Книга С риском для жизни - Сергей Майдуков

– А! – воскликнул Левченко, хватаясь за переносицу.

Игорь резко подсек ему ноги и, оскальзываясь, бросился бежать.

– Держи его! – заорал упавший Левченко.

– Стой! – крикнули Игорю два других оперативника.

Если они надеялись, что он послушается, то напрасно. Не сбавляя скорости, Игорь выскочил на проезжую часть. Фары слепили его, автомобили норовили смять или сплющить, но он даже не смотрел на них, надеясь на удачу. Ведь повезло же ему, что полицейские купились на дешевый трюк с якобы подвернутой ногой.

Повезло… Опять повезло!

Оперативники, бросившиеся в погоню, не рискнули стрелять на оживленной улице, а потом дорогу им преградил покрытый снежным мехом автобус, а пока они оббегали его, Игоря Красозова и след простыл… Что было вполне естественно зимней ночью, при таком морозе.

VIII

Квартиры, сдающиеся посуточно, не самое подходящее место для одиночек. В них слишком тоскливо. Кто знает, сколько человек плохо кончили в таких квартирах? Повесился, утопился, сунул голову в духовку, воспользовался опасной бритвой… Возможно, это было не так, но Игорю никак не удавалось отделаться от впечатления, что в этих четырех стенах скопилось чересчур много негативной, давящей, гнетущей энергии.

Квартира была однокомнатная, со снесенной стеной между гостиной и кухней, что позволяло выдавать ее за студию. Но тем не менее это была просто однокомнатная квартира в допотопной «хрущевке»: тесная, низкая, пропахшая множеством людей, находивших здесь пристанище. Двуспальная кровать, раскладывающееся кресло, обязательный телевизор, диван с подозрительными пятнами.

Расстелив магазинный пакет на хлипком кухонном столике, Игорь утолил голод сыром, молоком и ветчиной с белым батоном. Потом, морщась, забрался в ванну, чтобы принять душ. Процедура не принесла желаемого ощущения чистоты и свежести. Брезгливо вытершись наждачным полотенцем, Игорь так же брезгливо забрался в постель и закрыл глаза.

Уснуть удалось сразу, но где-то после полуночи Игорь проснулся и до утра проваливался в забытье лишь урывками. Мыслей в мозгу скопилось так много, что казалось, они вот-вот полезут наружу, как булавки из головы Страшилы. Сколько Игорь ни зевал, сколько ни ворочался, но сон не шел. И больше всех в этом была повинна Тамара. Она все стояла перед мысленным взором Игоря и никак не желала уходить.

Что это было такое? Любовь? Или просто привязанность к единственному человеку, оказавшемуся рядом в критический момент? Определить не удавалось. Любовный опыт Игоря был слишком скудным, чтобы делать на основании его какие-либо выводы. Женщин в его жизни хватало, но там были задействованы не то чтобы чувства, а эмоции. Или даже ощущения: тепло, гладко, приятно, сухо, влажно, быстро, медленно, легко, тяжело…

А любовь к противоположному полу в жизни Игоря случилась лишь одна. В очень раннем возрасте. Ту девушку звали Алиса, Алиса Гриб. Она приезжала на лето в ту же деревню, что и Красозовы, и жила за соседним забором, так что в отрочестве Игорь с ней часто общался. «Привет, Алиса, меня бабушка одного на речку не пускает, сходишь со мной, ладно?»

Стоило подумать о ней, как она появилась перед глазами, как живая.

Густые черные волосы обрезаны по скулы и всегда спутаны, сколько бы Алиса не раздирала их гребнем. Глаза прозрачные и ясные, как ранний-ранний рассвет. Губы словно бы слегка надуты, но это из-за выступающих вперед зубов, которые ей не хотелось скалить понапрасну. Когда Игорь рисовал Алису, рот ему давался хуже всего. Зато, чтобы изобразить нос, достаточно было наметить две аккуратные дырочки. Потом тоненькая золотая змейка на длинной голой шее, и все, портрет готов.

Трудно сказать, насколько талантливым художником являлся Игорь Красозов, но одно можно утверждать наверняка: в ее присутствии он шалел, как пес у ног обожаемой хозяйки. Ему хотелось высунуть язык и часто дышать, преданно глядя на свою богиню. То, что она была на целых пять лет старше, возносило ее на недосягаемую высоту. У Игоря темнело в глазах от несбыточных желаний и перехватывало горло от мысли, что однажды он признается Алисе в любви, а она расплачется от счастья.

Дальше этого его подростковые фантазии не простирались. Он сдерживал себя, потому что образ Алисы перекликался у него с маминым – они обе были красивыми, сильными, смелыми. Если он и представлял Алису своей женой, то в мечтах ему было достаточно строить с ней дом на берегу уединенного озера, заводить хозяйство и заготавливать припасы на зиму. А вот сны свои он не контролировал, так что в них случалось всякое, и тогда наутро Игорь дичился и держался от Алисы подальше, чтобы она ничего не заподозрила.

Наяву он никогда не позволял себе ничего такого. Всего один раз сорвался. Это произошло в конце лета, когда бабушка уехала на похороны сестры и попросила соседей приютить внука на пару ночей. Но родители Алисы как раз тоже отсутствовали, так что, посовещавшись, решили, что она поживет у Красозовых.

О, другого такого праздника в жизни Игоря не было!

Однако вечером, когда пришла Алиса, он вдруг сделался дурак-дураком и понес всякую околесицу, в том числе и про Ромео и Джульетту, о которых что-то такое знал лишь понаслышке. Она насмешливо посмотрела на него и спросила:

«Тебе-то что до них?»

«Они любили», – торжественно провозгласил Игорь.

«Мало ли кто кого любит. И что, теперь на всех на них молиться надо?»

Вопрос был настолько обескураживающим, что Игорь не нашелся, что ответить, а потому предпочел спросить сам:

«По-твоему, любви нет?»

«Есть любовь, есть, успокойся. Только не надо так нервничать, ладно»?

«Я разве нервничаю?» – удивился Игорь и понял, что да.

Волнение его достигло апогея в девять часов вечера, когда, по обыкновению, в деревне вырубили свет (то было темное, мутное, лихое время, когда электричества на всех отчего-то перестало хватать). Короче, свет погас, Алиса зажгла свечку, почитала немного и отправилась из кухни в комнату. Игорь посидел немного в компании оживившихся мышей и отправился за ней. Одному в темноте было неуютно. И главное, без Алисы было неуютно.

Она водила свечкой перед собой, наблюдая за отблесками в зеркалах шифоньера. По потолку метались огромные мохнатые тени.

«На чем спать будем? – спросила она.

«Вот». – Игорь кивнул на кровать.

«Вдвоем?»

«А что такого? Гляди, какая широкая».

Похлопав по матрасу, он затаил дыхание. Алиса могла поинтересоваться, где Игорь спит обычно, и выяснить, что его место на раскладушке. Опережая ее, он торопливо произнес:

«Если тебе тесно, я могу на полу лечь. А что? Одеяло постелю и лягу. Запросто».

«Не выдумывай, Игорешка, – отрезала она. – Пол холодный. Простудишься».

Она заботилась о нем! Игорю стало трудно дышать от переполнившей его благодарности.