Книга Королева придурочная - Галина Врублевская

– Смотрите, Родион, где разыгрывается борьба видов. Вон чайки – их стихия море, а на берегу кучкуются вороны. А там – узкая полоска ничейной территории – мелководье, за нее и идет сражение. Чайки и вороны вперемежку на камушках, торчащих над водой. Вот этих агрессоров мы и снимем.

Родион прищурился, посмотрел на серую гладь залива. Действительно, под аккомпанемент набегающих на песок волн кричали чайки и вороны, каждые – на своем языке.

– Прямо-таки Израиль с Ливаном, – усмехнулся Родион, прилаживаясь щекой к прикладу винтовки и целясь в ворону, застывшую на ближайшем камне.

– Вот-вот, а мы – миротворцы, – хмыкнул Руст, – бери левее, Родион, поправку на ветер не забудь.

Родион выстрелил, почувствовал легкую отдачу винтовки в плечо. Ворона, издав вместо карканья какой-то всхлип, свалилась на мелководье и замахала крыльями, продолжая издавать стоны.

– Для первого раза неплохо. Подранка можно добить, а можно оставить для приманки. Увидишь, сейчас сородичи налетят – мишеней тебе будет навалом. Прилетят – пуляй. А я одиночек постреляю, так что давай пока разбежимся.

Руст быстрыми шагами ушел вперед и притаился за большим камнем, примеряясь к летающим воронам. Его класс стрельбы позволял ему поражать мишень на лету. Хлопок – и точное попадание в голову, подстреленная ворона замертво упала на песок.

Родион с завистью посмотрел в сторону Руста – ему самому больше не удавалось попасть в цель. Родион понимал, что во всяком деле нужна тренировка. Попасть с тридцати метров в такую мелкую цель было непросто. Родион поводил прицелом с одного камня на другой, но пока он целился, вороны улетели. Зато в своей засаде замер в неподвижности Руст. Родион на мгновение задержал его фигуру в прорези прицела: в такую крупную мишень он мог бы попасть без труда. Неожиданно вспомнилось, как по-хозяйски расположился Руст в доме у Ксении, его холеное самоуверенное лицо. Раздался выстрел. Откуда? Спустя секунду Родион понял, что его пальцы сами сжали курок. Хлопок от выстрела заглушил вскрик Руста. Родион с облегчением вздохнул – решил, что промазал. В следующий момент Руст, обхватив руками голову, ткнулся лбом в камень и застонал. Родион подбежал к нему. Увидел, что из-под ладоней Руста течет кровь. Раненый был в сознании: закрыв глаза, продолжал стонать и поскрипывать зубами.

– Александр, извините! Я случайно нажал на курок, я не хотел.

– Врача! – простонал Руст и неожиданно твердо приказал, – быстро дуй за Ксенией, дурак! Пусть захватит из машины аптечку.

– Да, да. Я сейчас.

Родион, загребая ногами песок, побежал назад к тому месту, где компания разбила лагерь.

Руст, пережив первый страх, приходил в себя. Полуграммовая пулька мелкого калибра не могла нанести ему вреда, тем более что прошлась по касательной, слегка задев ухо. Когда Родион удалился, Руст перестал стонать и скрежетать зубами. Но, поразмыслив понял, что благодаря этой случайности сможет привлечь внимание и сочувствие Ксении. Главное – получше разыграть страдания.

Ксения не медлила. Взяла необходимые медикаменты и понеслась к оставленному Русту, спотыкаясь о коряги и раздвигая лицом прибрежные кусты. Она не думала ни о себе, ни о Родионе, только о раненом, нуждающемся в ее помощи. Осмотрев Руста, убедилась, что рана не опасна, но Руст был очень бледен, стонал и держался рукой за сердце.

– Кажется, я теряю сознание, – пробормотал он и стал заваливаться на песок.

У Ксении не было времени на раздумья. Она сделала ему общеукрепляющий укол, потом обработала рану на ухе и закрыла ее пластырем.

– Лучше забинтуйте вокруг головы, – слабым голосом попросил Руст. – А то веткой зацеплю – и снова закровит.

Ксения не видела необходимости в основательной повязке, но раз больной беспокоился, пошла ему навстречу и соорудила на голове Руста шапочку из бинта. Ее больше беспокоило его сердце. Однако, выслушав пульс раненого, она нашла его удовлетворительным и не могла понять, отчего он так стонет.

Родион стоял поодаль, наблюдал за манипуляциями. И больше Ксении был обеспокоен состоянием Руста:

– Как он? Ранение не очень опасно?

– Пожалуйста, Родион, не мешай, я должна осмотреть больного.

– Да, идите в лагерь, Родион, займитесь шашлыками. Вы и так чуть не убили меня. Мне неприятно вас видеть, а также не хочется, чтобы другие видели меня в таком беспомощном состоянии. Избавьте меня от своего присутствия и от любопытства остальных.

Родион повернулся и уныло поплелся к лесу. В лагерь ему возвращаться не хотелось, а здесь оставаться не разрешали.

После того, как Родион удалился, Руст, поддерживаемый Ксенией, попытался встать. Опираясь на ее руку, прошел несколько метров. Затем, будто в бессилии, остановился.

– Нет, не могу идти, давайте немного посидим.

Они присели на выпирающие из-под земли корни сосны, обточенные ветром, как рога гигантского оленя. Ксению беспокоил один вопрос, но только сейчас она осмелилась задать его Русту:

– Не могу поверить, что Родион стрелял в вас. Вы же не думаете, что он нарочно? Может быть, случайно попал?

– Пусть он вам скажет, случайно или нет. Но то, что я чудом остался жив – это действительно счастливая случайность.

– А перед охотой вы говорили, что эти пули не опасны.

– Никак не думал, что буду так жестоко наказан за мою любовь к вам, Ксения Игоревна.

– Любовь? Вы никогда не говорили мне о своих чувствах, Александр Евгеньевич.

– А Родион о своих говорил?

– Это долгая история.

– Мне не трудно изыскать возможности наказать вашего приятеля за покушение на мою жизнь, – прошептал Руст, его забинтованная голова склонилась к уху Ксении. – Полагаю, вы не сомневаетесь в этом?

– Так вы настаиваете на том, что это не случайный выстрел?

Ксения старалась сохранить дистанцию и слегка отодвинуться от Руста, но его рука крепко удерживала ее за талию, не оставляя пространства для маневра.

– Да, он пытался убить меня, – отчужденным голосом отчеканил Руст, – а я таких вещей не прощаю.

Страх Ксении, как две половинки грецкого ореха, покачивался на внутренних весах. Запоздалое беспокойство за жизнь этого почти постороннего, но приятного ей мужчины. И опасение за судьбу Родиона, вставшего поперек такому могущественному человеку, как Руст. Ксения растерянно смотрела на Александра, пыталась понять, не шутит ли он, и действительно ли Родиону угрожает опасность понести наказание за свой выстрел? В сумеречном свете короткого октябрьского дня бинты на голове Руста казались еще белее, а маленькое пятнышко крови, выступившее на марле над ухом, казалось самой пулей, застрявшей в ране. Руст уловил растерянность Ксении, обнял ее и задышал ей в лицо:

– Только одна вещь может остановить возмездие. Если вы, дорогая Ксения, подарите мне свой поцелуй. Всего один прощальный поцелуй!