Книга Новая эра пирамид - Филип Коппенс

Османагич был назначен руководителем проекта, и 14 апреля 2006 г. его команда начала реализацию плана археологических изысканий, рассчитанного на пять лет. Незадолго до этого дня в разговоре со мной он сказал буквально следующее: «Сотни опытных специалистов и студентов, чернорабочие и просто энтузиасты приедут в сердце горной Боснии, чтобы принять участие в этих фантастических археологических раскопках. Мы планируем снова работать до тех пор, пока в конце октября не пойдет снег».

Интерес к исследованиям в долине Височице со стороны средств массовой информации вспыхнул с новой силой, едва в землю вонзилась первая лопата. Начало раскопок 14 апреля 2006 г. широко освещалось в прессе, а затем корреспондентов пригласили вновь, потому что в двух раскопах, заложенных на пирамиде Солнца (на северном и восточном склонах) практически сразу были найдены несколько каменных блоков, уложенных один на другой в четыре ряда. На этот раз к месту раскопок прибыли уже телевизионщики со всей своей техникой и аппаратурой. Все наперебой просили Османагича об интервью, а затем немедленно сообщали в свои газеты, на радио и телестудии обо всем, что происходило к северу от столицы Боснии.

В большинстве докладов содержалась информация о ходе раскопок, озвучивались заявления Османагича, которого, как правило, поддерживали члены его научной команды, в особенности геологи. В конечном итоге главным вопросом оставался один: можно или нет назвать этот холм рукотворным? Поиск ответа на этот вопрос являлся прерогативой геологов, а не археологов, но все боснийские археологи, работавшие в долине Височице, совершенно твердо заявили о том, что они считают данный холм творением человеческих рук.

Однако на Западе подобные репортажи, похоже, крепко расстроили западных ученых. По каким-то причинам они почувствовали себя несправедливо обойденными. В западных средствах массовой информации, вообще, становится привычкой поиск «альтернативной точки зрения» в каждом репортаже, однако этот поиск чаще всего превращается в простую критику, причем эта критика может возникать совсем из ничего. Когда газеты начали печатать свои первые статьи, большинство корреспондентов не общалось с западными специалистами по поводу боснийской пирамиды, может быть, еще и потому, что те не были в Боснии и не принимали участия в раскопках. Да и, похоже, никто из них не чувствовал, что их присутствие требовалось, поскольку находившиеся там боснийские эксперты сами обеспечивали научную поддержку проекта.

Совершенно ясно, что подобное положение дел не устраивало западных ученых, и они стали предпринимать отчаянные усилия, чтобы пробраться к месту раскопок. Так, профессор Университета штата Пенсильвания Гаррет Фаган озвучил свою точку зрения, где утверждал, что «нельзя позволять разрушать уникальную местность в погоне за подобными иллюзиями […] Это все равно, как если бы кому-то разрешили срыть бульдозерами Стоунхендж, чтобы найти тайные подземелья, в которых скрыто забытое древнее Знание». Как мы уже отмечали, некоторые газеты неправильно процитировали высказывание Османагича насчет возраста пирамиды, указав, что ее построили 27 тыс. лет назад. Профессор Бостонского университета Кертис Раннелз, специалист по истории первобытной Греции и Балкан, комментируя эти публикации, заявил: «На период между 27 000 и 12 000 гг. до н.э. приходится самый разгар последнего ледникового периода. На Балканах в это время царил холодный сухой климат, а некоторые горные хребты были покрыты ледниками. Это был период верхнего палеолита, и единственными обитателями Балканского полуострова были древние охотники и собиратели, которые оставили после себя стойбища да следы обитания в пещерах. Среди находок, относящихся к тому периоду, встречаются лишь простейшие каменные орудия труда, кострища, кости животных и семена растений, употреблявшихся в пищу. У тогдашних жителей полуострова попросту не имелось ни орудий, ни навыков, достаточных для строительства столь монументальных сооружений». Уважаемый профессор, конечно, был прав. Принимая во внимание, что сам Османагич в беседе со мной рассказал, откуда взялась дата «27 000 лет назад» и какую роль в этом сыграли журналисты, я попытался пролить свет на это недопонимание через страницы Интернета, куда периодически заглядывают ученые мужи. Каково же было мое потрясение, когда я увидел, с каким неистовством научное сообщество по поводу Османагича и боснийской пирамиды заклинает: «Убей! Убей! Убей!» Некоторые даже интересовались, из какого источника я черпал свою информацию, другие задавались вопросом, не находился ли я в состоянии алкогольного опьянения, когда писал свою статью! Обратив внимание этих людей на то, что моя статья уже напечатана на трех континентах и переведена на пять языков, я также посоветовал им напрямую связаться с Османагичем, чтобы выяснить, действительно ли напечатанная в газетах информация соответствует тому, что он утверждает. По всей видимости, я разговаривал с глухими, поскольку многие по-прежнему продолжают критиковать Османагича на основании того, что они почерпнули из газетных публикаций. Для «уважаемых ученых» такой подход, конечно, никак не может считаться научным, однако, похоже, пресса позволит им и дальше продолжать именно такую «дискуссию».

Критики не только придают повышенное значение неправильно указанной дате «27000 лет назад», но используют против боснийского энтузиаста и его предыдущие высказывания. Как я уже упоминал, Османагич написал книгу о древнейших цивилизациях, в которой говорил об атлантах и сооружениях, возраст которых насчитывает до 10 000 лет. Некоторые газеты поспешили объявить, что, по его утверждениям, именно таков возраст и боснийской пирамиды. Я знал, что ни в одном радио- или телеинтервью он никогда не пытался определить возраст пирамиды, что, кстати, может с легкостью проверить любой желающий. Поэтому я напрямую задал ему вопрос: не говорил ли он когда-нибудь где-нибудь о том, что пирамида, которую он исследует, насчитывает 10 000 лет? Его ответ был однозначен — «нет». Можете называть меня глупцом, но я принял ответ Османагича. Я своими глазами видел интервью из одной боснийской газеты, перепечатанное бельгийской газетой, в котором репортер специально отмечает, что Османагич не имеет отношения к тому мнению, которое там приводится.

Однако самый главный удар был нанесен в письме редактору «Таймс» от 25 апреля 2006 г. Его прислал профессор Энтони Хардинг, президент Европейской ассоциации археологов. Он назвал теории Османагича «идиотскими» и «абсурдными» и выразил озабоченность тем, что «богатейшее наследие» Боснии охраняется крайне недостаточно от «разграбления и безответственных или непрофессиональных исследований». Особой критике он подверг средства массовой информации, в частности «Таймс», за то что они популяризируют идеи Османагича, не посоветовавшись с такими, как он и его западные коллеги. Вот уж, действительно…

Главное обвинение, которое выдвигалось против Османагича, заключалось в том, что «своими раскопками» он «уничтожает» средневековое поселение, некогда существовавшее на вершине холма. Его оппоненты называют «святотатством» то, что он, пытаясь найти доказательства существования фантастической пирамиды, подвергает опасности уже существующий археологический памятник. Тут следует определиться. «Средневековое поселение», на которое ссылаются критики, было крепостью, которая принадлежала боснийским правителям — банам. В XVI в. ее сожгли турки, и от нее мало что осталось. Можно со всей ответственностью утверждать, что на протяжении последних нескольких десятков лет ни одного археолога не интересовал вопрос сохранности древних руин в долине Височице. Еще один ученый — Энвер Имамович из университета в Сараево — заявил, что раскопки «несомненно, уничтожат национальное достояние». По этому поводу можно сказать только то, что подобные утверждения, скорее всего, делаются как раз для того, чтобы завуалировать собственное профессиональное пренебрежение этим самым «национальным достоянием» и обвинить в его «уничтожении» кого-нибудь другого, например Османагича. К несчастью для Имамовича, его боснийские коллеги, вскоре после того как прозвучало это заявление, побывали на месте раскопок и сделали однозначный вывод, что раскопки не нанесли и не наносят никакого вреда «национальному достоянию».