Книга Фабрика драконов - Джо Леджер

— Ну, — вздохнул я, — вот что нам надо сделать: для начала посмотрите, нет ли при них удостоверений или других опознавательных знаков. Сомневаюсь, конечно, но поискать в любом случае стоит.

— Вот те раз, — пробормотал Банни.

— Затем передвинем останки к той части стены. — Я указал на пятачок метра в три, свободный от коробок.

— Да зачем вообще их трогать, капитан? — спросил Старший.

— Затем, что нам тут предстоит работа и запинаться обо все подряд будет не с руки. Уловил?

Он кивнул.

Присев на корточки, я взялся обыскивать мертвых спецназовцев. Что и говорить, занятие не нравилось ни мне, ни моим подчиненным. Банни, ненадолго отвлекшись, вынул из кармана мятный дезодорант и, пшикнув себе под нос, передал флакончик нам. Перечная мята и эвкалипт достаточно быстро отшибают прочие запахи, а при эдакой кровище, да и еще кое-чем, запах здесь в непродолжительном времени будет, скажем прямо, не фиалки.

Поиски, разумеется, успехом не увенчались. Ни удостоверений, ничего. Мы без слов начали сдвигать тела к стене. Я знал, что Старшему заниматься подобным в свое время уже доводилось — в Ираке, вытаскивая трупы из каменных завалов, понаделанных шахидами. У нас с Банни тоже был соответствующий опыт, у каждого свой. Я входил в контингент копов, отряженных из Балтимора для работы на развалинах башен-близнецов. Грустное это, признаться, было дело. И всегда одолевает мысль: ну как, как такие деяния можно ассоциировать с разумной, более того, намеренной, деятельностью человека? Да-да, понимаю: как говорится, чья б корова мычала, а особенно моя, то есть того парня, что умеет убивать и пистолетом, и ножом, и гранатой, и удавкой, а если надо, и голыми руками. Но ведь есть разница между убийством в бою и вот так. Непонятно даже, как это и назвать. Убийством — слишком уж расплывчато; расчленением — как-то по-больничному. Тогда как?

Те два нелюдя, которых мы отсюда спровадили, проделали именно это и с русскими, и с персоналом наверху. Более того, они всем этим упивались. Возможно, тут и кроется разгадка. Лично у меня смерть противника — скажем, террориста, держащего пистолет у виска перепуганного шестиклашки, — вызвала бы удовлетворение, но не дольше чем на секунду. Упиваться этим я бы ни в коем случае не стал. Никакого нутряного или эротического восторга от смерти другого человека. Ну а здесь, я полагаю, налицо был именно тот случай.

Как раз когда я над этим раздумывал, мою мысль философски, буквально тремя словами озвучил Старший:

— Сие есть зло.

И этим сказано все. Мы с Банни взглянули сначала на него, затем друг на друга. Команда работала молча, но получается, все думали об одном и том же, и Старший угодил в самую точку. Это и было зло.

Покончив с перетаскиванием трупов, мы омыли руки водой из фляжек и, как могли, забросали тела картоном. Тогда я наконец оглядел все остальное помещение. Половина коробок была повалена на пол. На первый взгляд в боксе хранилась только бумага.

— Старший, Банни, эти злыдни, что мы прогнали, ничего не прихватили с собой? Может, какие-нибудь отдельные коробки, флоппи-диски, перфокарты? Еще что-нибудь?

— Я что-то не заметил, — сказал Старший. — Разве только мелочь по карманам попрятали. Ну так что, кэп, мы идем или здесь торчим?

— Пока остаемся здесь. Если те, как ты говоришь, членистоногие где-то там прячутся, я не хочу, чтобы они висели у нас на хвосте всю дорогу к лифтам. В деле безопасного возвращения у них перед нами преимущество, и гарантий безопасности никаких.

— Согласен целиком и полностью, — ухмыльнулся Старший. — Не знаю, как на вас, ребята, а на меня враги в бою вот так еще не ревели. До сих пор в ушах звенит.

— Да, — согласился и Банни. — Мой личный шизометр явно зашкаливает.

— Ну вот, тем более имеет смысл задержаться, — подытожил я. — Отдохнем здесь в теньке. К тому ж если они ничего с собой не взяли, значит, никуда оно от нас не денется. — Я подошел к стене, чтобы лучше оглядеть комнату и ее, так сказать, общий антураж. — Основная цель все та же, так что нам сейчас предстоит прошерстить эти архивы. Налицо по крайней мере два игрока: русские и эти вот, которые считают содержимое бокса достаточно ценным, чтобы ради него перебить кучу народа. Давайте выясним почему.

По лицам сослуживцев было видно, что эта задача им по сердцу не больше, чем мне.

— Если те ребята выпрыгнут наружу, — высказал предположение Банни, — их там встретит один лишь Кирк. Один против двоих.

Старший прыснул в кулак.

— Это в броневике-то, с шестиствольником и базуками? Против двух хитиновых скорлупок?

— Вообще-то да, — вынужден был признать Банни, хотя и без особого восторга.

— Во всяком случае, нам за ними не угнаться, — уже сосредотачиваясь на задаче, сказал я. — Как там у них сложится, пусть решают боги войны. А мы пока займемся делом. От цели нас постоянно что-нибудь да отделяет. Давайте хоть найдем, что именно.

И мы занялись этой самой работой, чутко вслушиваясь и выжидая, не оживут ли лифты, не раздадутся ли знакомые, властно покрикивающие голоса, не послышится ли дробный топот, безошибочно выдающий бойцов СВАТ или иных оперативников. Ничего. Тишина.

Так мы и торчали в этом склепе, но, пока ДВБ по-прежнему на хвосте у ОВН, никакой кавалерии на помощь, как видно, не прибудет.

Об этом мы старались не думать — все пытались сосредоточиться на текущем задании.

Все пытались.

Глава 40

Булавайо, Республика Зимбабве.

Пять дней назад.

Габриэль Мугабе, прихлебывая чай, с довольным видом наблюдал, как шустро снуют электрокары, разгружая и загружая паллеты с бутилированной водой, с депо прямо на склад. И количество хорошее. В смысле, сумма. Американец не поскупился — дал на лапу как следует, чтобы груз побыстрее и без проблем прошел таможню.

— А зачем так быстро? — поинтересовался он, помнится, тогда.

— Да в рекламную кампанию денег вбухано немерено, — по-свойски ответил янки. — Рекламу запускаем первого сентября, поэтому хочется, чтобы продукт был на тот момент в наличии.

— Но ты же сказал, вы воду раздаете, а не продаете. При чем здесь тогда время?

— Импульсная покупка — один из двигателей продаж. Становой хребет экономики. Дашь одну бутылку на халяву — они потом десяток купят.

— А-а-а…

Вот дурак американец. Шестьдесят тонн бутилирован-ной воды на раздачу — все равно что целое состояние в унитаз. Но тот настаивал: мол, один день пиковых продаж по миру окупает все затраты сторицей. Да и бог бы с ним, — проверять, что ли? А вот аккуратно подсунутый толстый конверт с деньгами — это совсем иное дело. Денежка к денежке — американские баксы, южноафриканские ранды. Никаких тебе зимбабвийских долларов, стоящих меньше резаной бумаги. Наше почтение.