Книга Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин

Затем вперед двинулись танки. Японцы фанатично сопротивлялись, предпочитая самоубийство плену. И все же 23 августа советские танковые «клещи» сомкнулись в тылу противника, а 31-го ликвидация окруженной группировки была полностью завершена. Победа!

Николай Воронов вернулся в Москву с убеждением, что развитие советской артиллерии идет по верному пути. Обдумывал прошлое, делал выводы на будущее, но в столице пробыл недолго. Советская армия начала поход в Западную Украину и Белоруссию. Важность этого политико-стратегического шага знатоки военного дела хорошо понимали. Туда и был направлен комкор Воронов.

Запомнились праздничные, радостные встречи хлебом-солью и подлинное народное ликование на улицах городов днем, выстрелы и взрывы ночью. Орудовали переодетые враги. Но решительные коменданты, такие, как генерал И. В. Болдин, быстро наводили порядок во вверенных им населенных пунктах.

Однажды ночью, когда Николай Николаевич ехал в Минск, чтобы с узла связи доложить обстановку наркому обороны, в его «эмку» врезалась встречная машина. Комкор Воронов получил тяжелые травмы. От гибели его спасла авторучка — подарок Долорес Ибаррури. Толстый золотистый корпус был раздавлен, сплющен в лист, но не позволил куску искореженного металла проникнуть в область сердца.

Срочная эвакуация в Москву. Центральный военный клинический госпиталь, затем месяц отпуска. В ноябре, по поручению Ворошилова, последовал немедленный выезд в Ленинград. На границе с Финляндией назревала военная гроза.

— Вовремя приехали! — бросил начальник Главного политического управления Л. З. Мехлис. — Знаете о тревожной обстановке? Подумайте, сколько снарядов нужно для проведения боевых операций на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера? Какая нужна артиллерия для усиления? На что можно рассчитывать?

— По-моему, все зависит от обстановки. Собираемся обороняться или наступать? — вопросом на вопрос ответил Николай Николаевич. — Какими силами и на каких направлениях? А сколько времени отводится на операцию?

— Десять-двенадцать суток.

— Буду рад, если удастся все решить за два-три месяца, — уверенно объявил свое мнение Воронов.

В ответ раздались язвительные смешки Мехлиса. Присутствовавший при разговоре Кулик приказал рассчитать потребность в боеприпасах на операцию продолжительностью в 12 суток.

Вообще же спорить с Мехлисом было опасно: он мог внезапно схватиться за пистолет и выстрелить. Николай Николаевич услышал об этом еще на Дальнем Востоке, но не поверил. Теперь, на финской войне, убедился: да, так и есть...

Действительность внесла суровые коррективы в прогнозы оптимистов. В указанный срок удалось лишь преодолеть укрепленное предполье и выйти к первой полосе линии Маннергейма. Войска готовились к штурму, одновременно оборудуя для размещения землянки и блиндажи в мерзлом грунте. Ошибки в сроках завершения операции автоматически обернулись неготовностью к суровой зиме. Недочеты, и прежде всего те, что были связаны с обмундированием, приходилось устранять на ходу. В решение вопроса внес свою лепту и комкор Воронов: после его выступления на одном из совещаний в Кремле Сталин снял телефонную трубку и заказал секретарю Новосибирского обкома 200 тысяч шапок-ушанок.

«Молниеносная война» в духе стратегии «классовых битв» не сработала, и теперь свое слово должна была сказать артиллерия. Разведка тщательно изучала линию Маннергейма, выявляя подлинные фортификационные сооружения и ложные — например, валуны с умело нарисованными амбразурами. Кропотливо готовились не только топографические, но и геодезические данные для стрельбы, определялись наилучшие углы встречи снаряда с железобетоном фортификационных сооружений, и уже исходя от них рассчитывались дальность стрельбы и номер заряда, избиралась установка взрывателя. Работать приходилось, ни на минуту не забывая о бдительности: снайперы-«кукушки» и рейдовые отряды с автоматами «суоми» расслабиться не давали.

Комкор Воронов настойчиво искал и тут же вводил новое — так, командиры батарей учились корректировать огонь своих орудий из танков; это пригодится в наступлении. Не обходилось в инновационном процессе и без курьезов.

Однажды позвонили из Смольного, сообщив, что некий инженер имеет серьезное предложение по специальности комкора Воронова, попросили его принять. На следующий день Николай Николаевич встретил изобретателя в своей землянке. Тот тщательно закрыл дверь, убедился, что в помещении больше никого нет, и сообщил, что прибыл сюда по вопросу большой государственной важности.

Получив обещание сохранить беседу в строжайшей тайне, гость на всякий случай еще раз оглянулся, а затем, приглушив голос, поведал, что, как стало ему известно, наша артиллерия не может разрушить финские оборонительные сооружения, так как снаряды от них отскакивают. А все потому, что доты противника, по его мнению, покрыты толстым слоем резины. Но его изобретение поможет справиться с этой трудной задачей — не без гордости заверил автор и развернул эскизные наброски своего изобретения.

Это был обычный снаряд, головную часть которого венчало нечто похожее на... солидный штопор!

Николай Николаевич выслушал внимательно, хотя для того, чтобы сохранить серьезный вид и сдержать смех, требовалось немало усилий. А потом прочел автору краткую лекцию по внутренней и внешней баллистике, из чего автор мог сделать вывод о полной несостоятельности своего детища.

Обычно Николай Николаевич стремился сам изучать предложения изобретателей и рационализаторов независимо от того, был ли их автор маститым артиллеристом или энтузиастом-дилетантом. Кто знает, вдруг посетит гениальная идея?

Тем временем подготовка к наступлению шла своим чередом, в строгом соответствии с детально разработанным планом. Сосредоточение артиллерии большой мощности, незаметные перегруппировки, дезориентирование противника радиоигрой, подавление его на переднем крае и разрушение оборонительных сооружений систематическим огнем. А ночью — огонь, чтобы воспретить ведение восстановительных работ.

Множество орудий разного калибра и предназначения работали как по нотам. Молодая массовая армия — ведь переход от милиционной системы к всеобщей воинской обязанности совершился лишь несколько месяцев назад — приобретала опыт в боях и операциях местного значения.

Умело дирижируя гигантским артиллерийским оркестром, комкор Воронов опытным слухом уловил, что звук новых инструментов — минометов — выражен в нем недостаточно ярко. В чем же дело?

Оказалось, многие общевойсковые командиры еще не успели с минометами как следует ознакомиться и новое оружие вместо того, чтобы направляться в полки, зачастую залеживалось на складах. Николай Николаевич уделил внимание этому вопросу. Эффективность минометов скоро была должным образом оценена, а применение их в бою стало обычным делом.

11 февраля советские войска пошли на штурм. Ему предшествовала спланированная «по-брусиловски», с неоднократными переносами огня, артиллерийская подготовка. Преодолев первую полосу, пехота и танки при поддержке артиллерии принялись развивать успех, но прочность оборонительных сооружений была такова, что некоторые уцелели и мешали расширению прорыва.