Книга Очень краткая история мира - Джеффри Блэйни

Монархии Европы не могли решить, как относиться к новой моде: курить трубки, набитые табаком, или нюхать его в виде порошка. Некоторые короли пытались запретить табак. В России курильщика могли наказать отрезанием носа. Другие страны, владевшие тропическими колониями, пытались запретить выращивание табака на родной земле с тем, чтобы, выращивая его в колониях и затем, импортируя через порты, взимать налоги с каждой партии табака, выгруженной на берег. Англия создала колонии в Вирджинии и Мэриленде в основном для того, чтобы выращивать там табак. Далекая Турция станет одним из самых активных производителей американского табака, который — словно для того, чтобы еще добавить путаницы — станут называть турецким табаком!

Перевозка полезных ископаемых в скором времени станет самой важной и заметной составляющей атлантической торговли. Первым трофеем испанцев в Центральной и Южной Америке стали золото и серебро. Получив полный контроль над своими американскими территориями и отправив невольников разрабатывать шахты, они должны были ежегодно доставлять домой в сопровождении тяжеловооруженных конвоев такое количество серебра и золота, что Испанию, а затем всю Европу, начала сотрясать денежная инфляция. Можно бесконечно спорить о роли драгоценных металлов в развязывании европейской инфляции XVI в., но одно кажется несомненным. Значительный рост инфляции в западном мире всегда совпадал с ведением крупных войн или, что еще более существенно, с резкими изменениями в поставках всего двух ключевых товаров — драгоценных металлов столетия назад и нефти в инфляционные 1970-е гг.

С первыми кораблями, перевозившими драгоценные металлы и драгоценные растения и семена через Атлантику, прибыл еще один турист. Сифилис почти наверняка пришел из Америки. Сифилис в 1500-е гг. стал распространенным заболеванием, а разъеденный или провалившийся нос — частым симптомом.

ШЕСТВИЕ ПАВЛИНОВ

Морские путешествия европейцев затронули и Азию. В течение столетий поток азиатских изделий и растений двигался через всю Азию по суше, но теперь он был перенаправлен по морским путям. Китайский чай нашел дорогу в Европу, как и секрет изготовления фарфора, и многие другие технологии.

Слово «каолин», обозначавшее сырье для производства фарфора, поначалу звучало странно на слух большинства европейцев. В действительности это название горы в Китае, где добывали мягкую белую глину. Предприимчивый французский священник около 1700 г. отправил образцы каолина в Европу, указав, что он необходим для производства фарфора. Вскоре изыскатели обнаружили сходные отложения каолина в Германии, Франции и Англии. В Европе первый настоящий фарфор был получен в 1707 г. на заводе в саксонском городе Мейсене.

Из Китая пришли новые для Европы садовые цветы. Самыми любимыми стали хризантемы. Этот цветок, до VIII в. имевший только желтую окраску, считался в Китае аристократом растительного царства и воспевался поэтами. Хризантемы украшали китайские уличные рынки, когда летние цветы уже отцветали. К 1600 г. китайцы вывели около 500 разновидностей хризантем, и часть их достигла Европы с новой волной цветочного импорта.

Новый Свет также дарил энергичным европейцам радости, которых они не знали прежде. Он дал им многоцветье. Еще в 1500 г. большинство городов и деревень имели тускло-коричневую окраску. Деревенские домишки иногда белили, но редко красили. Деревянные дома выглядели грязно-серыми, хотя в Голландии в то время на их фоне уютно светились красным дома, построенные из кирпича. В принципе дома мог бы украсить природный цвет слагающего их камня, но строительный камень обычно выбирали, руководствуясь не его цветом, а удобством обработки и эксплуатации. Во многих городах этот камень был изначально темным, а с годами даже светлый камень постепенно темнел от копоти, поднимавшейся от сжигаемых дров, — впоследствии угольный дым будет проделывать эту работу намного эффективнее. Общепризнанна красота освещенных солнцем витражей в некоторых средневековых соборах, но люди средневековья должны были намного острее воспринимать краски на фоне серых, закопченных городских улиц.

Европейская одежда была по преимуществу монотонной, за исключением той, которую носили богачи. Покупки не упаковывали, поскольку любая упаковка была дорога, а оберточная бумага воспринималась как экстравагантное излишество и никогда не окрашивалась. Хоругви и флаги бросались в глаза потому, что по цвету были намного богаче, чем одежды большинства горожан.

Одним из чудес, подаренных новооткрытой Америкой, были новые краски. Жители Мексики задолго до прибытия испанцев заметили, что некие бескрылые насекомые, питающиеся кактусами, в период вынашивания потомства приобретают ярко-алую окраску. Высушенные тела 70 000 таких насекомых давали всего полкило порошка кошенили, который затем использовали для изготовления самого яркого красителя. Алой уже давно называли краску, используемую для знамен и одежд, но алый, впервые полученный в Англии из кошенили, слепил глаза. Благодаря этому новому красителю «алый» (scarlet) стало модным словом, которое даже было перенесено на скарлатину, в 1670-е гг. впервые диагностированную как самостоятельная болезнь, а не как форма кори или оспы.

Морской путь вокруг Африки открыл доступ к дешевому источнику синей краски. Индигоферу, растение, из которого получали самый лучший синий краситель, выращивали в Бенгалии. Срезанное в полях и доставленное охапками на повозках к сушильным дворам и емкостям с водой, это растение отдавало индоксил в процессе ферментации. В течение многих столетий крошечные дорогостоящие партии индийского красителя индиго время от времени пересекали Средиземное море, но теперь он начал поступать в тысячах деревянных сундуков, заполнявших трюмы голландских и португальских кораблей. Индиго давал такой яркий синий цвет, что синяя краска, традиционно получаемая из европейского растения вайда, казалась блеклой. Вскоре по самым модным предместьям Амстердама и Венеции уже шествовали похожие на павлинов мужчины и женщины, демонстрировавшие свои плащи и шляпы, накидки с капюшонами и туники, окрашенные ярким индиго. Даже французская армия оставила свою красно-коричневую форму и оделась в синюю.

Стремление к разноцветью, вероятно, было проявлением тщеславия, но оно стало главным фактором подъема Бразилии, ныне одного из самых населенных государств. Португальцы первыми достигли побережья Бразилии. Тринадцать кораблей из их флотилии, двигавшейся к южной оконечности Африки, были прибиты тропическими ветрами к бразильскому берегу в апреле 1500 г. и отстаивались там в течение недели. С тех пор португальские корабли время от времени использовали бразильские гавани как промежуточные стоянки на длинном пути в Индию. Они вывозили оттуда в небольших количествах жителей Бразилии, обезьян и попугаев — в качестве невольников или заморских диковинок, — но главной их добычей было сандаловое дерево. Оно так ценилось в Европе, что стало непосредственной причиной создания порта Пернамбуку, где, защищенные коралловым рифом, португальские корабли могли без опаски бросить якорь. Мелкая разновидность этого дерева произрастала в Ост-Индии и уже была известна как бразильское дерево. Так Бразилия получила свое новое имя. Толстая кора бразильского дерева, замоченная в бочке с водой, давала красный цвет, который иногда называли соком Бразилии, и весьма ценилась красильщиками Европы.