Книга Загадки старинных кладов - Александр Косарев

Открытие сие последовало по объявлению о семь дворянина Царства Польского Ковалевского польскому же дворянину Петрашкевичу. Золото сие, по объявлению Ковалевского, везено было въ Октябрь (по старому стилю) 1812 г. из дивизии французского Генерала Гяберта за границу, и по служению тогда Ковалевского во Французской Армии, лично при нем было на том месте положено".

На документе в положенном месте была наложена следующая резолюция, подтверждающая, что власти отнеслись к неожиданному известию о солидном кладе со всей серьезностью.

"Вновь поведено сообщить нашему (неразборчиво), чтоб он представил надежному чиновнику произвести осмотр наличности и стараться открыть сумму сокрытого, будь подлинно от существующей. Ноября 23. 1819 г."

Ниже имелась еще одна резолюция чиновника (рангом, видимо, помельче): "Сообщить Губер (натору), что М. Ф. предоставлено (неразборчиво) исполнить надлежащее наблюдение за мостам (или местом), где находиться могут бочонки с червонцами. Но губернатор (неразборчиво) с предостережением говорит, что зимою нельзя отрыть клад (неразборчиво), просит снарядить караул: летам караул нужен для того, чтобы деньги не (неразборчиво). Есть возможность и казенной земли схор".

Обстановка несколько прояснилась, хотя по-прежнему было совершенно неясно о каком, собственно говоря, месте идет речь. Просто стала более понятна общая атмосфера, в которой в 1819 г. в окрестностях Красного начинались поиски утраченных во время воины ценностей.

— Видимо, — додумывал я на ходу, — некий господин Ковалевский, который совсем недавно служил при польской дивизии, уже через семь лет после выдворения французов за пределы России озаботился отысканием спрятанного на его глазах очень богатого клада. Несомненно, клад был четко привязан к неким местным (а может быть, даже и рукотворным) ориентирам, и бочки прятались с тем расчетом, чтобы их можно было впоследствии отыскать без особых проблем.

— Однако, — подумал я тут же, — в таком случае у последующих кладоискателей нет ни малейшего шанса отыскать данное захоронение. По идее, совершенно ничто не мешало смоленскому гражданскому губернатору Казимиру Ивановичу Ашу или его преемнику успешно отыскать обе бочки и прославиться тем деянием на всю громадную Российскую империю. Ведь в его распоряжении было главное — непосредственный свидетель, который собственными глазами видел, как, что и где именно зарывалось, и к тому же целая армия землекопов в придачу. Пусть тот поляк запомнил данное место с той или иной погрешностью. Пусть прошедшие годы несколько смазали точность его воспоминаний. Но ведь столь значимые и памятные для него события происходили всего семь лет назад, и сильно ошибиться в определении хотя бы примерного места захоронения господин Ковалевский не мог.

Пусть в некотором месте в окрестностях какого-то города было спрятано не 300 000 червонцев, а хотя бы только 50 кг золота. Даже за такой неслабый куш можно было элементарно перекопать указанную поляком площадку вдоль и поперек. Ведь недаром же было дано указание выставить караул, который не столько охранял некий мост (или место), сколько бдительно следил затем, чтобы посторонние за зиму не попытались вытащить и расхитить принадлежащее государству золотишко.

Кстати, ради большей информированности читателей не помешало бы мне прямо сейчас прояснить вопрос о том, сколько же весили спрятанные бочонки.

"Червонец, — прочитал я в энциклопедическом словаре, — в обиходе XIX в. — 3-рублевая золотая монета весом до 3,9 г."

Следовательно, если 300 000 рублей разделить на номинал монеты (3 рубля) и умножить на вес одной монеты, которая даже и в потертом виде весила не менее 3,5 г, то можно легко сосчитать, что вес лишь одного бочонка был не менее 180 кг.

— Ого, вот это чушки! — искренне поразился я. — Как же кассир Ковалевский с ними управлялся в одиночку? Вопрос был, как говорится, на засыпку. Предельно ясно, что без нескольких дюжих помощников он не смог бы даже сгрузить их с телега. И значит, при сокрытии клада наверняка присутствовало еще несколько человек, которые помогали ему. Это обстоятельство резко меняло дело, и не в лучшую сторону.

Следующее письмо из Санкт-Петербурга пришло как-то совершенно неожиданно. Большой и увесистый почтовый конверт ясно указывал на то, что в нем содержится нечто совершенно необычное, во всяком случае не простое письмо, в обычном случае легко укладывающееся в единственный листок бумаги. В конверте, к моему удивлению, находилось не только все собранное в архиве "Дело № 1637 о двух бочонках зарытых у г. Красного", но и копии современной карты, а также довольно точный рисунок конкретной обстановки в том месте где господином П. производились поиски. Кроме того, были приложены и панорамные фотографии некой унылой речной долины. Что и говорить, работа коллегой из Санкт-Петербурга была проделана просто колоссальная. Оставалось лишь взглянуть на результаты его трудов и… вынести свой вердикт.

Но чем больше я изучал присланные документы, тем больше сомнений закрадывалось в мою душу. Буквально все указывало на то, что мой корреспондент ошибался, пытаясь что-то такое отыскать вблизи деревеньки с названием… Гребени! Я перечитал все присланные им документы еще по 2 раза кряду. Начну описание ее с адаптированного на современный язык старинного официального документа:

"Господину Управляющему Министерством Полиции

С получением вероятного сведения, что у города Красного близь Гребли во время бегства французских воинов зарыты в землю два бочонка золотой монеты, заключающих не менее трехсот тысяч червонных, одолжаюсь донести об этом Вашему Сиятельству и распоряжений моих, сопровождающих данное открытие.

Писарь Мерлинской волости, польский дворянин Петрашкевич, который по секрету 4-го сего ноября сообщил Правителю (начальнику) Канцелярии моей, известному оному как близкий ему помещик в г. Красном и его Петрашкевича местопребывания его Польского Царства Дворянин Ковалевский, служивший при этих французах и находившийся при зарытии означенных бочонков, может указать место, содержащее оные. Сей час тот довел до моего сведения сие открытие. По распоряжению моему немедленно и Петрашкевич и Ковалевский при Губернском Чиновнике, Уездном Судье, Городничем и Стряпчем были допущены к поиску. Но расширение и возвышение плотины, которое получила она по очищению Губернии от неприятеля, затруднило точно указать место сокрытия бочонков, к тому положение сильно замерзшей и покрытой снегом земли затруднили поиск. (Неразборчиво) он нашел приметы и ручается с появлением весны найти сокровища двух бочонков.

Для охранения того места от всякого прикосновения я предписал командиру здешнего гарнизонного батальона учредить при нем надежный караул из Инвалидной стражи и строжайше предписать Городничему и указанному Стряпчему тщательно и неупустительно блюсти (неразборчиво) известного уже им места и в неприкосновенности к оному удостоверять меня ежемесячно. В этом случае побуждаюсь всепокорнейше просить содействия Вашего Сиятельства, дабы требуемый мною Военный Караул был устроен надежно и исправно выполнял свою обязанность.

В заключение не лишним считаю поднести в список отзыв Дворянина Ковалевского.