Книга Янтарные глаза одиночества - Наталия Землякова

Но прораб не дал ей вставить ни слова, решив, что, как говорится, куй железо, пока горячо.

– Итак, окна демонтируем. Потом мусор вывозим. Потом приступаем к покраске, – бойко отрапортовал он.

– Приступайте, – кивнул Андрей. – А мы пока с Мишель Александровной съездим и присмотрим мебель.

– А окна когда позволите вывезти? – поинтересовался прораб.

– Когда мы вернемся, чтобы на территории не было ни одного стеклышка.

– А когда вы вернетесь?

– Да кто же это знает, правда, Мишель Александровна? Я сейчас кое-что в студии возьму и жду вас в шесть часов на набережной.

Вещи Мишель собрала быстро. Но никак не могла решить – звонить ей Глебу или нет, чтобы отменить встречу в ресторане? Потом написала и отправила сообщение: «Извини, все отменяется, срочная работа».

«Я не виновата, – подумала Мишель. – Все решили полчаса. Андрей назначил встречу чуть раньше – значит, он и победил». Она вышла из комнаты и замерла. Внизу в холле раздавались голоса. И хотя Андрей и Сава говорили тихо, Мишель все отлично расслышала.

Сава: Андрей, почему ты мне сразу не сказал? А я-то думаю, от чего мне иногда по ночам бывает так страшно? Особенно пока Нина Ивановна не появилась. Или ты ничего не знал?

Андрей: Знал.

Сава: А Настя?

Андрей: Нет. Это ее не касается. Это только мое дело.

Сава: А зачем ты сюда эту девчонку вызвал?

Андрей: Понравилась. А потом подумал, вдруг поможет.

Сава: Да, она смелая. Когда с Джулькой истерика случилась, она совсем не испугалась. Хорошая женщина. Жаль мне ее.

Андрей: А меня тебе не жаль, Сава?

Сава: А тебя-то за что жалеть? Ты сам все сделал, только чужими руками.

Андрей: С твоей помощью, с твоей помощью. Но что теперь об этом говорить.

Сава: Согласен, что было, то прошло. Ты когда уезжаешь?

Андрей: Сейчас.

Сава: А когда вернешься?

Андрей: Когда-нибудь.

Сава: Ты так не шути. Настька узнает – с ума сойдет.

Андрей: Это вряд ли. Ей сейчас не до меня. Она занимается моим юбилейным вечером. Вот, Сава, и я стал стариком. И если ты мне сейчас скажешь, что в сорок лет жизнь только начинается, я тебя убью, хоть ты и мой лучший друг.

Сава: Не надо говорить такие слова в этом доме.

Андрей: Почему?

Сава: Знаешь, Андрюха, я, может, и толстый болван, но я артист, и у меня есть интуиция. Так вот, она мне подсказывает, что не надо такие слова произносить здесь. Не надо!

Андрей: Вот и ты постарел, Сава, стал суеверным.

Сава: Нина Ивановна говорит, что надо бы священника пригласить, дом освятить. Как думаешь?

Андрей: Конечно, если Нина Ивановна говорит – пригласите. Но ты с ней, Сава, будь осторожнее. А то тебя точно женят.

Сава: Это мое дело. Осточертело все. И зачем я столько лет по бэг-вокалисткам таскался? Ведь есть же на свете и нормальные женщины. Добрые, заботливые.

Андрей: Будь осторожен, Сава, будь осторожен. Ладно, я поехал.

Сава: Куда?

Андрей: В Вильнюс.

Сава: Зачем?

Андрей: Говорят, там можно купить отличную мебель и не очень дорого. Ты же сам говорил – с домом этим надо что-то делать. Ты только, чуть что, прикрой меня. Если вдруг Настя заявится – подтверди, что я поехал в Прагу новых музыкантов смотреть.

Сава: Прикрою. Зачем я только тебя вызвал? Сейчас только понял – не нужно было мне вмешиваться. Ты с ней поедешь?

Андрей: Я хочу, чтобы она мне помогла. За что ей деньги плачу?

Сава: Нехорошо это. Не трогал бы ты ее. Зачем она тебе? Других мало?

Андрей: Значит, мало. Слушай, ты впал прямо-таки в лирическое настроение. Что это с тобой случилось? Рассуждаешь, как баба.

Сава: Я артист, а значит, немного баба. Но я же не только за нее волнуюсь, но и за тебя тоже. Зря ты все это затеял. Зачем ворошить прошлое? Не нужно это.

Андрей: Все в порядке, старик, все в полном порядке.

Сава: Не нужно мне было вмешиваться. Но может, и правда, все наладится? Как думаешь?

Андрей: Не знаю.

Сава: Ты никогда ничего не знаешь! И за что только тебя женщины любят?

Андрей: Наверное, именно за это. Все, я поехал. Пока.

До Вильнюса они добрались, когда уже стемнело. Город показался им маленьким, нарядным и очень тихим. Мишель уже отвыкла от того, что встречаются такие города, в которых, как только сгущается тьма, на улицах становится пустынно, словно в опустевших коридорах огромного дворца. Вечерний Вильнюс, и правда, был похож на необъятных размеров замок. Жизнь в нем угадывалась лишь по неяркому свечению окон в домах и ресторанчиках.

– Здесь такие улицы в некоторых местах узкие, что не проехать, – вздохнул Андрей. – Как думаешь, до отеля прорвемся?

– Наверное, на схеме показано, что можно проехать. Правда, не написано, на какой машине – на таком танке, как у вас, может, и застрянем.

Андрей удовлетворенно кивнул. Ему, как и почти любому мужчине, нравилось, когда намекали на мощь его автомобиля, словно тем самым признавали и силу владельца. Впрочем, белый «мерседес» Андрея Железнова был еще и очень красив. Но об этом Мишель решила не говорить. Она всю дорогу от его дома до Вильнюса чувствовала себя так, как будто играет роль в каком-то опасном приключенческом фильме. Какую? Она не знала. Может быть, главную, а может быть, и второстепенную. Но Мишель снова поймала себя на мысли, что отчаянно хочет остановить время, затормозить его. Чтобы эта сцена – они с Андреем въезжают в Вильнюс – продолжалась как можно дольше. Мишель не могла вспомнить, когда, в какой момент своей жизни она привыкла жить эпизодами. Наверное, когда поверила в то, что счастье бесконечным не бывает.

Они подъехали к отелю, который оказался совсем небольшим и был прижат с одной стороны таким же отлично отреставрированным зданием, а с другой – плохо оштукатуренным домом с выбитыми стеклами.

– Странное место, – недовольно произнес Андрей. – Почему ты его выбрала? Надо было поселиться в отеле на площади.

– Не волнуйтесь, отсюда недалеко. Зато здесь очень красиво и отличный ресторан. После того как Литва стала независимой, одна баронесса получила его в наследство, привела в порядок и открыла прекрасный дизайнерский отель.

– Да, здесь красиво, – согласился Андрей, когда они заехали на стоянку во внутреннем дворе. – Даже стена крепостная видна. Не знаешь, окна нашей комнаты куда выходят – на стену или на город?

Он даже не сомневался в том, что Мишель заказала один номер.

Но Андрей ошибся. Когда с дороги она звонила в отель, чтобы узнать, есть ли свободные комнаты, то сказала, что им нужны две.