Книга Речи палача. Сенсационные откровения французского экзекутора - Фернан Мейссонье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот бар-ресторан я приобрел 1 апреля 1963 года, заплатив сорок пять процентов за долг. Чтобы начать работать, мать Симоны одолжила мне 20 тысяч полинезийских франков (1100 французских), и Виктор Кадем, приятель-араб из ФНАО, с которым я вместе работал в алжирском порту, одолжил мне ту же сумму, потому что у меня не было ни франка, чтобы купить несколько ящиков пива и несколько бутылок алкоголя. Позади бара было нечто вроде кладовки. Там я положил на землю матрас. Там мы спали. Я сделал вешалку из восьми ящиков из-под виски, по четыре с каждой стороны, и ручка от веника посередине. Когда родилась моя дочь, 30 августа 1963, мы положили ее спать на двух стульях, потому что у нас были крысы. Бедняжка упала и получила небольшую рану на голове. Тогда я нашел чемодан, поставил его на стулья, и он играл роль кроватки. Я сам не был ресторатором, но быстро увидел, что нужно арендовать ту часть, которая относится к ресторану. Я ее снял у одного китайца за цену, которая покрывала общие расходы бара-ресторана, к чему он должен был добавлять два меню в обед и вечером. Так что с тех пор у меня не было расходов ни на питание, ни на жилье.
Когда я вспоминаю об этом, я тогда действительно сильно досадовал. Но при всех трудностях удача не оставляла меня. Доказательство: в день рождения моей дочери нашел на улице, на земле 11 тысяч полинезийских франков. На эти деньги я купил прекрасный кремовый торт на двухлетие Тэны.
Фернан Мейссонье и его жена в день двухлетия Тэны, их дочери
В июле 1963 года во время праздников — ярмарок и праздника 14 июля — мне пришла идея поставить палатку и готовить мешуи.[54] Я снял угол и готовил мешуи перед дансингом. Но это не пошло. Тогда на следующий год я подумал, может, будет неплохо готовить шашлыки. И дело с шашлыками пошло. Я изготовил небольшую тележку три на два метра, из фанеры, поставил ее на колеса от мотороллера. На продаже лотов земли на праздники я выжидал. Я хотел приобрести последний лот. Я заметил, что он граничит с частной дорогой Air-France, по направлению к почте. Это мне позволяло проехать от бара. Я решил, что возьму этот участок, пусть даже заплачу дороже. Так что я заплатил больше, но получил лучший участок, на тротуаре, напротив Air-France. В разгар праздника в любом другом месте мне было бы не пройти с моими ящиками. Но там из бара я мог выходить за нотариусом, по дороге от канцелярии Лежён, которая соседствовала с Air-France. За десять дней до открытия праздников все поставили свои палатки. Я же выждал и накануне привез свою тележку. Я украсил ее листьями кокоса. Это была самая красивая палатка в том месте. Потом я подумал, что надо поставить четыре стола и стулья. Я их поставил на дороге Air-France, и никто ничего не сказал. И с открытия праздников в клиентах не было недостатка: толпа. Я не справлялся. Я быстренько купил бочку на двести литров. Опорожненная и разрезанная напополам, она стала классным мангалом для шашлыков. И вся семья Симоны — их было шестнадцать детей — взялась за это дело. Они резали, готовили, жарили шашлыки. Тогда за эти праздники, за пятнадцать-двадцать дней я продал тонну. Легко! И конечно, я на этом заработал. Я получил классную прибыль и начал вкладывать сэкономленные деньги в банк. Наконец я поднимал голову из дерьма. Дело так хорошо пошло, что возместило мне почти весь кредит за мой участок. Я был первым, в 1964 году, кто стал делать шашлыки на Таити. Но потом один китаец стал заниматься тем же. Я решил, что это гиблое дело. И так и вышло. Сейчас по вечерам на портовой набережной Папете уже больше сорока тележек продают шашлыки и сырую рыбу.
Когда было спокойнее, было свободное время, хоп! я устраивал шутку с молотком и гвоздями. Игру. Для женщин были маленькие сапожные гвоздики, их надо было забить одним ударом молотка. Четыре женщины из пяти промахивались или загибали гвоздь. Когда они выигрывали, я им давал жевательную резинку или зубную пасту. А для мужчин были гвозди длиной десять сантиметров, которые надо было полностью забить тремя ударами. Это не так-то легко, если только вы не плотник. За право забить, один гвоздь я брал 10 полинезийских франков, примерно 55 сантимов… И вот однажды ко мне приходит один художник, скульптор с Таити, Франк Фай — известный на Таити и Нумеа, он получил художественную премию в Сан-Пауло, в Южной Америке, — приходит и говорит мне: «Господин Мейссонье, не хотите ли продать мне эти доски, полные гвоздей?» Я захлебнулся от смеха: «Не затруднит ли меня вам их продать? Да я вам их отдаю!» А он сделал выгодное дело. С этими досками в гвоздях он сделал скульптуры. При помощи паяльника. Когда в доску так забивают гвозди, они торчат во всех направлениях. Он их связал проволокой и сделал из этого картину. Да, он сделал из этих гвоздей и перекрученной, перепутанной проволоки красивую картину. Так вот, он ее продал за 65 тысяч полинезийских франков, в июле 1965. Это 3575 франков. В два раза лучше, чем я… Вот это художник!
Среди клиентов моего первого бара — бара рыбаков, таитян, которые часто устраивали скандалы — был господин Лебиан, бывший пилот, ставший экспертом в страховых компаниях, владельцем большого магазина. Он проникся уважением ко мне. Это он научил меня играть в шахматы. Я храню светлые воспоминания об этом человеке. Я сказал ему, что у меня проблемы с тараканами и крысами. Он мне посоветовал пойти купить Dieldrex, средство на основе сильного яда, и смешать его с водой или нефтью, не больше трех процентов объема. «После этого у вас не будет тараканов как минимум год», — сказал он мне. Я купил это средство и распылил его при помощи аппарата для окуривания купоросом виноградников. Средство оказалось радикальным: больше никаких тараканов. Так у меня возникла идея организовать фирму по уничтожению насекомых.
Уничтожение насекомых, подумал я, может стать хорошей идеей. На Таити полно пауков. Так что в 1963 году я основал предприятие но дезинсекции. Я купил пульверизатор — из красной меди, как у виноградарей — и заливал туда средство от пауков. А потом четыре дня подряд я публиковал в газете объявление: «Мейссонье: дезинсекция бесплатно!» Ну и как вы думаете, я принял пятьдесят телефонных звонков! Потом, через четыре дня, я сказал, прекрасно, теперь нужно платить! Но все-таки для того, чтобы раскрутиться, мне понадобился год. И понемногу я начал работать в крупных поместьях.
Так я встретил Поля-Эмиля Виктора. В 1965 году он жил в Паеа, на берегу моря. Он вызвал меня для дезинсекции своего дома. Я приехал к нему в восемь часов утра, а он меня спрашивает: «Вы уже пили кофе?» И предлагает мне кофе. Я прохожу в салоп: везде медвежьи шкуры! Он чувствует, что я заинтересовался, и начал мне рассказывать истории про экспедиции. Я делаю свою работу, а он мне говорит: «У вас есть дети?» Я говорю, что у меня двухлетняя дочь, и он мне дарит книгу с надписью: «Для Тэны, на добрую память, Поль-Эмиль Виктор». И тогда мне стало неудобно заставлять его платить по счету, и я ему говорю: «Вы заплатите в следующий раз». Он мне говорит: «Я должен заплатить хотя бы за средство». А я не мог дать ему заплатить за материал, его там было всего на 10 франков. Когда я рассказал все это господину Лебиану, он мне сказал: «Вы наивны, он вас подловил. Он увидел, что вы заинтересовались, и дал вам книжку, которая стоила ему 50 франков, в то время как вы ему выполнили работу, которая стоит 1000 франков. Ничего удивительного, я знаком с ним, он немного скуповат». Потом я выполнял для Поля-Эмиля Виктора и другие работы, но он всегда мне платил.
