Книга Обожжённая душа - Властелина Богатова

— Да я… — запнулся Никрас. — Не хотел, вырвалось само.

— Вернуть бы надо, нечего одной в лесу бродить, волки хоть и далеко, но мало ли, какая напасть в темноте может приключиться.

— Ждан, пойди, верни, — попросил княжич сидящего рядом воина.

Даян, проводив кметя ревнивым взглядом, вдруг поднялся и, обойдя костёр, направился в противоположную сторону, в сторону леса.

— Эй, ты-то куда? — окликнул его Гроздан, подскакивая с подстилки, да без толку, парень не отозвался.

— Далеко не забредай только, не хватало и тебя по лесу искать! — бросил ему в спину Вяшеслав.

— Зря отпустил, — пошевелился Гроздан, опускаясь наземь, садясь удобнее на своё место.

— Пусть охладится, — отозвался витязь.

Даромила недоумённо посмотрела вслед юноше, которого уже и не видно стало за деревьями, затревожилась, хоть и звериный вой стих. Внезапно проснулся интерес к окружению, будто проломился лёд, и девушку выбросило на поверхность.

— А кто она, Ладимира? — спросила княгиня у Божаны, едва только повитуха вернулась на своё место.

— Из рода старшего Радима, — кинулась объяснять женщина, принёсшая в руках чашу с похлёбкой. — Ты утром-то спала, не слышала ничего. Она прибилась к княжичу, чтобы прийти к Ярополку и просить вызволить сестёр её, что попали в полон. К княжичу прибилась тайком, одна по следу пошла, пока волки на неё напали. А княжич-то из зубов зверей её вырвал.

Даромила слушая, забыв о еде, отставила плошку. Теперь понятно стало, какая связь между ними.

— И что же, была она у Ярополка?

— Нет. Княжич просил за неё. Просил Ярополка послать своих людей вызволить пленников, но тот оказал.

Даромила хмыкнула.

— Кто бы сомневался, — буркнула она, злясь.

Душа у него коротка для таких подвигов. Вновь взорвалась княгиня ненавистью к мужу. Отвращение подкатило к горлу, сжимая клещами, что стало нечем дышать.

— Княжич Пребран Вячеславович, как только приедет в острог, отправится с дружиной искать пленных, — проговорила тихо повитуха.

Даромила окинула взглядом дружинников, что тихо переговаривались меж собой, а внутри сперло всё неведомо от чего. Ярополк ни за что не кинется помогать, а тем более, незнакомым чужим людям. А может… Даромила сглотнула. Может, не так проста Ладимира для княжича? Девушка она ладная, вольная, и, похоже, успела прикипеть.

Княгиня крепко прикусила губы. О чем она думает? Какое ей дело до этого всего? Зло подхватила с земли миску, но, проглотив пару ложек успевшей остыть на морозе похлёбки, поняла, что еда в горло совсем не лезет. Ждан и Ладимира вернулись, а вот Даян всё где-то бродил, но похоже, это не волновало сильно других. Насытившись, воины принялись готовиться к ночлегу, расстилали меха, разводили ещё костры. Для женщин отрядили какой жарче, оставив их под пологом деревьев. На дозор вызвались двое — Никрас и Гроздан. Правда, последнего княжич осадил, выйдя вместо него. Даромиле в тепле да после безостановочной дороги всё не спалось, она вслушивалась в тихие голоса мужчин, смешивающиеся с треком поленьев. Мысли так и мельтешили, рябили, сплетаясь меж собой и путаясь. Она вспоминала то свои блеклые дни в Оруши, то горела от мыслей о княжиче, что стал невольным её спасателем, то замирала, думая о неизвестности, что разверзлась перед ней пропастью тёмной, но больше всего терзало то, что Ярополк бросится в погоню. Душа выворачивалась наизнанку от этой тревоги, но поделать ничего не могла, она далеко, оторвана от мужа.

Промучилась долго, пока не сморил беспокойный сон, но казалась, только прикорнула, как нужно было уже вставать. Открыла глаза, выглянув из-за шкуры, и погрузилась в предрассветную тишину. Уже светало, фыркали лошади неподалёку, во сне шумно дышали воины у другого костра. Даромила замерла, вглядываясь в полог деревьев, подсвеченный дымным розовым заревом. Белые крупинки одна за другой падали с веток, ложились на щеки, таяли. Вспомнились невольно родной дом и позапрошлая зима, когда она вот так вот любовалась небом, наслаждалась тишиной леса, и страшно сделалось от осознания того, что у Ярополка затворницей была. Видят Боги, как не хотела, чтобы так всё вышло, но с ним бы она пропала, ещё бы год вытянула, и всё — загубил бы. Впрочем, и сейчас внутри мало живого осталось.

Даромила поднялась, утирая горячие слёзы с холодных щёк. Быстро пришла в себя, когда не обнаружила рядом с собой Божаны. Та, оказывается, уж у костра хлопотала. А вместе с ней Ладимира и Вяшеслав.

— Мороз нынче лютый, если поспешим, то ночевать в остроге будем, — сказал воевода женщинам, когда Даромила, запахиваясь в шкуру, приблизилась к очагу.

Княгиня огляделась, выискивая среди мужчин княжича. И увидела его у коней, тот наспал в торбы зерна, в их сторону не смотрел.

— Выспалась? — спросил воевода, перехватывая её взгляд.

Девушка рассеянно кивнула, немого смутившись.

— Вот и хорошо, поутреничай с нами. В дороге сегодня останавливаться не станем, места неспокойные начинаются, потому поостеречься нужно, пойдём быстро.

Даромила снова согласно кивнула, принимая от Божаны миску с кашей.

— Чтобы всё до ложки, — строго наказала женщина, — вчера совсем ничего не съела.

— А Даян вернулся? — спросила княгиня, зачерпнув деревянной резной ложкой кашу.

— Вернулся, а что с ним станется? — махнула рукой повитуха.

Мало-помалу становилось всё светлее. Потихоньку просыпались и остальные, подтягиваясь к костру, и тут же получали из рук Божаны свою ароматную порцию. Даян, хмурый и взъерошенный — видно не спал всю ночь — присоединился к спутникам самым последним. Ладимира даже не смотрела в его сторону. Уж как ни пытался он к ней подобраться, а девушка будто в каменную глыбу обратилась, не подойти ни с какого бока, держалась неприступно. И что между ними произошло, Даромила догадалась. Девка к княжичу прикипела, и верно сама ещё того не понимала.

Божана, позаботившись обо всех, отправилась собирать вещи в дорогу. Даромила, съев всё до ложки, как и приказывала наставница, теперь зачерпнула из чугуна травяного взвара, грела руки о плошку, вбирая в себя душистый запах липы и смородины, глаза сами собой закрывались от наслаждения, от ощущения того, как пар окутывает лицо. Среди чужеземцев спокойно было, тихо и безопасно. Не то, что замкнутые ближники Япрополка, от которых ожидать можно было чего угодно. Хорошие люди у князя Вячеслава, и сын благоразумный.

Даромила открыла глаза, глотнув отвара, и краем глаза увидела вернувшегося княжича. Сделала вид, что не замечает его, не чувствует, что смотрит он на неё. Другие вдруг стали ни с того ни с сего расходиться кто куда — уж для них не стало тайной, что между ней и княжичем происходит. И сама Даромила не могла понять, когда ту грань переступила, за которой теряется, как юница. Только всё сильнее крепла мысль, что отступать теперь уже бессильна, да и не хотелось, как ни пыталась гнать от себя это признание. Может быть, в остроге поутихнет, ведь не так часто будут видеться, да и он поди забудет о ней. Вот в поход соберутся, так и вовсе не до неё станет. Вспомнив о том, княгиня помрачнела. Так и стояли вдвоём у костра молча, вроде с виду греясь. Даромила, допив остатки выстывшего питья, принялась укладывать вещи свои и Божаны. Пребран подступил, вызываясь помочь сложить тяжёлую шкуру. Случайно, а быть может, и нет, коснулся её руки и тут же убрал свою. Внутри знакомо кольнуло, прошлась тёплая волна по всему телу, будто в пруд вошла, руки-ноги потяжелели. От его близости костёр и весь лес поплыл куда-то, земля под ногами будто пошатнулась. И как устояла? Не хватало сил поднять глаза, казалось, посмотрит — так и упадёт, а потому она ещё нарочитей засобиралась.