Книга Личный враг князя Данилова - Владимир Куницын

Невысокий с ярко выраженной сединой мужчина, четко отпечатав два шага, вышел вперед.

– Старший сержант Петров!

– Подразделение, слушай мою команду! Сержанту Петрову принять командование!

– Есть!

– Собрать оружие, трупы фашистов оттащить в кусты! Самим следовать на юг, в шумяческие леса. Действовать по обстоятельствам!

– Есть действовать по обстоятельствам, – отозвался сержант Петров.

– И побыстрее, ребята, пока на дороге никто не появился, – уже другим тоном добавил Лемешев.

Колонна пришла в осмысленное движение, словно внутри ее завели какой-то механизм. Олег и Луи сели на сиденья мотоцикла. Раньше вернувшийся в коляску Николай протянул один из двух подобранных «шмайссеров» Каранелли.

– Нам в другую сторону, Олег! Давай через поле к Днепру. Только забирай подальше от Лядов! Теперь у нас пауза до ночи!

Перебравшись через кювет в удобном месте, мотоцикл уже отъехал на сотню метров, когда Лемешев оглянулся. Через поле за ними бежали четыре человека. Остановившись, Олег спрыгнул на землю.

– Назад! – крикнул он, сопровождая слова энергичным жестом. – Назад! К Петрову!

Но они не остановились. Бегущий впереди, худющий, словно черенок лопаты паренек, вдруг споткнулся и, сделав несколько быстрых шагов, рухнул к ногам Лемешева. Оторвав руки от земли, он задрал голову и, глядя в лицо майору слезящимися глазами, повторял только одно слово:

– Брат… Брат… Брат…

Слезы душили парня, от всхлипываний содрогались плечи, он ничего не мог выговорить, и лишь твердил:

– Брат, брат…

– Что с тобой? – Лемешев наклонился, подхватывая его.

– Ты… Вы говорили… там, у Днепра, – слова с трудом прорывались сквозь слезы, – в окопе, что брат… братом буду, если выживем…

– Иван?!! – ошарашенный майор, распрямляясь, выпустил парня из рук. Тот снова шлепнулся на колени и быстро-быстро закивал не в силах больше вымолвить ни слова.

Ивану Красцову было страшно. Очень страшно. Страшнее, чем когда полк отступал из-под Красного под ударами немцев, страшнее, чем под бомбежкой, страшнее, чем в окопах у Днепра, где танки Гудериана пытались стереть с лица земли последних защитников моста. Намного страшнее, чем плену, даже когда он понял, что всем отказавшимся вступить в отряд Клюка, которого он пару раз мельком видел в дивизии, осталось жить несколько дней – вот только найдут им замену и расстреляют. Но сейчас он боялся, что майор, который выглядел в его глазах настоящим героем, не разрешит пойти вместе с собой. Просто прогонит прочь! И этот страх, граничащий с безнадежным отчаянием, буквально душил Ивана, не давая возможности даже связать несколько слов.

Каранелли тоже слез с мотоцикла и, подойдя к Олегу, негромко проговорил:

– Брат?

– Можно и так сказать, – брат! Как и ты с Князем…

– А это кто? – Каранелли кивнул в сторону стоящих сзади.

– Не знаю! Ваня, это кто? – Лемешев вновь опустил взгляд на Красцова. – Да встань ты, наконец!

– Мы вместе, все мы вместе, товарищ майор, – затараторил рыжеватый кряжистый мужичок, в котором Олег сразу разглядел крестьянина, – нас немцы хотели к себе взять, на службу… А мы вас знаем, товарищ майор, нам Ванька рассказывал, как вы мост держали. Дозвольте, товарищ майор, с вами.

Лемешев перевел вопросительный взгляд на француза. Тот едва заметно кивнул, поворачивая голову.

– Сержанту Петрову доложили, что побежите за нами?!

Голос Луи был настолько строг, что майор как-то мгновенно вспомнил, что он генерал. И чуть не засмеялся своим мыслям.

– Никак нет, – опуская голову, промямлил рыжий, – не успели…

– Понятно, невыполнение приказа…

– И дезертирство, – в тон добавил Лемешев.

– Но товарищ майор! Мы же не от фрицев тикаем! Мы воевать с ними хотим!

– Это понятно, – задумчиво глядя на опустевшую уже дорогу, проговорил Каранелли, – это я к тому… товарищи красноармейцы, что если еще раз не выполните приказ – просто расстреляю.

И отвернулся к мотоциклу, всем своим видом показывая, что он не привык повторять.

– Товарищ Князь, не будете ли так любезны освободить коляску? Похоже, новые бойцы уступают нам в беге.

Обернувшись, скомандовал:

– Всем на мотоцикл!

Каранелли увел удвоившийся отряд почти на семь километров вниз по Днепру. Оставив заваленный еловыми ветками мотоцикл на опушке, расположились в глубине большой рощи.

– Иван, посидите здесь, нам поговорить нужно, – сказал Каранелли, жестом приглашая Данилова и Лемешева отойти в сторону.

– Предвидя ваши вопросы, отвечу сразу. Втроем немного мы навоюем, так нам легче будет.

– А кормить их чем? У самих запасов – кот наплакал.

– Не волнуйся, Олег, сегодня ночью этим и займемся. Ты лучше вот мне что скажи. Твоя кличка – Сокол – имеет теперь смысл? А наши?

– Моя – не имеет. Да и неудачная это была с самого начала идея. А ваши, конечно, имеют. А как вас иначе представлять? Дивизионный генерал при штабе Наполеона Луи Каранелли и подполковник из штаба Кутузова Николай Данилов?

– Я бы мог представиться, как Лев Каранеев.

– Граф? И его сиятельство Николай Данилов? Нет уж! Давайте так, оставайтесь Артистом и Князем. Я тумана наведу, намекну, что вы из такой структуры, что о ней даже не все генералы знают. Ну а если как-нибудь до имен дойдет, то тогда Лев и Николай. А там посмотрим!

– Хорошо, уговорил. Значит, теперь так! Я спать, а ты Николай, подежурь пока. Часа три. Потом я встану – пойдешь спать.

– А я? – несколько озадаченно произнес Олег.

– Ну здравствуй! Приехали! Что должен делать начальник особого отдела, когда в дивизию поступают новые бойцы? Проснусь, доложишь!

IX

Штандартенфюрер медленно ходил по пожарищу. Черные остовы домов и сараев, пепел и дымящиеся угли, чудом устоявшие среди огня и взрывов наблюдательные вышки, с оторванными досками. От крупной перевалочной базы, снабжающей наряду с другими несколько дивизий группы армий «Центр», остались одни воспоминания – что не взорвалось, то сгорело.

Размышляя, Отто фон Бридель не мог не прийти к выводу, что его ждут крупные неприятности. Очень крупные. Взрыв паровоза на станции Гусино можно объяснить заурядной аварией, в чем штандартенфюрер сильно сомневался. Но что делать с побегом военнопленных, которых так и не поймали? Точнее, поймали только одного, который сломал ногу и остался прикрывать отход товарищей. Он смог ранить солдата, но получив пули в плечо и грудь, попал в руки преследователей. Все, что из него удалось выколотить уже перед смертью, в горячке бреда, это два слова – майор Лемешев. Но они очень многое сказали фон Бриделю.