Книга Любовь за деньги и без - Олег Рой

— Почему же мы не можем быть вместе сейчас? — удивилась я, излучая дружелюбие и понимание.

— Потому что сейчас мы не можем быть вместе, — ответил Виктор без тени улыбки.

Таких умников, как он, я бы вешала.

— Тебе что-то мешает? — удивилась я еще сильнее, чем прежде, но столь же дружелюбно. — Я не понимаю! Зачем все эти сложности? Даже если ты женат — я ведь ни на что не претендую! Я просто эскорт, не более того…

Лицо Виктора вдруг стало таким суровым, что я испугалась — и впервые серьезно задумалась о его психическом здоровье.

— Ты больше не эскорт, — отчеканил предполагаемый маньяк. — По крайней мере, до окончания контракта. А при взаимном удовлетворении сторон контракт может быть пролонгирован сколько угодно раз, вплоть до бесконечности. — Он немного помолчал и продолжил уже мягче: — Мне не нужен эскорт, не нужна содержанка, не нужна любовница. Мне нужна девочка по имени Ника. И именно с ней я пока быть не могу.

— Почему?!

На колу мочало — начинай сначала!

— Потому что ее пока еще нет, — ответил Виктор с легкой грустью. — Девочке по имени Ника только предстоит появиться в моей жизни. Когда это случится, посмотрим, как сложатся наши отношения. А сейчас объявляю конец переменки.

— Нет, подожди-ка! — Его словам я, разумеется, не поверила, но и молчать не собиралась. — Если ты думаешь, что рано или поздно богатство сделает меня той, кем я была, прежде чем подалась в модели, — ты ошибаешься! Наш контракт нужно разрывать немедленно! Ищешь красивую, сексуальную и чистую девочку — отправляйся в школу моделей, где я училась, там таких много. Я дам адрес. А я никогда — слышишь, никогда! — не смогу жить так, словно моего прошлого не было. Оно вечно останется со мной, потому что это МОЕ прошлое! Так что кончай дурить, Витя! Не гонись за призраком. Давай разорвем контракт, пока не поздно, и каждый пойдет своей дорогой.

Он задумался так надолго, что мне стало не по себе. А потом вдруг улыбнулся:

— Ты все-таки совершенно удивительная! В который раз убеждаюсь, что не случайно тебя… выбрал там, в Склифе. Я понял, что ты сейчас хотела сказать, и признаю: я был абсолютно не прав. Прошлое действительно невозможно зачеркнуть. Но и ты не совсем права. В жизни многих людей случаются страшные события: тяжелые болезни, войны, заключение в тюрьме или концлагере. Но одни, пережив это, находят в себе силы переписать судьбу с чистого листа и снова стать счастливыми, а другие, даже освободившись, до конца дней своих остаются в прежнем аду… Так вот, я хочу помочь тебе начать жизнь сначала. Переписать судьбу. Не уничтожить прошлое, но заменить его настоящим, ради которого стоит жить. По-моему, это по силам и тебе, и мне. Когда ты создашь новое настоящее, тогда и поговорим… обо всем остальном. А сейчас переменка действительно закончена.

Я отвернулась, с трудом удерживаясь, чтобы не разрыдаться. Понимала, конечно, что Виктор врет ради друга. Но мне так отчаянно хотелось, чтобы эти слова были правдой!

Глава 2

Отцы, дети и другие родственники

Бессонницей я никогда не страдала — ни во времена вынужденного простоя, ни после общения с особо гадостными клиентами. Как только опускала голову на подушку — вырубалась немедленно и сразу же отправлялась в виртуальный кинотеатр смотреть цветные широкоформатные сны.

Я слышала (данную инфу мне тоже лениво пробивать в Сети), что если взрослый человек видит яркие цветные сны — это потенциальный шизофреник. Что ж, значит, рано или поздно я окончательно уйду в страну грез. Не хотелось бы, честно говоря; конечно, веры доморощенным психиатрам нет, но все равно неприятно…

Однако свобода внесла коррективы и в мой ночной отдых. Вечером того дня, когда я столь странно прогулялась по Арбату, уснуть не получалось. Я беспокойно ворочалась в кровати, считала овец — ничего не помогало.

Снотворного в доме не было — именно потому, что это слишком большой соблазн хоть ненадолго выбросить из памяти все проблемы. Я не раз видела, как с виду сильные и абсолютно нормальные девушки начинали принимать относительно безвредные таблеточки — и очень быстро полностью теряли человеческий облик, превращаясь в машины, требующие регулярной подзарядки топливом. Такой судьбы я не хочу.

В тех редких случаях в прошлом, когда мне не удавалось уснуть сразу, прекрасным успокоительным оказывались беседы с Гулей. Но, как назло, именно нынешним вечером она была на работе.

Поняв, что не усну, я взяла плеер и воткнула в уши наушники, но даже любимые песни не радовали. Сил смотреть хорошее кино тоже не было.

Я взяла читалку и, повинуясь неясному инстинкту, открыла одну из самых любимых своих книг — «Мастера и Маргариту», главу «Великий бал у Сатаны». Да, Марина Цветаева абсолютно права: есть произведения, написанные чем угодно — языками пламени, вихрями песчаной бури, звездным светом, — но не словами!..

Закончив главу, я вдруг поняла, что дальше читать сейчас не смогу. Ощущение было жестким и однозначным, а с Булгаковым не шутят.

Я выключила читалку и задумалась, не выбраться ли мне куда-нибудь потусить в свое удовольствие, ведь запрет Виктора касался лишь секса, а все прочие развлечения дозволялись. Но краситься было лень; кроме того, на тусовке я наверняка еще что-нибудь съем, а это уже перебор.

В полном отчаянии я снова легла, закуталась в одеяло, включила телевизор и начала перескакивать с канала на канал. Честно говоря, уже не помню, когда смотрела ТВ в прошлый раз; обычно мы с Гулей используем телевизор исключительно как средство для воспроизведения записанных на диски фильмов и сериалов. Так что, думаю, вы можете вообразить мое удивление, когда на одном из каналов я увидела до боли знакомую физиономию Студнева-пера. Я уточнила телепрограмму — оказалось, народный депутат участвует в ток-шоу о проблемах «золотой молодежи». Заинтересовавшись, я надела наушники и прислушалась.

Выступающие сменяли друг друга, но были едины в своей позиции. Они яростно громили мальчиков и девочек-мажоров, потерявших всякий стыд и совесть от своих богатств и вседозволенности. Меры наказания предлагались самые строгие — от полной конфискации имущества до тюремного заключения.

Старший Студнев сидел тихо и в разговор не вмешивался. Я заинтересовалась еще больше: отец Сычика абсолютно не из тех, кто позволяет затирать себя в угол. Или я просто опоздала и депутат высказался самым первым?!.

Но сомнения вскоре развеял ведущий, державшийся так надменно, словно был одновременно наследным принцем Великобритании и мультимиллиардером-айтишником. Он представил зрителям еще одного гостя — депутата Госдумы, члена Комитета по защите общественной морали Анатолия Алексеевича Студнева.

Массовка бешено зааплодировала — за это ей и платили.

Едва камера сфокусировалась на красном лице народного избранника, он набрал в грудь побольше воздуха и неторопливо обратился к ведущему:

— Слава, мне кажется, вы, как и остальные выступавшие, сильно упрощаете проблему. Конечно, мальчики и девочки мажоры совершают немало нехорошего, но ведь, по сути, они еще дети! Да простит меня наша молодежь, но в их возрасте очень многие ничего еще не смыслят в жизни и постоянно делают глупости. У мажоров больше денег и возможностей, поэтому ошибки «золотой молодежи» гораздо заметнее, чем у их небогатых сверстников, вот и вся разница. Просто сейчас такое время… — Студнев вздохнул. — Наше поколение раньше начинало думать головой: многие парни служили в армии, я вот даже на войне побывал; кроме того, большинство моих ровесников совсем молодыми заводили семьи и рожали детей. Это… от этого взрослеешь, понимаете? А что видела современная молодежь? Компьютерные игрушки?