Книга Толлеус. Изгой - Дмитрий Коркин

Еще через час искусник собрал сооружение, похожее на ветряную мельницу, только вместо лопастей у нее были свежесрубленные молоденькие ивы. Механизм вращения был тот же, как на первом гребном колесе для плота, но тут все было гораздо проще – меньше лопастей, ниже скорость. Возможно, и здесь тоже имела место небольшая рассинхронизация, но пока что ее было совершенно незаметно. Создаваемый воздушный поток отгонял жужжащую тучу, но лишь в непосредственной близости. Так и переночевали, привязав лошадь рядом. И следующую ночь тоже.

Несмотря на многочисленные эксперименты удалось накопить пусть маленький, но хоть какой-то запас маны. Можно было бы отправляться в путь. Правда, ничего не придумали, чтобы успокоить мохнаток – в прошлый раз очень уж бурно они реагировали, отправившись в свое первое плавание. Оболиус предложил было насыпать для них на палубу травы и даже собственноручно собрал какую-то приспособу из палки и искусной нити, которая довольно неплохо ту траву срезала, но быстро бросил это занятие – работать он не любил, а тут требовалось не только накосить, но и собрать и перетаскать скошенное. Старик не настаивал. Так утром и отправились.

Глава 2

Оболиус. Большое плавание

Если сравнивать с отплытием от Матона, стало, безусловно, лучше. Правда, скрип и некоторое шевеление палубы никуда не делись, но это можно было потерпеть. Только мохнатки никак не хотели просто путешествовать, глазея по сторонам и любуясь проплывающими мимо живописными берегами. В принципе, парень их понимал – им было скучно на пустой палубе, поэтому оставалось только громогласным бульканьем извещать об этом окружающих и устраивать свары с товарками.

Много раз Оболиусу приходилось чародейским способом успокаивать самых азартных, которые баламутили все стадо, да и за остальными приходилось постоянно приглядывать. Мало того, ближе к вечеру животные проголодались и захотели пить, однако желанная вода, такая близкая, оказалась для них недоступна, так что вечер Рыжик встретил выжатый, как тряпка, которой бабка протирала столы в своем трактире. Как и где они плыли, он совершенно не запомнил. Зато старик, кажется, был всем доволен – вон с какой ухмыляющейся рожей сошел на берег – будто целый каравай умял! А что ему? – Следуй фарватеру, не забывая время от времени сдавать влево или вправо, да посматривай по сторонам. Это еще проще, чем управлять повозкой, вдобавок не нужно собирать животных, если те вдруг дружно разбегаются в стороны. И совсем не трясет.

На ночлег пристали к маленькой деревушке, построенной прямо над мелководьем на высоких сваях. Конечно, никакого постоялого двора тут и в помине не было, однако Толлеус насчет ужина и кое-какого провианта в дорогу договорился, а также разжился кормом для стада. Селяне, хоть и жили рекой, но держали огороды на берегу и какую-то скотину в сараях.

Самое обидное, что искусник, едва сойдя на берег, предался безделью, а ученику поручил массу хлопот по перегону стада на подходящий не сырой лужок и всяческий уход за ним. Обычно так и происходило, однако сейчас парень очень тяготился такой работой – и так уже голова раскалывалась от постоянных вселений – и из-за этого злился. И комары, полчища которых появлялись с захотом солнца, настроения не прибавляли. Да что говорить – зажирали!

Поговорив с хозяином дома, с которым договорились на ночевку, Оболиус получил ложку из горшка черной, дурно пахнущей дегтем мази с рекомендацией хорошенько намазаться. Только теперь парень понял, что местные не просто чумазые, а спасаются от кровососущего гнуса, как могут.

Сразу стало легче жить, но дела никуда не делись. Напоить стадо – дело не простое. Вроде бы, река рядом – пей – не хочу. Но лишь дашь волю, как вся мохнатая стая под радостное бульканье полезет купаться, вывалявшись в прибрежнем иле. Такое уже было. Водить же мохтаток на водопой по одному, вселяясь в них, чтобы слушались – только не сегодня. Вот и вышло, что самое простое решение в данной ситуации оказалось – добыть корыто, пару ведер, и носить воду самостоятельно. Толлеус же в это время сговорился с кем-то из местных, заплатил монетку и заказал натопить баню.

Это немного приободрило парня – мало того, что не мылись по-человечески давным-давно, так еще и старика после бани развезет, и есть надежда, что завтра можно будет отдохнуть, а не страдать еще один день на реке.

Увы, утром наставник снова засобирался в путь, чем вызвал у Оболиуса горестный вздох, вырвавшийся из самого сердца. Он попробовал спорить, но вынужден был согласиться с доводами учителя – нужно доплыть до какого-нибудь городка или на худой конец деревни покрупнее, где удастся разжиться фуражом и где есть что-нибудь похожее на рынок. Искусные нити, конечно, хорошо, но добрые веревки, которые не нужно обновлять через день, тоже не помешают. И доски еще не помешают определенного размера – пока-то пришлось обходиться тем, что взяли в Мотоне.

Единственное, что парень сообразил сделать перед отплытием – заставил старика раскошелиться и выкупил мазь от комаров, да утащил корыто, из которого вчера поил животных. С ведрами, к сожалению, такой же фокус не прошел – хозяева за ними бдительно следили, а вот перетащить от сараев к плоту старое корыто удалось без проблем. Теперь по крайней мере можно будет напоить животных в дороге, при этом начерпать за бортом легко и близко – это не вчерашние брожения от луга до мостков и обратно. Одна беда – черпать можно только котелком, потому что другой тары в хозяйстве нет. Да

Не успели отчалить, сминая тушей своего плавсредства успевший за ночь подняться камыш, как Оболиус уже подступился к старику на этот счет – нужны ведра, нужна нормальное большое корыто, а лучше даже два, чтобы не было давки и плот не раскачивался. И неплохо бы купить для стада соль-лизунец, раз уж решили переводить его на подножный корм.

Толлеус вяло покивал – после водных процедур ему было явно не до того, чтобы вникать в бытовые мелочи. Оболиус вернулся в заднюю часть плота к своим подопечным, но уже к обеду вернулся и зло буркнул:

– Господин, нет ли у вас плетения, чтобы утихомирить их всех? Хоть на часок!

Искусник, который к этому времени расходился достаточно, чтобы нормально соображать, виновато развел руками:

– Было бы, я бы его еще в Широтоне использовал. Помнишь, как по-началу-то трудно приходилось?

– Тогда химерам двигаться нужно было, а сейчас достаточно, чтобы они просто не шевелились! – не пожелал сдаваться Оболиус.

Толлеус поскреб затылок и принялся рассуждать вслух:

– У посла было плетение, вызывающее апатию и подавляющее инициативу…

Парень удивленно захлопал глазами на незнакомые слова, и пришлось старику пояснять:

– Апатия – это как раз то, что ты хочешь получить – чтобы лежали, и им ничего не хотелось. Инициатива – это когда самая боевая пример товаркам показывает. Да… Только у меня такого нет. Такие плетения вообще по боевому направлению идут, в лавке не купишь, да и мне как-то не требовалось такие никогда. Я наоборот больше стимулирующими плетениями интересовался, мне они как-то нужнее были… – Толлеус помрачнел, что-то вспомнив. Потом продолжил рассуждать: