким мощным, что амаксин не смог удержать пику в руках. Рэнсольм взмахнул своим оружием, почти ослепленный гневом и видениями прошлого… но вовремя остановился. Наконечник его пики замер в сантиметре от шеи противника.

— Вы сказали, до первого укола, госпожа Хадрассиан. — Рэнсольм не сводил глаз с амаксина. Парнишка таращился на него в ужасе. — Однако я предпочел бы не ранить ваших воинов. Думаю, их стоит поберечь для грядущих битв.

С этими словами он отступил на шаг, деактивировал пику и поклонился. Последовала тишина, и Рэнсольм уже успел подумать, что от него потребуют-таки нанести разящий удар, но потом Хадрассиан зааплодировала. Остальные присоединились к ней, заулыбавшись шире прежнего, и даже поверженный амаксин восторженно кивнул Рэнсольму.

— Вы не устаете удивлять меня, сенатор Кастерфо. — Хадрассиан подошла и положила руку ему на плечо. — Поговаривают, что разреженный воздух Хосниан-Прайм делает людей слабыми. Но это точно не про вас.

— Нет. — Рэнсольм вдохнул полной грудью и взглянул в бледное небо Даксама. — Не про меня.

* * *

— По словам Хадрассиан, у них не меньше пятидесяти истребителей только здесь и на каждый по двое полностью готовых к боевым вылетам пилотов. — Рэнсольм Кастерфо сидел к рубке джекконийского корабля и проводил предстартовую проверку, пока Грир быстро конспектировала его отчет. — Точных цифр она не называла, но, судя по учениям, которые она упоминала, а также маневрам, которые они отрабатывают, я полагаю, что через базу на Даксаме-четыре прошло не меньше тысячи воинов-амаксинов. Но это лишь малая часть их войск.

Грир тихо выругалась:

— Сколько же у них баз?

Это был риторический вопрос, но у Кастерфо, как оказалось, и на этот счет имелись соображения.

— Всего пять или шесть, причем почти все не такие крупные, как та, что на Даксаме-четыре. Но одна база гораздо больше, это их координационный центр и главный перевалочный узел. И именно оттуда они нанесут удар.

До этой минуты Грир надеялась, что дурные предчувствия, терзавшие ее с прошлой ночи, просто паранойя. Но теперь приходилось смотреть правде в лицо, и Кастерфо понимал это не хуже ее: воины-амаксины планировали настоящее кровопролитие. Чьей же крови они жаждут?