Книга Великие сражения Востока - Роман Светлов

Вооружение янычар составляли в первую очередь луки. Как свидетельствует битва под Никополем, турецкие стрелки были способны останавливать наступление рыцарской конницы не хуже, чем английские лучники при Кресси. Вскоре после битвы при Анкаре луки будут постепенно заменяться ручным стрелковым оружием, так что к концу XV века в Османской империи, первые в мире появятся стрелковые подразделения, в массе своей вооруженные аркебузами.

Помимо этого, янычар мог иметь пику длиной около двух метров с четырехлепестковым жалом, а также кривую саблю или ятаган – знаменитое оружие, представлявшее собой однолезвийный меч, изогнутый в ту сторону, которой наносится рубящий удар. Янычари носили кольчуги, поверх которых надевался халат, и шлемы-шишаки, воспроизводящие османские тюрбаны. Во времена битвы при Анкаре у них наверняка были и щиты, скорее всего, полуовальной формы (не мешавшие стрельбе из лука).

Турецкий ковано-кольчужный шлем XV века («зирх кютях»)

У каждого из наместников эллетов (провинций) имелась своя собственная дружина, частично состоявшая из всадников – агаларов. При этом тяжелая конница была неоднородна. Наиболее богатые воины отправлялись на службу в полном воинском снаряжении, то есть в доспехах и на защищенных кольчугой конях. Они именовались улуфеджии – «ратники» и образовывали первые ряды конных построений. Улуфеджии могли иметь нескольких наемников или солдат из числа подвластных им людей, которые образовывали прослойку «оруженосцев» – силихдаров. Силихдары строились вперемешку с улуфеджиями, занимая в основном задние ряды.

Вспомогательная конница состояла из татар, молдаван, валахов и сербов. В подавляющем большинстве это были легковооруженные воины (кроме сербских латников). Ядро турецкой конницы составляла личная охрана (гвардия) султана – балуки-сипаги (или спаганы), получавшая жалованье непосредственно земельных наделов от Порты и потому не имевшая своих тимаров.

Полный доспех турецкого пехотинца XV века с кольчужной бармицей и шлемом «зирх кютях»

ХОД СРАЖЕНИЯ

Битва происходила в три этапа. Началась она в 6 часов утра, согласно одним источникам – в пятницу 18 июня, согласно другим – 20 июня. Битва завязалась со столкновения на флангах боевых порядков. Рев тимуровских труб и боевой клич «сюрюн!» подали знак среднеазиатской армии, а со стороны турок, в свою очередь, раздались барабанный бой и крики «Аллах!»

Тимур выступил из своего стана и построил войско в боевой порядок, состоявший из правого и левого крыльев с их передовыми отрядами (авангардами) и из центра – который, судя по ходу сражения, был расположен уступом назад, так что оба крыла выдавались вперед. Впереди центра были поставлены в несколько рядов 32 слона с посаженными на них стрелками и метателями греческого огня, а позади центра, в запасе, находились 40 полков отборнейших войск под личным начальством самого Тимура. Вообще крылья во время подготовки к битве были весьма усилены. Над правым начальствовали старший сын Тимура Миран-шах и внук Абу-Бекр, над левым – два других сына, Шахрух и Халиль.

Турецкий лук из рога буйвола, XV–XVI века. Взят в качестве трофея в середине XVI века. Изображен в трех вариантах – со спущенной тетивой, с натянутой тетивой, в натянутом виде.

В центре находился любимый внук эмира – Мирза Мухаммедсо среднеазиатскими полками, главным знаменем, охраняемым важнейшими сановниками, и 2000 конных латников. Помимо этого, во второй линии здесь стояли 30 туменов (в данном случае – тысяч) конницы.

Со своей стороны, Баязид построил войско в боевой порядок, разделенный на центр и два крыла с резервом. Тылом оно было прижато к горам, и лишь на правом крыле предусматривались пути для возможного отступления. Именно там стояли азиатские войска под начальством Сулеймана.

Тибетский или китайский железный шлем начала XV века

Как уже говорилось, опорой левого фланга стали сербские вспомогательные войска под командой князя Лазаря Вуковича (Шараф-ад-Дин, напротив, утверждает, что сербы были на правом крыле; иногда полагают, что на самом деле сербские отряды имелись на обоих крыльях, но в большинстве своем стояли-таки на левом). Сам Баязид с 10 000 янычар и другими европейскими войсками находился в центре, имея позади себя значительный резервный корпус под начальством другого своего сына, Мухаммеда.

Бой с турками. Европейская гравюра

Слоны, по-видимому, не принесли особой пользы или вреда, ибо Шараф-ад-Дин, описывая ход сражения, вовсе не упоминает о них. И если Тимур поставил их впереди своего центра, то, видимо, лишь для того, чтобы испугать лошадей и всадников Баязида и показать свои индийские трофеи, а никак не для деятельного участия в битве.

Абу-Бекр с передовыми частями правого крыла войск Тимура обошел по предгорьям левое турецкое крыло и стремительно ударил по нему с фланга и тыла, но натолкнулся на сербов. Они сражались с величайшей неустрашимостью и отразили нападавших, нанеся им большой урон. Их мужество спасло бы Баязида, если бы произошедшее в этот же момент нападение тимуровского авангарда на правое крыло войск Баязида не принесло Тамерлану немалый успех. Наступающие монголы охватили османские войска с левого фланга и тыла, но те продолжали оказывать упорное сопротивление – до тех пор, пока татары-наемники (около 18 000 человек), сражавшиеся рядом с ними, но подкупленные Тимуром, не перешли на его сторону. Увлекая за собой большую часть анатолийцев[22], они тем самым расстроили весь правый фланг османских войск, а позже помогли монголам окружить центр османов.

Один из главных военачальников правого крыла, Перислав (без сомнения, серб – свидетельство присутствия сербов и на этом крыле), оказался убит. После этого все крыло оказалось сбито со своих позиций и начало отступать. Для преследования отступавших и захвата пленных Тимур бросил вперед часть своей второй линии, а затем решил отрезать от Баязида и сербов левого крыла.

Однако сербский князь Лазарь, сомкнув ряды своих латников, нанес встречный удар и, сражаясь с необыкновенной храбростью, сумел пробиться к турецкому резерву, в котором находился султан со своим янычарским корпусом. Сам Тимур, пораженный стойкостью славянской рати, выразил свое восхищения сербами в следующих словах: «Эти оборванцы дерутся как львы» – и лично двинулся против них со своим резервом, чтобы, разделавшись с сербами, ударить по войскам, которыми командовал сам Баязид.