Книга Полночный поцелуй - Клер Уиллис

— Но Кимберли вы пригласили!

— Нет, она сама прокралась. Мне кажется, она подкупила вышибалу.

— А почему вы не велели Люси приходить в прошлую пятницу? Эрик распорядился?

— Ну конечно, нет! Я вам уже говорила — той ночью все отменилось.

— Но если вы не собирались выгонять Люси из группы, почему пригласили Кимберли и меня и просили не сообщать об этом Люси?

Моравия пожала плечами:

— Мы присмотрелись к вам на совещании и решили, что вы славная. Собственно, с какой стати Люси начала бы нам диктовать, кого приглашать, а кого нет? В конце концов, на ритуал мы вас не звали, вы сами себя пригласили.

— А как же насчет смерти Люси? — спросила я, стараясь, чтобы это прозвучало с любопытством, а не с отчаянием. — Наверняка в таких ритуалах заключается определенный риск. Разве не может человек зайти слишком далеко? Допустим, не в клубе, а, к примеру, у себя дома?

Моравия наклонилась и прижала губы к моему уху. От ее волос пахло сандаловым деревом — приятно, но ничего похожего на запах Эрика. Однако она была настолько великолепна, что ее близость заставляла меня нервничать.

— Энджи, — прошептала она, — когда пьешь кровь другого человека, то впитываешь в себя его могущество и жизненную силу. Это помогает почувствовать себя неуязвимым.

— А что от этого получает донор? — Мой нервный шепот напоминал Мэрилин Монро, надышавшуюся гелием.

Моравия пальцем прикоснулась к моему уху.

— Уж кому-кому, но не вам об этом спрашивать, Энджи, правда? Ритуал крови — это исполнение желаний как донора, так и вампира. И как бы он ни закончился… — она помолчала, и я тут же представила себе Люси, — это тоже выполнение желания. Кто вы такая, чтобы подвергать это сомнению? Кстати, он в задней комнате.

Комната «только для членов клуба» была почти пустой, в тени маячили всего несколько фигур. Эрик светился в темноте, будто сидел в луче лунного света. При виде него сердце мое подскочило, несмотря на принятое мной отчаянное решение. Я закрыла глаза, молясь о том, чтобы найти силы.

Но прежде чем я успела сделать еще один шаг, моей щеки коснулись прохладные губы. И сразу накатил запах, он, как благовония, исходил от его кожи и волос, окутывая меня. Я глубоко вдохнула и мгновенно успокоилась. Запах действовал как наркотик, и не только потому, что вызывал влечение к Эрику, но еще и потому, что навевал ощущение покоя и благополучия. Я слышала, что точно так же действует яд паука.

— Анджела, пожалуйста, иди сюда, сядь. Я надеялся увидеть тебя сегодня ночью. — Он подвел меня к дивану, легонько задевая руки и плечи кончиками пальцев.

Я пыталась вспомнить все, что узнала про Эрика и Люси, пыталась вспомнить, как боялась, что стану елея дующей. Но подходить к Эрику — все равно что входить в опиумный притон, и теперь мне требовалась доза. Я села на диван, однако прижала сумочку с ножом ближе к бедру.

Эрик наклонился ко мне, отвел волосы с моего лба. Комната погружалась во тьму, диван превратился в лодку. Я слышала голос Эрика у себя в сознании, негромким, ласкающий.

«Я знаю, что у тебя есть, Анджела, не забывай, что я читаю твои мысли. Я не сержусь, нет, по правде сказать, я рад, потому что пытался броситься с того утеса с тех пор, как Винсент силой затащил меня в эту проклятую жизнь».

Я почувствовала, как он втискивает сумочку мне в руку. Острое лезвие вонзилось в пальцы сквозь ткань.

— Сделай это, Анджела! Молю тебя! — Я не успела заметить молниеносного движения его руки. Он выхватил у меня сумочку и вытащил из нее кинжал, сомкнул мои пальцы на рукоятке и прижал острие к левой стороне своей груди. — Ближе ко мне не подбирался никто.

Я смотрела в безбрежное море синих глаз Эрика и понимала, что не смогу. Это так же невозможно, как убить собственного ребенка. Я любила его, и не важно, куда это меня приведет, пусть даже к смерти. Осознав это, я разозлилась, как никогда в жизни. Я чувствовала, что попала в западню, и меня охватило бешенство дикого зверя, загнанного в клетку.

— Не могу! — с трудом выдавила я. — Просто не могу!

Мы боролись. Я пыталась отвести кинжал, но Эрик с невероятной силой удерживал мои руки, направляя лезвие себе в грудь. Он бы с легкостью мог сломать мне пальцы, как зубочистки, пытаясь воткнуть кинжал в свое сердце, но не хотел делать мне больно, и поэтому сдерживался.

— Я… не буду… этого… делать… — прорычала я.

И изо всех сил попыталась отвести от его груди нож. Внезапно Эрик меня отпустил. Я бы упала на пол, но он подхватил меня и крепко обнял. Его губы прильнули к моим, и тут я почувствовала, как кинжал разрезал ткань его рубашки. Эрик застонал от боли, я ощутила резкий, странно сладкий запах горящей плоти.

— Нет!

Я вы рвалась из его объятий и отшвырнула нож в сторону. Он со звоном покатился по полу, а я уже расстегивала пуговицы, на рубашке Эрика, чтобы осмотреть рану, и сжалась от ужаса, увидев, что ткань сплавилась с кожей. Лоскут кожи приподнялся вместе с рубашкой, Эрик застонал. Я впервые видела его искаженное болью лицо, страдавшее совсем по-человечески. Николай был прав. Кинжал действует, хотя как именно, не может объяснить даже ученый по вампирам.

— Эрик, ты ранен. Что нам теперь делать? — Я заплакала от беспомощности. Меня захлестнуло чувство вины — как я могла принести сюда этот кинжал?!

Нежно и немного рассеянно он потрепал меня по спине:

— Успокойся, Анджела, со мной все в порядке.

— В смысле — это излечится?

Эрик слегка улыбнулся, хотя лицо все еще было напряжено от боли.

— Не думаю. Я читал про эти кинжалы, только никогда ни одного не видел. Насколько я понимаю, они весьма эффективны. Но рана не угрожает жизни, в этом смысле ты действовала очень успешно.

Я положила ладонь ему на грудь, над раной, и ощутила, как спокойно бьется сердце. Зарывшись лицом ему в шею, я сжала его левое плечо рукой и заколотила кулаком по другому его плечу.

— Я люблю тебя, я люблю тебя! — рыдала я и колотила его изо всей силы.

«Я тоже тебя люблю».

Я перестала бить его, просто прижалась и сидела так. А затем задала вопрос, хотя мое сердце умоляло меня не делать этого:

— Ты убил Люси?

«А ты поверишь, если я скажу «нет»? Разве это имеет какое-то значение? Ты зациклилась на Люси, потому что знала ее, но ведь тебе известно, что были и другие, бессчетное число других, и их будет еще больше. Ты знаешь, что я такое, Анджела, вот зачем ты принесла сюда нож».

Я медленно отодвинулась и встала. Дрожа, но при этом испытывая непонятное спокойствие, подняла нож, вытерла его о скатерть и сунула в сумочку. Он ничего не сказал, когда я молча вышла из клуба.

* * *

Иногда звук, который вы слышите в ночи, кажется знакомым, даже успокаивающим — например, партнер перевернулся в постели с боку на бок и вздохнул во сне. Иногда звук раздражает — когда пьяные соседи ссорятся в коридоре. Но звук, о котором я сейчас говорю, был звуком «в доме кто-то чужой». Такой звук парализует ваши конечности, а сердце бешено колотится, и из желудка вверх поднимается кислая жидкость. Поняв, что это просто ветка стучит к вам в окно или кошка решила подкрепиться, вы смеетесь и думаете: «Ну, если б это и вправду был кто-то чужой, я бы уже лежала мертвой, потому что, черт возьми, не смогла бы встать и хоть что-нибудь сделать».