Книга Герцог из ее грез - Софи Барнс

Амелия приподнялась, потом резко повернулась – и Джереми вцепился в ее платье. Девушка засмеялась вместе с ним. Она искренне веселилась, пока не повернулась к двери и ее взгляд не упал на ноги стоящих там людей. Амелия замерла и посмотрела на зрителей из-под выбившихся из прически волос. С очаровательной непосредственностью она сдула непослушные локоны со лба. Ее щеки порозовели от усердия, в глазах плескалась доброта, которой было до краев наполнено ее сердце.

– Джереми, – обратилась она к ребенку, – похоже, нам придется ненадолго остановиться.

Мальчик помрачнел. Его губы скривились. Он скрестил руки на груди, но слезать с Амелии не стал. И продолжал молчать. Томас шагнул к ребенку.

– Джереми, – мягко стал уговаривать он, – ты должен слезть с леди Амелии, чтобы она могла встать.

Малыш отводил взгляд. Как обычно, казалось, он не слышал, что ему говорят.

– Джереми, – не отступал Томас, – если ты слезешь, я возьму тебя на руки.

Мальчик дернул головой, выражая недовольство. Он начал ерзать на месте, не сводя глаз с ковра.

– Нет, – пробормотал Джереми. – Нет-нет-нет.

– Я не шучу, – решительно произнес Томас.

Джереми молчал. Неожиданно он замолотил по воздуху кулаками. Томас бросился к нему, но не успел добежать: ребенок больно ударил Амелию по затылку.

– Ой!

– О нет! – воскликнула герцогиня.

Томас снял Джереми со спины Амелии.

– Нет-нет-нет! – повторял мальчик, продолжая лягаться, пока Томас нес его из гостиной наверх в детскую.

Там герцог опустился на пол и крепко прижал к себе рыдающего Джереми.

– Такое часто случается? – поинтересовалась Амелия у герцогини, когда они вышли прогуляться в сад.

День стоял теплый, солнечный, тонкий аромат жасмина и роз был таким чудесным, что Амелия не могла удержаться от того, чтобы не полюбоваться цветами поближе. Добавляя дню очарования, на деревьях пели птицы.

– Лишь когда Джереми чересчур возбужден. Понимаете, он… не избалованный ребенок. Его реакция в гостиной была столь бурной не только потому, что его лишили веселья. – Вдовствующая герцогиня вздохнула. – Все не так просто. Наверное, я зря пригласила вас на чай и показала вам ребенка. Ковентри не преминет меня пожурить.

– Ему не хотелось бы, чтобы я знала о том, что у него есть сын, который… немного отличается от других детей, да?

Заметив в глазах у вдовствующей герцогини невысказанную боль, Амелия, желая ее утешить, накрыла ее руку своей.

– Мой сын верит, что его наипервейший долг – защищать Джереми.

– И это правильно! – поддержала Амелия, когда они продолжили прогулку. – Мир может быть очень жестоким.

Уж ей ли этого не знать? Учитывая то, как больно было ей, уже взрослому человеку, от нелестных слов, она и представить себе не могла, каково ребенку.

– И дело не в том, что Ковентри вам не доверяет. Вы должны понять: это его самая сокровенная тайна. И он намерен хранить ее как зеницу ока.

– В таком случае он расценит мой приход сюда как предательство.

– Я считаю, что ваш визит был просто необходим, – грустно улыбнулась вдовствующая герцогиня.

Она взглянула на Амелию. Они шли по тропинке, ведущей к террасе.

Тон герцогини заставил Амелию взглянуть на нее.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что я желаю своему сыну счастья и надеюсь, что мой сегодняшний поступок расставит все по местам.

Амелия задумалась. Но у нее не было времени разобраться в сказанном, поскольку в саду внезапно появился Ковентри. И пяти секунд не прошло, как он оказался рядом с ними.

– Матушка, – герцог был воплощением серьезности, – могу ли я поговорить с леди Амелией наедине?

– Разумеется. Мне нужно оборвать несколько сухих лепестков вон с тех цветов.

Амелия посмотрела вслед удаляющейся герцогине и пожалела о том, что не может пойти вместе с ней.

Девушка оказалась наедине с герцогом. На его лице не было даже намека на улыбку, но при этом он не казался злым или надменным. Слава богу! Амелия уже устала быть объектом его недовольства. И пусть ей все еще было больно оттого, что Ковентри ее отверг, теперь она лучше понимала причины, толкнувшие его на это, хоть и собиралась дать ему понять, что в этом не было никакой необходимости.

– Ваша матушка поступила совершенно правильно, пригласив меня в гости, – сказала Амелия.

Черная бровь герцога удивленно приподнялась.

– И вы ошибаетесь, если думаете, что к Джереми следует относиться так, как будто… с ним не все в порядке, – добавила девушка.

– Он не похож на других детей, Амелия.

– Может быть. Но это вовсе не означает, что его нужно запереть в доме. Чему тогда он сможет научиться?

Герцог вздохнул и засунул руки в карманы.

– Не знаю. Вы видели, как он себя ведет. Только представьте себе, что будет, если такое произойдет при посторонних. Джереми будет выглядеть нелепо… его засмеют.

– Кое-кто наверняка будет смеяться. Но я бы никогда не повела себя так жестоко. Хантли, Габриэлла и Джульетта тоже. Уж вам ли этого не знать!

Ковентри кивнул, но на его лице по-прежнему читалось сомнение, поэтому Амелия решила быть предельно откровенной.

– Признаюсь, для меня подобное поведение не в новинку.

В глазах герцога вспыхнул интерес.

– Что вы имеете в виду?

– Моя сестра, Бетани… У нее тоже были проблемы. Она часто выглядела встревоженной, пряталась в углу и стояла там, раскачиваясь взад-вперед, пока кто-нибудь ее не обнимет. Ее нелегко было растить. Мы постоянно боялись новых эмоциональных всплесков. Поэтому мы с братом и сестрой, как никто, понимаем, каково вам, Ковентри.

– Я… я даже не догадывался об этом.

– У меня не было причин вспоминать об этом ранее.

Герцог потупил взгляд и стал переминаться с ноги на ногу, а потом вновь взглянул на Амелию – с такой болью, что у девушки чуть не разорвалось сердце от сострадания.

– Вы… я хочу сказать… я знаю, что Бетани умерла и ее уже не вернуть, но хочу спросить, быть может… быть может… – Он покачал головой и закрыл лицо руками, пряча от нее свой страх.

Амелия вздрогнула.

– Зимой она заболела пневмонией. И так и не выздоровела. Смерть Бетани, какой бы ужасной она ни была, не имела ничего общего с ее душевным состоянием.

Герцог с облегчением вздохнул.

– Ясно. – Он сглотнул, огляделся, а потом заговорил вновь: – Вы совершенно правы: моя матушка поступила разумно, пригласив вас сегодня к нам. Не только для того, чтобы познакомить с Джереми, но и чтобы снять возникшее между нами напряжение. Я все пытался придумать, что же сказать вам при следующей встрече, но мне так и не пришло в голову ничего подходящего.