Книга Цари-жрецы - Ги Раше

Яприли, сын Мелкиседека, царя Иерусалима, предстал перед Хети с подарками и сотней вооруженных людей — отрядом, обещанным в качестве дани царю-пастуху для участия в египетском походе. Хети принял его радушно — не только чтобы поблагодарить таким образом жителей Иевуса за оказанный ему в свое время теплый прием, но и желая обрести союзника в лице главы одного из племен гиксосов.

Обряд бракосочетания не подразумевал проведения какой бы то ни было религиозной церемонии. Хотя, желая снискать благословение богов — Ваала и Анат, молодые окропили алтари этих божеств вином, молоком и маслом, а после воскурили благовония. Брачный контракт, в котором были зафиксированы требования Аснат, был записан вавилонскими письменами на глиняной табличке и скреплен оттисками личных печатей Шарека, Хети и Аснат.

Шарек созвал на празднование свадьбы своей дочери не только царей и послов соседних государств, воинов, расквартированных в столице, придворных с семьями, но даже всех без исключения горожан — жителей Мегиддо и его окрестностей. За стенами города были расставлены столы, и сотни поваров и слуг помимо блюд из рыбы и овощей жарили и подавали гостям прямо на вертелах запеченные туши коз, баранов, телят и свиней. Непростая задача — сразу накормить столько ртов! Столы ломились от еды, но и выпивки было предостаточно — вина из Сирии и Аласии, сладкие и кисловатые, с пикантным привкусом благодаря добавлению в них меда, а также ячменное и финиковое пиво.

Царь Шарек, молодожены, иностранные цари и вельможи, придворные и главы посольств пировали, сидя за низкими столами под огромным навесом.

Пользуясь случаем, в Мегиддо стекались бродяги хабиру. Они приходили из отдаленных районов царства самого Шарека, из сопредельных Ханаану земель — отовсюду, куда успели прибыть гонцы Шарека с приглашением попировать на царской свадьбе. Не остались в стороне и танцовщицы, певцы, музыканты, канатоходцы и фокусники: они приходили целыми группами и устраивали свои представления перед столами пирующих, а также на перекрестках дорог и на улицах города — всюду, где собирался люд, успевший наесться до отвала и прихвативший с собой сосуды с вином. Праздник продолжался весь день, всю ночь и еще три последующих дня.

Конечно же, Хети и Аснат принимали участие в праздновании, однако очень скоро им надоело сидеть за праздничным столом, поэтому они уехали из города на одной из колесниц, подаренных царем хиттитов. Аснат взяла в руки поводья и увезла своего возлюбленного и мужа за город, в хижину, спрятанную в густых зарослях.

— Здесь я часто уединялась, чтобы мечтать о мужчине, который заберет меня с собой в рай любви, — сказала Аснат Хети. — Вместе с тобой я, наконец, нашла этот рай. Здесь мы проведем нашу брачную ночь и еще много ночей — столько, сколько их осталось до нашего расставания.

Она говорила так, потому что знала — недалек тот день, когда армия гиксосов под предводительством Шарека и Хети выступит в поход. Идя на войну, исход которой был неясен, Шарек не пожелал, чтобы его дочь, столь искусная в управлении колесницей и владении оружием, сопровождала его.

— Ты слишком дорога мне и Хети, чтобы я мог разрешить тебе так рисковать. Никто не знает, каков будет исход войны, кто окажется сильнее. А ведь ты, вероятно, уже носишь под сердцем наследника трона и не можешь загубить две жизни — твою и его.

Шарек тут же добавил, не давая молодой женщине выразить свой протест:

— Но тебе не придется ждать слишком долго. Как только мы завладеем северной частью страны, как только я увижу, что нам не оказывают вооруженного сопротивления и нашим жизням ничто не угрожает, ты сможешь присоединиться к победителям — своему отцу и своему супругу.

Конечно же, у Аснат нашлось немало поводов для возражений. И только Хети, который, с одной стороны, понимал, что будет тяжело переживать разлуку, а с другой — справедливо опасался за жизнь своей супруги, удалось убедить Аснат остаться в столице — мол, их воссоединение будет тем сладостнее, чем больше долгих дней они проведут вдали друг от друга. Хотя, говоря о долгих днях, он боялся, что они растянутся на месяцы.

— Знай же, — сказала ему Аснат, согласившись в конце концов с его доводами, — если я тебя потеряю, если из-за излишней храбрости боги отправят тебя в страну теней, я не переживу тебя — умру через несколько часов после того, как узнаю страшную весть.

— Не бойся ничего, моя душа, я буду осторожен, ведь я буду думать о тебе. Я уверен, что вернусь к тебе живым и с победой.

Как и задумал царь, спустя двадцать дней после свадьбы армия гиксосов покинула столицу. Она насчитывала более десяти тысяч воинов — внушительное по тем временам войско. Хети поручили командование арьергардом, состоящим из трех тысяч пехотинцев. Так решил сам царь: жизнь зятя была ему дорога, поэтому он не желал видеть его в первых рядах — ведь передовым отрядам в бою придется первыми отражать удары врага, и Хети мог попасть в засаду. Однако это была лишь одна причина. Вторая заключалась в следующем: Шарек опасался, что муки совести помешают зятю действовать эффективно против соотечественников. Поэтому он предпочел доверить командование передовыми отрядами Якебхеру.

— Это человек, которому я больше всего доверяю, второй после тебя, конечно, — сказал Шарек своему зятю. — Он всегда верно служил мне, и наши солдаты его уважают. Кроме того, с недавних пор Якебхер является главой своего племени, так как его отец умер.

Хети ничего не мог сказать: несмотря на то что он не испытывал симпатии к Якебхеру, поставить ему в вину было нечего. Что до Якебхера, то он с достойным восхищения двуличием всячески демонстрировал свою преданность царю и уважительное отношение к его зятю: ему дорого дались месяцы жизни в страхе, что Мансум осмелится показаться в Мегиддо и будет узнан и схвачен двумя гвардейцами из Хеброна, которых поставили нести караул у центральных ворот города. Он вздохнул с облегчением только тогда, когда царь приказал отправить гвардейцев восвояси, считая, что предатель, пытавшийся убить его дочь и зятя, больше не появится в столице — быть может, из страха быть узнанным или потому, что никогда и не жил в этом городе. А чтобы знакомые не удивлялись, почему это рядом с ним нет Мансума, одного из самых верных его слуг, Якебхер решил послать за ним в Бет-Шеан Акирума. Тем, кто задавал ему вопрос по поводу длительного отсутствия Мансума, Якебхер отвечал, что слуга отправился проверить, как идут дела в хозяйском поместье на берегу Иордана. В конце концов двое преданных слуг присоединились к одному из передовых отрядов, которыми командовал их хозяин.

В Газе было решено остановиться на десять дней, с тем, чтобы воссоединиться с расквартированными там частями армии, насчитывавшими десять тысяч воинов. Итак, армия гиксосов была готова к завоеванию Египта. Ей предстояло двинуться вперед по дороге Гора.

В течение последних нескольких месяцев Шарек часто беседовал с Хети. Он просил, чтобы зять рассказывал ему о Египте, о нравах его жителей, их верованиях, обычаях, о богах и об истории страны.

— Если мне предстоит объединить под своей короной земли Ханаана, Сирии и Мизраима, мне следует лучше знать своих подданных, — сказал ему царь.