Книга Приговор некроманту - Владислав Жеребьев

Жизнь моя в подземном королевстве протекала весьма спокойно. Я порозовел, обзавелся жирком на боках, начал отращивать бороду и усы, чтобы уж совсем стать похожим на Великого Черного мага, а Коба, расстаравшись, подобрал мне соответствующий антураж. То еще было веселье, я вам скажу.

Под кряхтение гнома и язвительные замечания Сатаны я примерял очередной наряд, который низкорослик смог добыть. Гном делал просто. Он стаскивал в мою комнату ворох одежды, обуви и шляп и требовал, чтобы я это немедленно примерил. Отвязаться от него не было шансов, и мне пришлось наряжаться перед зеркалом, добытым где-то по случаю тем же Кобой. Дорогущее, с серебряной амальгамой, оно висело на стене, отражая мою неприглядную фигуру, хмуро сдвинутые брови и бледную кожу. Белая рука Горта на этом фоне разительно выделялась, и, чтобы скрыть ее от посторонних глаз, я появлялся на людях в рубашках и куртках с длинными рукавами и носил перчатки.

От образа Ван Хельсинга пришлось отказаться сразу. Очень уж он был, на мой взгляд, агрессивный, хоть и производил должный эффект на оборванцев, детей и дам бальзаковского возраста. В итоге пришли к следующему. Кожаные штаны с множеством карманов и широким поясом, в котором можно было спрятать монеты, кинжал, бечеву и еще много интересного. От сапог я тоже отказался и стал обладателем удобных башмаков с квадратными носами на толстой подошве. Черная шелковая рубашка пришлась как нельзя кстати, а к ней подошла куртка и длинный дорожный плащ с большим капюшоном. Образ вышел неброский, ни к чему не привязанный. В тени капюшона мог скрываться кто угодно – от бродячего артиста до наемного убийцы, и это меня совершенно устраивало.

Утро очередного дня, мой сладкий сон и планы на вечер в один момент были грубо прерваны громкими ударами в дверь. Не запертая на засов, она распахнулась от натиска, ударившись о стену, и в мою комнату ввалился принц Фалько собственной персоной. Следом за ним тащился сонный Коба, что-то бормоча и комкая в руках ночной колпак.

– Вставай, маг! – загрохотал его высочество. – Дело есть.

Я сфокусировал взгляд на незваном госте и попытался перевернуться на другой бок, однако настойчивость пришельца не знала границ.

– Ваше высочество, ну что вы, право слово. Дайте же человеку поспать, – пробормотал я, попытавшись избавиться от руки Фалько на своем плече, но тот, особо не церемонясь, так меня тряхнул, что зубы клацнули.

– Сдурел? Враг на пороге! – заявил Фалько. – Альберт с приспешниками пришел в ущелье, привел магов и пару тысяч конных. Мы едва успели убраться. Сейчас мои войска отходят к горам, несут потери, и нам очень нужна магическая поддержка.

От этих слов сон с меня как рукой сняло. Сев на кровати, я зашарил босыми ногами в поисках ботинок.

– Собирайся! К Альберту примкнули эльфы и большая часть южных баронств. С ним Красный Сокол, Зеленый Полоз, Желтый Нетопырь и два десятка последышей.

– А последыши-то зачем? – не понял я. – Они же буквально привязаны к Илинорской башне?!

– Он взял ее с собой. Тащат сквозь лес, прорубая просеки. Мой братец побоялся идти на меня войной без своей магической своры.

Как вы понимаете, за те недели, что я провел у гномов, обстановка наверху кардинально изменилась. Страна, находящаяся на грани гражданской войны, разделилась на два враждующих лагеря. Одни поддерживали Альберта, другие – Фалько. Неопределившаяся группа знати, отделившись от общей толпы, выжидала, а чернь вокруг стен Илинора жгла костры и взывала к Великому Фалько, королю-освободителю. Они почему-то считали, что при молодом принце им станет жить лучше.

Фалько же, не спеша отказываться от своих прав на трон, похоже, всячески поощрял эти брожения в толпе, и потому брат его, Альберт, и без того, видимо, человек мнительный, задумал разрешить все противоречия, воспользовавшись в качестве основного аргумента грубой силой. Он выслал в долину парламентеров, которые потребовали от молодого принца подписать соответствующие бумаги, однако не учли, что венценосные особы – люди тонкой душевной организации, хамства не терпящие.

С наглецами поступили просто и по существу. За наглые речи им вырвали языки, за нескромные взоры выжгли глаза каленым железом, а дабы уши не мешали проникать смыслу слов молодого принца в недостойные головы, те были отрезаны и скормлены бродячим собакам. Последних около стен обреталось великое множество, и угощение они приняли с благодарностью.

Альберту такой подход не понравился, и он, объявив Фалько тираном и, что удивительно, самозванцем, собрал вассалов и верные войска и двинулся на нерадивого братца в поход, пообещав семьям парламентеров, что их мужья, братья и сыновья будут отомщены.

И было бы это смешно, если бы не так горько. Толпа приверженцев Альберта единогласно признала Фалько самозванцем, укравшим и державшим в плену настоящего брата нынешнего короля. Были и те, что откровенно протестовали, но недовольство их быстро поутихло, едва первые зачинщики бунта засучили ногами на колах да задергались на дыбах. Страна окончательно поделилась. Рухнул барьер благонравия и ложного спокойствия. Снимаясь с места, недовольные властью покидали большие города, наполненные последышами и лояльными к Альберту гарнизонами. Кто не хотел уходить, того вынуждали, а их накопления, скот и земли, распределяли ровными долями между приверженцами нового порядка. Однако были и такие, кого так просто не подвинешь. Старые друзья короля, не пожелавшие встать под знамена Альберта, были уважаемыми горожанами, смелыми воинами и умелыми политиками. Большая часть из них, конечно, избежала ужасной участи, но те, кто остались, решив отстаивать свои права до конца, были бессовестно оболганы, схвачены и брошены в подвалы замка Или-нора, откуда уже нет возврата…

Такие вести мне рассказал Коба, пока мы шли по темным коридорам транспортных штолен гномов, продвигаясь на поверхность. Я отчетливо понимал, что меня втравливают в чудовищную авантюру, и все естество мое, человека здравого, кричало о немедленном бегстве или хорошо разыгранной тяжелой болезни, способной помешать мне выступить на этой войне в качестве Великого Черного Мага, Черного Кота, родича самого Гор-та, мага истинного и первичного. Я уже даже приготовился съесть что-нибудь несвежее или, на худой конец, повредить конечность, так как отчетливо понимал, что каким бы я ресурсом ни обладал, Крос и его банда, в силу опыта и численности, разделают меня под орех.

Дорога на поверхность заняла гораздо больше времени, чем я планировал. Мы не пользовались чудным водным транспортом низкоросликов и совершали пеший переход. Солдаты Фалько несли запас провианта и походное снаряжение для ночевки. Я было решил задать вопрос, к чему все это, однако Фалько, увидев мой удивленный взгляд при виде мешков, набитых снедью, и палаток, пояснил, что выходить мы будем с другой стороны горы, воспользовавшись милостью подгорного короля. Этим мы экономим много сил и времени.

Сатана, мой верный и ехидный зверь, куда-то запропастился, едва настало время выходить на марш, и целый день этого пешего безумия я не видел инфернальную кошку, да и желания с ней повидаться у меня не было. В былые времена я бы без труда обставил этих вояк, так как был приучен к дальним пешим переходам, однако тело некроманта, которое мне досталось, требовало еще множества тренировок. Ближе к полудню однообразия и физических нагрузок я уже еле волочил ноги, а язык во рту прилип к нёбу и не желал слушаться хозяина. Наконец я не выдержал.