Книга Древний Рим - Андрей Потрашков

Во время начавшейся после смерти Нерона борьбы за власть между Гальбой, Отоном и Виттелием, хитрый и расчетливый Веспасиан последовательно признал всех троих и при каждом перевороте приводил свои легионы к присяге на верность новому принцепсу. Хотя он умел повиноваться так же, как и повелевать, все же известия о бесчинствах вителлианцев в Риме привели его в негодование. Вителлия он от души презирал и считал недостойным престола. «Между тем, – пишет Флавий, – военачальники и солдаты на своих товарищеских сходках открыто совещались о перемене правления, и все громче раздавалось требование провозгласить Веспасиана императором».

Тогда Веспасиан решился принять титул императора. По словам Светония, известие об этом воодушевило практически все римские легионы, находившиеся в это время в Палестине, Африке и других восточных провинциях Империи. «Первыми присягнули Веспасиану 1 июля 69 года Александрийские легионы. Едва весть об этом дошла до Иудеи, как солдаты, сбежавшиеся к шатру Веспасиана, радостно приветствовали его как императора. Тут же на сходке ему присвоили титулы цезаря, августа и все прочие звания, полагающиеся принцепсу. Нужно отметить, что сам Веспасиан в этих новых и необычных обстоятельствах оставался таким же, как прежде – без малейшей важности, без всякой спеси. Он обратился к войску с несколькими словами, по-солдатски простыми и суровыми. В ответ со всех сторон раздались громкие крики ликования и преданности. Радостный подъем охватил также легионы, стоявшие в Сирии. Командовавший ими Лициний Муциан тотчас привел их к присяге Веспасиану. Еще до июльских ид присягу принесла вся Сирия. К восстанию примкнули Сохем со своим царством и находившимися под его властью немалыми силами, а также Антиох – самый крупный из местных, подчиненных Риму царей. Все приморские провинции, вплоть до границ Азии и Ахайи (территория современной Греции), и все внутренние, вплоть до Понта и Армении, присягнули на верность новому императору».

Заручившись поддержкой армии, император стал готовиться к захвату Италии и Рима. Тацит говорит: «Подготовку к войне с Вителлием Веспасиан начал с того, что набрал рекрутов и призвал в армию ветеранов; наиболее зажиточным городам поручили создать у себя мастерские по производству оружия, в Антиохии начали чеканить золотую и серебряную монету. Эти меры спешно проводились на местах особыми доверенными лицами. Веспасиан показывался всюду, всех подбадривал, хвалил людей честных и деятельных, растерянных и слабых наставлял собственным примером, лишь изредка прибегая к наказаниям. Он раздал должности префектов и прокураторов и назначил новых членов сената, в большинстве своем людей выдающихся, вскоре занявших высокое положение в государстве. Что до денежного подарка солдатам, то на первой же сходке было объявлено, что он будет весьма умеренным, и Веспасиан обещал войскам за участие в гражданской войне не больше, чем другие платили им за службу в мирное время: он был непримиримым противником бессмысленной щедрости по отношению к солдатам, и поэтому армия у него всегда была лучше, чем у других. К парфянам и в Армению были посланы легаты, и приняты меры к тому, чтобы после ухода легионов на гражданскую войну границы не оказались незащищенными. Тит, сын Веспасиана, остался в Иудее, сам он решил отправиться в Египет, – было решено, что для победы над Вителлием хватит лишь части войск и такого командующего, как Муциан, а также славы, окружавшей имя Веспасиана».

Итак, Муциан двинулся в Италию, а Веспасиан отплыл в Египет. Он считал делом первостепенной важности сохранить за собой эту провинцию, так как, во-первых, он таким образом брал под свой контроль подвоз хлеба в Рим, а во-вторых, оставлял себе место для отступления в случае поражения. Титу было поручено окончание Иудейской войны.

Веспасиан провел в Александрии конец зимы и всю весну 70 года. Тем временем Муциан взял Рим. Вителлий был убит, сенат, все провинции и легионы присягнули на верность Веспасиану.

В тот момент, когда Веспасиан сделался римским императором, в Римском государстве сложилось чрезвычайно тяжелое положение. На Востоке продолжалась Иудейская война. К моменту падения Нерона восстание было подавлено всюду, кроме Иудеи. Веспасиан на время гражданской войны прекратил военные действия. Восставшие иудеи получили почти два года передышки. В Иерусалиме взяли верх иудеи-ультранационалисты во главе с Иоанном из Гискалы, использовавшие свое господство для того, чтобы укрепить оборонительные сооружения Иерусалима и вообще подготовиться к осаде. В городе царил террор по отношению к богатым людям, подозреваемым в проримских симпатиях. Одним словом, пришло время «солдат», таких как Веспасиан. «Перед тем, кто идет на борьбу за императорскую власть, один лишь выбор – подняться на вершину или сорваться в бездну», – писал о восхождении Веспасиана Тацит. По его мнению, «из всех римских государей он был единственным, кто, став императором, изменился к лучшему». Он поднялся на вершину и снискал славу справедливого человека.

Столица после последней гражданской войны была обезображена пожарами и развалинами. Капитолийский холм, где располагались древнейшие храмы Рима, выгорел дотла. Придя к власти, Веспасиан с большим воодушевлением занялся восстановлением Рима. Он позволил каждому желающему занимать и застраивать пустые участки, если этого не делали владельцы. «Приступив к восстановлению Капитолия, он первый своими руками начал расчищать обломки и выносить их на собственной спине», – рассказывал Светоний. Высшие сословия поредели от бесконечных казней и пришли в упадок от длительного пренебрежения. Чтобы их очистить и пополнить, он в 73–74 годах, будучи цензором, произвел смотр сенату и всадничеству, удалил негодных и включил в списки самых достойных из италиков и провинциалов.

Нежданно-негаданно оказавшись на вершине власти, император сохранил привычки простого обывателя: быт его оставался скромным, он испытывал особую неприязнь к мужчинам, уделявшим слишком пристальное внимание своей внешности. Однажды, когда некто явился к императору благодарить за полученную должность, благоухая при этом дорогими ароматами, Веспасиан пришел в ярость: «Лучше бы ты вонял луком!» Должности несчастный тут же лишился. С другой стороны, цезарь был неизменно доступен для людей и выслушивал их просьбы. Даже распорядился снять охрану у дверей своего жилища, чтобы всякий гражданин мог в любой момент войти туда. Собственного скромного происхождения он не скрывал и не чурался. Когда кто-то из лести попытался возвести его род к одному из сподвижников Геркулеса, он смеялся громче всех. Что касается пороков, то Веспасиан был жаден. Светоний передает любопытный факт, который, по-видимому, не выдуман. Однажды Тит с неудовольствием стал говорить отцу, что тот придумал брать налог даже с общественных уборных. Спустя некоторое время Веспасиан поднес к его носу горсть монет и спросил, пахнут ли они? Тит отвечал отрицательно. «А ведь это деньги из уборной», – сказал император. Так, благодаря Веспасиану, мы получили современное крылатое выражение: «Деньги не пахнут!». В другом случае один из его любимых прислужников просил управительского места для человека, которого выдавал за своего брата; Веспасиан велел ему подождать, вызвал к себе этого человека, сам взял с него деньги, выговоренные за ходатайство, и тотчас назначил на место; а когда опять вмешался служитель, сказал ему: «Ищи себе другого брата, а это теперь мой брат». Говорят, однажды в дороге «он заподозрил, что погонщик остановился и стал перековывать мулов только затем, чтобы дать одному просителю время и случай подойти к императору; он спросил, много ли принесла ему ковка, и потребовал с выручки свою долю»…