Книга Расовые мифы нацизма. Врага надо знать! - Владимир Родионов

Ссылок на источники подобного рода «откровений», как и стоило ожидать, никто не приводит. Историк-архивист М. В. Шкаровский, долгое время работавший в германских архивах, пишет, что собираемых «денег не хватило, и Керл был вынужден 30 мая [1936 г. ] обратиться за выделением недостающей для образования минимально необходимой суммы 12 000 марок к рейхсканцелярии и к Гитлеру лично».[485] «18 июня [1936 г. ] шеф канцелярии ответил, что фюрер отклонил разрешение на помощь в строительстве русской православной церкви». «Таким образом, существующие версии, что Гитлер относился положительно к созданию собора и даже являлся чуть ли не его инициатором, лишены всяких оснований».[486]

Далее наступил некоторый перерыв в натиске на Церковь: «С началом 1 сентября 1939 г. Второй мировой войны Гитлер, руководствуясь прагматическими соображениями поддержания в критический период «гражданского мира» в германском обществе, посчитал необходимым временно ослабить давление на Церковь и не поддерживать открыто неоязыческое германское движение за веру. Через несколько дней после нападения на Польшу фюрер заявил, что «всякая акция против Католической и Протестантской Церквей на время войны запрещается», а в июле 1940 г. это указание было повторено еще раз. 24 июля министр внутренних дел разослал наместникам провинций конфиденциальное сообщение, в котором говорилось: «Господин рейхсминистр и шеф Имперской канцелярии по определенному поводу сообщил мне, что фюрер желал бы избегать всех не безусловно необходимых мероприятий, которые могли бы ухудшить отношения государства и партии с Церковью». Но от конечной цели — истребления христианских конфессий Гитлер не отказался. Ограничения в проведении антицерковных акций государственными органами играли определенную роль лишь до конца «французского похода», с осени 1940 г. почти на год они практически перестали действовать».[487] Одним из примеров начавшегося нового наступления на Церковь стало появление «известного указа министерства труда от 29 сентября 1940 г. о запрете вступления в монастыри».[488]

Необходимость в издании в июле 1940 г. повторного (после сентябрьского за 1939 г.) указания Гитлера с требованием «избегать мероприятий, которые могли бы ухудшить отношения государства и партии с Церковью», была продиктована в том числе, надо полагать, и шедшей подготовкой к захвату эсэсовцами монастырей в Германии. «Известен приказ СД всем своим подразделениям и службам полиции от 11 мая 1940 г., в котором говорилось о необходимости изъятия имущества у монастырей и передаче его вермахту и другим ведомствам».[489] Эти действия откладывали лишь на время и лишь из тактических соображений (обстановка на фронте была неясна, и провоцировать недовольство среди солдат и людей в тылу, многие из которых были католиками, было несвоевременно).

1941 г. стал годом не только нападения на Советский Союз, но и самого страшного наступления на христиан Германии (в том же году, как помним, в Берлине начали сносить здания и планировать фундамент под здания столицы будущей Империи — одно к одному).

Жуков приводит как довод в пользу христианства фюрера то, что Рождество Христово на 1941 г. «Гитлер отмечал вместе с солдатами Аейбштандарта СС в Меце».[490]

Но вот запись в дневнике Геббельса о беседе с Гитлером вскоре после этого, в январе 1941 г.: «Фюрер крайне неодобрительно высказался о науке, лишенной творческих начал. Философия, устрашенная текущими событиями, также получила свое. Лишь Ницше составляет исключение. В частности, он показал абсурдность христианства. Через 200 лет оно оставит после себя лишь гротескное воспоминание. Нам надлежит постепенно искоренить его повсюду. Прежде всего в подрастающем поколении. Два гауляйтера должны были уйти также и потому, что в этом отношении они были неисправимы. Фюрер располагает к себе ясностью мировоззрения».[491]

(Геббельс не называет имена гауляйтеров, которые «должны были уйти» из-за защиты ими христианства. Однако известно, что именно в январе 1941 г. свой пост потерял[492] упоминаемый Жуковым как пример совместимости нацизма и христианства «гауляйтер Силезии Йозеф Вагнер. Вагнер и его семья отличались глубокой религиозностью, он наотрез отказался проводить на подведомственной ему территории какие бы то ни было антихристианские акции».[493] Как видим, в руководстве Третьего рейха не терпели тех, кто отказывался проводить антихристианскую линию, за сопротивление ей Вагнер поплатился своим постом, причем с прямого ведома фюрера.)

Это — про (по Жукову) «благочестивого фюрера», встречавшего Рождество Христово. А вот — про (по Жукову) «христолюбивое воинство» С С, с которым он его встречал.

Жуков приводит упоминание о праздновании в декабре 1940 г. Рождества и то, что «в 1940 году свыше двух третей эсэсовцев были христианами».[494] Но, учитывая, что по переписи того же 1940 г. 95 % немцев назвали себя христианами,[495] то в СС их процент оказывается гораздо ниже, и это явно не случайно. Хайнц Хене в книге «Черный орден СС», на которую ссылается Жуков, пишет: «Действительность же нарушила планы Гиммлера. Рождество продолжало отмечаться, а приказ о бракосочетании [вне церкви] фактически игнорировался. В 1937 году 307 эсэсовцев за нарушение этого указа рейхсфюрера исключили из рядов СС. Однако недовольство продолжало расти, и Гиммлер был вынужден пойти на смягчение своих требований. Уже в июне 1937 года он распорядился не трогать нарушителей, если они представят после бракосочетания документы, удовлетворяющие положениям расовых предписаний. А 1 ноября 1940 года им было дано указание восстановить исключенных за нарушение приказа о бракосочетании эсэсовцев, если в расовом отношении у них все было в порядке. Церковную программу Гиммлеру осуществить также не удалось. Две трети личного состава с церковью так и не порвали: 54,2 процента считали себя евангелистами и 23,7 процента — католиками».[496]

Так что, как видим, наличие верующих и празднование Рождества в СС — это то, что существовало не благодаря, а вопреки пропаганде нацистов. Иная картина, чем в целом в СС, была в более приближенных к Гиммлеру спецподразделениях СС: «В конце 1938 года 53,6 % солдат спецподразделений вышли из церкви, причем многие из них были просто вынуждены сделать такой шаг. В юнкерских школах будущим офицерам внушали, что христианство является разлагающим человека «еврейским» учением. На занятиях рассматривались такие темы, как «Вина христианства в гибели восточных готов и вандалов», «Влияние христианства на почитание предков в нашем народе». Подобными были и темы выпускных сочинений юнкеров».[497]