Книга Любовная капитуляция - Сильвия Соммерфильд

— Донован, это была воля моего отца — отдать меня замуж застарого богача-лорда. Ты же знаешь о его честолюбии. Он добился своего, нотеперь я вновь свободна. Это было ужасно: отдаваться ему, не любя. Ведь все этовремя я продолжала любить одного тебя.

Донован принял решение: Дженни может оказаться чрезвычайнополезным оружием в деле укрощения его будущей жены. Совесть не будет егомучить: он всего лишь отплатит Дженни за все.

— У вас были дети? — спросил он с наигранныминтересом.

— Нет, я была достаточно осмотрительной.

— Так ты его даже этой малости лишила?

— Меня отдали ему силой, я его не любила.

— А теперь тебе пришло в голову пожить при дворе.

— Мы с Мэгги недавно стали подругами.

— Случайность? Или твой расчет?

— Почему ты переворачиваешь каждое мое слово? — Дженнивзглянула Доновану в лицо, но он уже сменил проницательную улыбку выражениемсочувственного внимания. Она хитро улыбнулась: — Ну, может быть,это не вполне случайность... Но Мэгги такая милая...

— И полезная тебе. Заруби себе на носу, Дженни: не вздумайвредить ей. Король впервые в жизни полюбил по-настоящему.

— Мне нет дела до Якова, а Мэгги — моя подруга.Но я пришла сюда, чтобы увидеться с тобой. Не отворачивайся от меня, Донован.

Мак-Адам отдал должное актерским способностям своей бывшейлюбовницы и удивился, как же раньше он не замечал этой фальши. Она намереваласьвновь использовать его, пока ей не подвернется что-либо более привлекательное.Например — возможность стать любовницей короля. Широко раскрытыеглаза Дженни выражали мольбу, а ее рука тянулась к нему в жесте просящейподаяния: великолепная, поистине неотразимая поза.

— Я вовсе не собираюсь от тебя отворачиваться, — не безковарства усмехнулся Донован. — Полагаю, что двор — самоеместо для тебя. Здесь хорошо и весело. Тебе понравится.

Дженни шагнула к нему и легонько коснулась его лица.

— А ты, Донован? Ты рад моему возвращению?

Только слепой мог не заметить зазывной истомы в ее глазах иголосе. Еще пару недель назад Донован не замедлил бы воспользоваться моментом.Но сегодня... сегодня что-то мешало ему. Что? Неужели разгорающееся чувство кневесте так изменило его? Донован отказывался признать это. Он и Кэтрин, иДженни воспринимает такими, как они есть, ни больше, ни меньше. Кэтрин — как невесту, за которой титул и состояние, а Дженни — каквозможность того, что он может иметь. Но пусть они не рассчитывают на еголюбовь, ибо, при всех внешних различиях, Дженни и Кэтрин по сути одно и то же:они корыстны и испорчены.

— Конечно, Дженни. Разумеется, ничто не помешает нам быть...друзьями.

— Друзьями? И только?

Донован пожал плечами и неопределенно улыбнулся. Поняв егоулыбку по-своему, Дженни, уверенная в своей неотразимости и способностивосстановить былую власть, решила, что близка к победе. Она буквально таяла, ноее кавалер почему-то не торопился воспользоваться моментом. Взяв ее за плечи,Донован мягко, но решительно отстранил женщину.

— Не стоит забывать, где мы. Король не придет в восторг,если зайдет сюда и обнаружит нас за этим... компрометирующим занятием.

— Не говоря уже о твоей невесте, — сказала с ирониейДженни.

— Да, — усмехнулся он. — Зная характер Кэтрин, я бы нехотел подвергать себя такому испытанию: я вовсе не желаю возобновлять войну сбудущей женой.

— Возобновлять? — удивленно переспросила Дженни.

Донован прикусил язык: тщеславная, безнравственная инеразборчивая в средствах фрейлина Мэгги могла использовать услышанное в своихинтересах.

— Ты разве забыла, Дженни, что Мак-Леоды остались вернымипрежнему королю? Нам с трудом удалось завоевать их расположение, и ни я, никороль не желаем испытывать их терпение.

Дженни, не сморгнув, проглотила его объяснение, про себя уженачав строить далеко идущие планы. До тех пор, пока она разберется вхитросплетении жизни дворца и найдет себе надежных союзников, ей придетсяиграть в кошки-мышки со всеми, включая Донована. От рождения наделеннаятерпеливостью хищницы, подстерегающей жертву, Дженни готова была ждать. Но еслимежду Донованом и его невестой существует какая-то трещина, то она приложит всеусилия для того, чтобы превратить ее в пропасть.

— Ты высоко взлетел, Донован. — Глаза ее сверкнуливосхищением. — Ты заслужил то, что приобрел. Говорят, ты и Патрик Хепберн — две руки короля.

— Я ценю его доверие ко мне. Предательство, измена запределами моего понимания, — ответил Мак-Адам, намекая, что не потерпитнового предательства со стороны Дженни.

— Я была молодой и глупой, Донован, и никогда не держала всердце даже мысли об измене. Если бы мой отец не заставил меня выйти задругого, мы бы давно были мужем и женой. Я совершила страшную ошибку, и теперьплачу за нее. Но я бы хотела, чтобы ты знал: я никогда не переставала любить ижелать тебя. — Голос ее стал томным, и она приблизилась к Доновану. —Если я тебе когда-либо понадоблюсь... совершенно неважно для чего, — стоит тебе дать знать, и я буду рядом. Разве можно когда-нибудь забытьто, что было между нами?

Донован улыбнулся.

— Как приятно знать, что у тебя есть друг, на которого влюбую минуту можно рассчитывать. Но не кажется ли тебе, что нам следуетдержаться поодаль? Ни тебе, ни мне не нужны слухи и превратные толкования.

Дженни мило улыбнулась, и они покинули выбранный ими уголок;помышления бывших любовников были совершенно противоположны: Дженни ужесоставила план действия, решив не упускать ни единого слова, которое будетобронено в ее присутствии; Донован же все больше приходил к мысли, что Дженниобъявилась при дворе с гораздо более дальним прицелом, чем при случае вновьзавязать с ним роман.

Донован разглядел в переполненной комнате Кэтрин и, невзираяна ее улыбку и смех, почувствовал, что она в ярости. Ее самолюбие было уязвленотем, что ее жених неизвестно куда и неизвестно для чего удалился с заезжей леди.Донован ощутил легкое удовлетворение от того, что сумел лишний раз поставитьупрямицу на место и показать, кто из них хозяин положения.

Кэтрин не желала терпеть такого обращения. Донован женитсяна ней ради выгоды, и выбора у нее нет. Правда, она пригрозила Мак-Адаму, чтоопозорит его изменой, но в глубине души девушка понимала, что она не способнана такую низость. Если о любви и доверии не может быть и речи, ей придетсяискать какую-то иную основу для своей семейной жизни.

Кэтрин проследила за Дженни, пересекающей зал, и сненавистью подумала, что той не составит труда снова обольстить ее жениха. Вневсякого сомнения, Дженни Грэй превосходна в постели; так пусть Донован иотправляется с ней на все четыре стороны, а ее оставит в покое. Кэтрин была бы толькосчастлива. В конце концов, ей противно даже его прикосновение, объявила онасебе, упорно не желая слушать внутренний голос: ее мечты разбиваются вдребезги,и все из-за мужчины, который не питает к ней никаких чувств!