Книга Маркиза Бонапарта - Виктория Дьякова

– Ох, неблагодарная людская порода, – заметил Коленкур, качая головой. – Как бы ты жила без своей «старухи»? – упрекнул он Луизу, поворачиваясь. – Побиралась бы?

– Я бы замуж вышла, – ответила та уверенно.

– Кто ж тебя возьмет замуж без приданого, дурочка? Да еще в России?

Луиза обиженно поджала губки и отвернулась.

– А мадам Орлова – вовсе не старуха, – продолжал он. – Она – очень красивая и благородная дама. Тебе бы поучиться у нее, хотя бы как себя вести в обществе.

– А что мне учиться? – пискнула мадемуазель. – Меня mamán без нее научит.

– Да, научила уже, видно сразу, – вздохнул Коленкур.

В дверь постучали и, не дождавшись разрешения войти, открыли. На пороге показался Мюрат. Увидев его, Луиза быстро оправила волосы и спустила покрывало еще ниже. Взглянув на девицу, Мюрат на какое-то мгновение забыл, зачем он пожаловал.

– Мне сказал Бертье, что вы искали меня, Иоахим, – проговорил Коленкур, желая отвлечь маршала от Луизы.

– О, да, да. – Мюрат с трудом оторвал взор от пухленьких Луизиных форм. – У меня к вам поручение, мой друг, – проговорил он запинаясь. – Я в некотором роде – добрый вестник для вас. – И снова уставился на Луизу. – Вы не представите меня, Арман, прелестной даме?

– Как же не представить – обязательно, – Коленкур с трудом скрыл усмешку. – Моя петербургская знакомая, мадемуазель де Монтеспан. Это маршал Мюрат, Луиза, – кивнул он девице, наслаждавшейся произведенным на маршала впечатлением.

– Я очень рада, мой маршал, – Луиза томно протянула Мюрату руку, и тот столь рьяно кинулся целовать ее, что едва не упал, споткнувшись о ковер на полу.

– Осторожнее, Иоахим, – предупредил его Коленкур, – русские любят застилать и завешивать все гобеленами так, что не продохнешь.

Но Мюрат уже не слушал его. Он покрывал горячими поцелуями руку Луизы, поднимаясь все выше и выше – туда, где под черным густым гипюром просвечивала ее обнаженная грудь. – А что за новость-то, Иоахим? – Коленкур легонько постучал Мюрата по эполету. – Вы не забыли обо мне, случайно?

Ненадолго остановившись, маршал выхватил из-за венгерки склеенные листы и быстро сунул их Коленкуру:

– Вам письмо от одной особы, – проговорил он, снова принимаясь за поцелуи.

– Мне? – удивился Арман. – А кто передал?

– Генерал Милорадович, – ответил Мюрат торопливо.

– А, это генерал моей старухи! – воскликнула громко Луиза. – Она написала тебе письмо, Арман? Ха-ха…

Коленкур пожал плечами и отошел в сторону, открывая послание.

– Моя богиня, как вы прелестны, – шептал тем временем Мюрат, напирая на мадемуазель своим изысканным костюмом. – Где же Арман скрывал вас, негодник?

– В Олтуфьевке… – притворно всхлипнула Луиза. – Ох, мой маршал, это такая дыра!

– В… В Олтуфьевке? – повторил за ней Мюрат. – Какая несправедливость. Вам место – в Париже, о прелестница!

– А где же скрывались такие галантные мужчины? – спросила в свою очередь Луиза…

– О мадемуазель, на аванпостах…

– Где-где? – Луиза широко раскрыла глаза от удивления. – На аванпостах? А что это такое? Там, наверное, очень интересно! – И тут же захлопала в ладоши: – Я хочу на аванпосты! Арман, я хочу на аванпосты, ты слышишь?!

– Поедешь, поедешь, дорогая, – откликнулся тот. – Маршал тебя проводит, обяза… – он не договорил. Только открыв письмо, врученное ему Мюратом, Арман де Коленкур сразу узнал почерк маркизы Анжелики. Он снова повернулся к маршалу, спросил громко, так, что тот сам остановил ласки, вздрогнув: – Где вы взяли это, Иоахим?

– Я же сказал, мне передал командующий русским арьергардом, генерал Милорадович, – ответил маршал недовольно и повернулся. – Что неясно?

– А откуда это письмо у Милорадовича?

– Он взял его у своей старухи, – со смехом предположила Луиза и потянула Мюрата к себе.

– Помолчи, – резко, почти грубо одернул ее Коленкур.

– Я так понял, что генерал Мишель получил это письмо из рук самой маркизы, Арман, – ответил Мюрат, понимая состояние графа, а потому сдерживаясь. – Прочтите. Я спросил Мишеля, но он ничего не знает о деталях. Наверное, мадам сама объяснит вам… Кто же еще, как не она?

– А какая мадам? Какая мадам? – спрашивала Луиза, дергая Мюрата за шнуры на венгерке. – А?

– Она – жива? – спросил Коленкур, не обращая внимания на мадемуазель.

– Оказывается, да, – пожал плечами Мюрат, тоже позабыв о Луизе. – Я даже не знаю, мой друг, сочувствовать мне вам или радоваться с вами.

– Почему? – насторожился Коленкур.

– Потому что непонятно, отчего она так долго оставалась у них и почему остается теперь. Мишель уверил меня: ее никто не удерживал! Я имею в виду официально… – Мюрат многозначительно приподнял бровь и замолчал.

Но Коленкур и так понял, что Иоахим имел в виду. В сердце его шевельнулась пока еще безотчетная ревность.

Пройдя в соседнюю комнату, он начал читать письмо. «Mon cher ami…» – казалось, голос возлюбленной прозвучал наяву. Он сразу увидел маркизу перед собой, в ее парижском чайном будуаре, обтянутом шелком нежнейшего розово-желтого цвета. Как страстно и нежно она прижимает свою голову со льющимися золотыми волосами к его груди и смеется звонко, нисколько не стесняясь своей радости. Она горит желанием, и он обнимает ее, бессильный удовлетворить сразу этот ненасытный любовный голод, который она открыто показывает ему.

В чьих руках она смеется теперь и кому теперь демонстрирует свою страстность сродни мужской? Тому самому генералу Милорадовичу, передавшему Мюрату от нее письмо? Или кому еще? С кем практикует тонкое искусство любви, сводившее его с ума? Да, Анжелика пишет ему о своих чувствах и о тоске, которую испытывает по нему… Но зачем писать? Почему просто не сесть верхом на лошадь и не приехать сюда, если ей нечего скрывать от него. Она не побоялась приехать из Парижа под осажденный Смоленск, когда война шла в полном разгаре, теперь же, когда давно уже не стреляют, она испугалась Москвы? Даже Луиза не испугалась, а уж куда малодушнее Анжелики…

Конечно, война полна всевозможных неожиданностей. Передвижения войск стремительны, и нет ничего удивительного, что маркиза могла оказаться на чужой стороне. Однако на дворе почти октябрь, а известие об исчезновении маркизы он получил от де Сегюра в начале августа. Она не то что не удосужилась вернуться, она даже не черкнула записочку ему, хотя имела возможность, как выясняется. Почему?

Он снова вернулся мыслями в Петербург 1807 года. Тогда он сошелся с Луизой де Монтеспан, ослепленный ревностью к своему родному брату Огюсту. Перед отъездом Армана из Парижа Анжелика открыто флиртовала с Огюстом, как будто хотела позлить напоследок и поссорить братьев между собой. Теперь, по прошествии лет, когда Огюст уже погиб, и они, два брата, не объяснились между собой, потому что Арман служил в Петербурге, а Огюст воевал в Испании, – теперь все те недоразумения представлялись Арману пустячными. Хотя натворил он из-за них много, и, в частности, сделал предложение мадам де Канизи, которая как раз первой и шепнула ему о мнимой связи брата с «маркизой Бонапарта».