Книга Цена счастья - Кэтрин Куксон

— А что у меня там творится?

— Это ты мне должен сказать! — сердито фыркнула старушка.

Направляясь к себе в комнату, Джефф с раздражением пробормотал:

— Любопытная старая курица...

Когда-то Мэг ему нравилась. Ему нравились многие люди раньше, по крайней мере, он ладил с ними... Теперь же все его мысли крутились вокруг одной-единственной особы, которая вытеснила всех остальных. Как быть, что делать в такой ситуации, Джефф не знал.

На следующее утро он снова поднялся в комнату Лиззи. Она не спала, ребенок лежал рядом с ней.

— Как ты? — спросил Джефф.

Лиззи слабо улыбнулась.

— Как солдат, который выиграл битву в одиночку, — едва слышно сказала она.

— Да, я думаю, это была серьезная битва.

Лиззи потянулась и сняла с головы девочки чепчик.

— Ну, разве она не хорошенькая?

— Да, — кивнул Джефф, — очень хорошенькая.

Лиззи в упор посмотрела на Джеффа и прищурилась.

— Джефф, что случилось?

— Случилось? С чего ты взяла?

Лиззи перевела взгляд на дочку и, помедлив минуту, тихо сказала:

— Все как-то по-другому, как будто... ты все время о чем-то думаешь...

Джефф отвернулся.

— Да, есть пара-другая мыслишек... Но сейчас не время, мы поговорим позже.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Джон. Он медленно подошел к Лиззи, на ее мягкое «привет, па!» что-то коротко буркнул и остановился, молча глядя на девочку.

Лиззи подняла на него глаза.

— Я сегодня все утро вспоминала Берту... Она, — Лиззи кивнула на девочку, — понравилась бы ей, правда?

— Нет, — неожиданно резко ответил Джон, — не понравилась.

Его тон удивил даже Джеффа. Он похлопал отца по руке, пытаясь успокоить.

— Ну что ты, отец?

— Я говорю, что думаю! Берта была очень расстроена всем этим... — Он замолчал и, глядя прямо на перепуганное лицо Лиззи, продолжил: — Она так и не смогла пережить того, что ты сделала! Ты стала для нее огромным разочарованием, впрочем, и для меня тоже... А ведь она столько сделала для тебя. Вырастила и воспитала, как родную дочь!..

— Отец, перестань! — Джефф положил руку отцу на плечо, но тот резко стряхнул ее.

— Я должен был сказать, я давно уже держал в себе все это! — По щекам Лиззи текли слезы, но Джона, похоже, они не трогали. — Поздно плакать, милочка! Ты не маленькая была, понимала, что делала. Ты могла бы и подождать, но, видно, яблоко от яблони...

— Хватит, отец! — Джефф оттеснил старика к двери. — Это уже слишком! Пойдем!

Вошла Мэг и села рядом с Лиззи.

— Не надо, милая, не расстраивайся! — сказала она. — Что он тебе такого наговорил? Не слушай ты его, старик совсем умом тронулся, как Берты не стало! Надо же, ребенком попрекать. Боже ты мой! — Она крепко обняла Лиззи за плечи. — Ну все, девочка моя, не плачь, тебе надо о дочке думать!

Краем своего фартука Мэг вытерла Лиззи щеки и вздохнула: — Что-то в этом доме не так... И не только потому, что Берты не стало. Как будто в воздухе носится что-то такое, — Мэг пожала плечами, — я не могу объяснить... Ну да ладно, думаю, мне здесь недолго осталось...

— О чем ты, Мэг? — голос Лиззи задрожал. — Что значит «недолго»?

— Не надо, милочка, не волнуйся! Дело в том, что я — беженка, ты же знаешь... То есть эвакуированная. Но у меня есть место, куда я могу вернуться. Я тебе не говорила, но на прошлой неделе я ездила в город и была в этом комитете, что занимается распределением жилья. Там работает одна очень милая женщина. Так она мне сказала, что квартиру нужно выхлопотать себе сейчас, потому что потом, когда война кончится и все потянутся обратно, это будет практически невозможно. Она дала мне два адресочка, я посмотрела и выбрала: дом около больницы, ты знаешь это место. На первом этаже три комнаты, кухня, в общем, все как положено. Вот только вода и туалет на улице, ну да ладно... Здесь, конечно, хорошо: туалет в доме, а там опять придется задницу морозить, — Мэг рассмеялась, — фу, какая я грубая. Да? А еще она мне сказала, ну, эта дамочка из комитета, что поможет мне с мебелью и со всяким барахлом... — Слушай, Лиззи! — Мэг легонько шлепнула ее по руке, — а ведь ты можешь поехать со мной! Давай устрой себе каникулы! Съездим на побережье, ну, пока они там все уберут и приведут в порядок... С людьми познакомишься, отдохнешь... Ну хватит, хватит реветь, я еще никуда не уехала! Сегодня в автобусе один старик сказал: «Все мы в руках Господа», — тут ее лицо стало серьезным, — а кондуктор знаешь, что ему ответил? — «Если мы в Его руках, значит, Он и сунул нас в это дерьмо»... И ты знаешь, никто не стал смеяться, потому что если подумать, то в самом деле получается, что это Он устроил эту войну, эту мясорубку. Я никогда не пойму, почему допустил, чтобы разбомбили мой дом, убили близких мне людей... Я хотела в церковь пойти, а потом подумала: зачем? Благодарить за погибших? Одна полоумная старуха сказала мне: «Надо иметь веру!» А во что?.. Ох, что-то я опять начала не то говорить... Смотри, снег перестал! — Мэг погладила Лиззи по щеке и ласково сказала: — Успокойся, милочка, лежи и набирайся сил!

— Зачем? — равнодушно спросила Лиззи.

— Как зачем? — возмущенно воскликнула Мэг, — Чтобы дочку на ноги поднимать.

— Мэг, что происходит? Скажи мне!

— Не знаю, милочка, не знаю! Если я сейчас что-нибудь начну говорить, это может кое-кому не понравится. Только ты верно заметила, что-то не так, неправильно в этом доме, и для этого должны быть какие-то причины, не могут не быть... Знаешь, что я сделаю? Позвоню мистеру Ричарду и его старикам и расскажу им, что у тебя родилась дочка. То— то они обрадуются!

— О Мэг, перестань!

— Ну ладно, ладно! Только все равно помни, что у тебя есть прелестная дочка, есть мистер Ричард, и есть я, наконец. Хвастать тут особенно нечем, — это я про себя! — но, как говорится, в шторм любой порт — радость!

Мэг погрозила Лиззи пальцем и вышла.

Лиззи задумалась: «Почему, говоря о самых близких ей людях, Мэг не упомянула Джеффа?»

5

Тед Хонисетт бросил взгляд налево, потом направо и, не заметив на дороге ничего подозрительного, осторожно перебрался через насыпь, и углубился в заросли кустарника. Шума от его шагов было не больше, чем от скачущего по траве кролика.

Март близился к концу. День был хмурым, а мелкий дождь с порывистым теплым ветром предвещал скорый апрель. Сезон охоты на фазанов давно закончился, но наступило время ловли лосося и форели. Тед отлично знал все эти календарные правила и ограничения, не обращая, впрочем, на них никакого внимания. Но в последнее время ему приходилось держать ухо востро, — появились настоящие, злостные браконьеры, хватавшие подряд все без разбора, — и рыбу, и дичь. Землевладельцы в округе рвали на себе волосы, но Тед никоим образом не собирался впутываться в «большие», как он говорил, дела.