Книга Воздух, которым он дышит - Ш. Бриттани Черри

– Они похожи на какашки, – засмеялась Эмма.

Я вынуждена была с ней согласиться:

– Это все равно что ты бы думал: давай-ка сделаем мой дом совершенно отвратительным, после того как Лиззи и Эмма так старались сделать его удивительным.

– Да, – кивнула Эмма. – Это будто бы ты так думал… – Она встряхнула волосами. – Ты должен просто оставить это экспертам – маме и мне.

Он рассмеялся:

– Тяжелая публика.

Эмма стояла на задней панели тележки-корзины, и Тристан, завернув вместе с ней за угол, врезался в кого-то.

– Простите! – Тристан быстро извинился и посмотрел вверх.

– Дядя Таннер, – пискнула Эмма. Прыгнув с тележки, она побежала к Таннеру, чтобы заключить его в объятия.

– Эй, детка, – сказал Таннер и обнял в ответ.

– Что случилось с твоим лицом?! – спросила Эмма.

Таннер посмотрел на меня. Я посмотрела на его синяки. Мне хотелось утешить его, но другая часть меня хотела въехать ему по лицу за то, что он сказал Тристану о его семье.

– Тристан, ты не мог бы отвезти Эмму к картинам, чтобы она выбрала что-то для тебя? – спросила я.

Тристан нежно коснулся моего предплечья.

– Ты в порядке? – прошептал он.

Я кивнула. Они ушли, но только после того, как Тристан извинился перед Таннером. В ответ Таннер не произнес ни слова, а когда Эмма и Тристан покинули нас, выяснилось, что у него тонна комментариев-плевков в мою сторону.

– Ты серьезно, Лиз? Прошлой ночью он нападает на твоего друга, а теперь ты бегаешь по магазинам с ним, как если бы вы были счастливой семьей. И ты спокойно отпустила с ним твою дочь?! Что бы Стив…

– Ты сказал, что его семья мертва по его вине?

Таннер прищурился:

– Что?

– Тристан рассказал.

– Лиз, посмотри на мое лицо, – он сделал шаг ко мне. У меня перехватило дыхание, когда я увидела черные и синие круги. Он задрал рубашку, чтобы открыть левую сторону груди, всю в синяках. – Посмотри на мои ребра. Это сделал мужчина, которого ты только что отправила со своей дочерью. Он, блин, напал на меня, как зверь, а ты стоишь тут и спрашиваешь у меня, что я сказал ему? Я был пьян, я, возможно, сказал ему глупые вещи, но он сорвался из-за ничего. Я видел это в его глазах, Лиз. Он совсем сошел с ума.

– Ты лжец. – Он лжет. Он лжет. Тристан хороший. Он очень хороший. – Тебе не следовало ничего говорить о его семье. Никогда. – Мои ноги понесли меня от Таннера, и я рванулась, когда почувствовала его пальцы на своем предплечье. Он заставил меня еще раз посмотреть ему в лицо.

– Слушай, я понял. Ты злишься на меня. Нормально. Злишься. Ненавидишь меня за это. Но я знаю кое-что об этом парне. Я знаю, что с ним что-то не так, и я не собираюсь останавливаться, пока не выясню, что же это, потому что я слишком забочусь о тебе и Эмме, о вас обеих. Да, ладно, я сказал какое-то дерьмо, я не должен был говорить, но разве я заслуживаю такого? Это только вопрос времени, прежде чем и ты скажешь что-то не то и он накинется на тебя.

– Таннер, – сказала я глухо, – ты делаешь мне больно.

Он ослабил хватку, оставляя красные следы на коже, где были его пальцы.

– Прости.

Когда я пришла в отдел с картинами, обнаружила там Тристана и Эмму, спорящих, что покупать. Конечно – Эмма была права. Тристан улыбнулся и направился ко мне.

– Ты в порядке? – спросил он снова.

Я коснулась его щеки и заглянула в глаза. Его взгляд был нежный и напоминал мне о самых хороших в мире вещах. Пока Таннер не увидел ад во взгляде Тристана, я видела только небо.

Прошло три недели с моего дня рождения, и все медленно возвращалось в норму. В тот вечер мы отправлялись к маме в городок – на свадьбу, которая планировалась в следующие выходные. Но прежде чем уехать, Эмма уговорила меня и Тристана поесть мороженого в двадцатиградусный мороз.

– Я думаю, мятное мороженое – гадость! – сказала Эмма, когда мы шли из магазина.

Тристан усадил ее на плечи. Она ела обычный ванильный рожок, капая мороженым в его волосы время от времени. Когда несколько капель упали на его щеку, я наклонилась и поцеловала их, затем нежно поцеловала его в губы.

– Спасибо, что пошел с нами, – сказала я.

– Я пошел ради мятного мороженого, – ответил он с игривой улыбкой. Эта улыбка оставалась на его губах, пока мы шли домой. Когда его глаза остановились на ступеньках моего крыльца и он опустил Эмму, игривость исчезла из глаз.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я Таннера, сидевшего на крыльце с охапкой бумаг.

– Нам нужно поговорить, – сказал он, вставая. Он перевел взгляд на Тристана, потом снова на меня. – Сейчас.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – сказала я сурово. – Кроме того, мы выезжаем через несколько минут, навестить мою маму.

– Он едет с вами? – спросил он хрипло.

– Не начинай, Таннер.

– Нам нужно поговорить.

– Таннер, слушай. Я поняла. Тебе не нравится, что я с Тристаном, но я с ним. И мы счастливы. Я просто не понимаю, почему ты не можешь…

– Лиз! – крикнул он, перебивая. – Я понял, но мне нужно с тобой поговорить. – Его глаза были стеклянными, челюсти жесткие. – Пожалуйста.

Я взглянула на Тристана, который смотрел на меня, ожидая моего решения. Словно Таннеру и правда было что сказать, и это съедало Тристана.

– Ладно. Все нормально. Давай поговорим.

Он вздохнул с облегчением. Я повернулась к Тристану:

– Скоро увидимся, ладно?

Он кивнул и поцеловал меня в лоб, прежде чем сказать мне «пока», а Таннер последовал за мной и Эммой внутрь. Эмма отправилась в свою комнату играть, а мы расположились за стойкой на кухне.

Я схватилась за край.

– О чем ты хочешь поговорить со мной, Таннер?

– О Тристане.

– Я не хочу говорить о нем.

– Мы должны.

Я пошла к посудомоечной машине и принялась разгружать ее, чтобы хоть чем-то заняться.

– Нет, Таннер. Я действительно устала от всего этого. Разве тебе не надоело?

– Ты знаешь, что случилось с его женой и ребенком? Ты знаешь, как они умерли?

– Он не говорит, и это не делает его ужасным – то, что он не разговаривает об этом. Это делает его человеком.

– Лиз, это был Стивен.

– Что «Стивен»? – спросила я, бросая тарелки в шкаф.

– Авария с женой и ребенком Тристана. Это был Стивен. Он был в автомобиле, который въехал в них.

Мое дыхание остановилось, я смотрела на Таннера. Его глаза встретились с моими, когда я покачала головой. Он кивнул.