Книга Внебрачная дочь продюсера - Анна и Сергей Литвиновы

– Пока они там утробы свои обедами услаждают, я должна в гриме два часа париться! – капризно сказала актриса, повела очами из стороны в сторону и обнаружила, что ее реплику никто не заметил – никто, кроме Леси. И тогда она милостиво улыбнулась девушке, сделав вид, что именно ей эти слова и адресовались.

Леся ответила на улыбку радушно и радужно и сразу взяла быка за рога:

– Меня просили вам передать.

– Что же? – милостиво и звучно спросила Манирова.

– Вот это, – и Леся вытащила из рюкзачка свой то ли аксессуар, то ли реквизит – можно называть как угодно – короче, копию тех самых ключей, что нашла в вечер убийства в прихожей Брагина. Сегодня утром на станции «Выхино» она продемонстрировала ключи (не вынимая из полиэтилена!) кавказцу в металлоремонте. И тот, на глаз, сделал с них довольно точный слепок. Во всяком случае, сама Леся вряд ли различила бы – где настоящие ключи (возможно, с отпечатками пальцев убийцы), а где копия.

– Что это? – отчетливо произнесла актриса, уставившись на металлическое изделие с таким выражением, словно она увидела ядовитую жабу.

– Как – что? Ключи, – беспечно ответила Леся, внимательно отслеживая реакцию Манировой. И добавила, понизив голос: – Ваши ключи.

– С чего вы взяли, что они мои? – царственно нахмурилась актриса.

– Вы их забыли, – любезно пояснила девушка, внутренне обмирая от собственного блефа. Ее рука с ключами повисла в воздухе.

– Забыла? Где?

– В квартире Брагина, – мило улыбнулась Леся.

Выражение лица Манировой, секунду назад высокомерно-снисходительное, немедленно сменилось на недоумевающее и грозное. Она громко переспросила:

– Где?!

– В квартире у продюсера Брагина, – оставаясь по-прежнему любезной (между тем сердце у нее бешено колотилось), пояснила Леся. – В прошлую субботу.

– Что?! – переспросила актриса. Она ничуть не испугалась, ничто в ее глазах не дрогнуло – они, напротив, стали метать молнии. – Кто вас просил это передать?

– Один человек, – пробормотала Леся заранее заготовленную фразу. – Он пожелал остаться неизвестным.

– Запомните, крошка, – начала Манирова зловещим шепотом, – что я никогда, слышите, никогда, – с каждым словом она все больше форсировала голос, – не была на квартире у Брагина! Тем более в прошлую субботу!!

Леся оторопела. Она даже не заметила, что в речи Манировой содержится логическая избыточность, и человеку, который «никогда, никогда не бывал на квартире продюсера», совсем не следует уточнять, что он не делал этого в прошлую субботу.

– И ключи, и вас, – продолжала актриса с тщательно сдерживаемой яростью, – я вижу первый раз в жизни!.. И очень надеюсь, в последний!

С каждым словом Манирова все возвышала голос – так, что в середине ее короткого гневного монолога на них стали оглядываться близстоящие члены съемочной группы, а в конце, казалось, уже смотрели все до единого.

Лесю бросило в краску. Она пролепетала:

– Меня просто просили передать…

– Вы грязная сплетница! – между тем, не слушая ее, загрохотала актриса. – Чего вы добиваетесь?! – Она вскочила и сделала царственный жест: – Вон отсюда! Эй, кто-нибудь! Выведите эту сумасшедшую!

Вся группа бросила свои дела и глазела только на них, и Леся, красная от стыда, схватила в охапку ключи, рюкзачок и бросилась прочь. А сзади нее грохотал театральный голос Манировой:

– Провокаторша! Шпионка! Тварь!

Не разбирая дороги, Леся, провожаемая любопытствующими и недоумевающими взглядами, кинулась вон со съемочной площадки. Она скатилась по лестнице, выскочила на открытый воздух и только здесь перевела дух. И в этот момент в ее рюкзачке, который Леся по-прежнему прижимала к груди, зазвонил телефон.

Глава 13

Не вполне отдавая себе отчет в том, что происходит, Леся схватила трубку. В какой-то миг ей показалось, что оттуда, из телефона, может исходить спасение от ее позорища.

– Слушай сюда, Леська, – без всякого приветствия сказал в трубке мужской голос, и она не сразу, словно через пелену, но поняла по интонациям, что звонит ее босс Ник. – Тебе надо немедленно съездить к Петру Брагину.

– Петру? Брагину? – переспросила Леся. В первый момент она даже не поняла, о ком идет речь.

– К Петру Брагину, старшему сыну продюсера, – раздельно, словно она была слабоумной, пояснил детектив. – Ты что там, пьяная?

– Нет-нет, – испугалась девушка. – Я слушаю тебя.

– Так вот: сейчас же отправляйся домой к Брагину-среднему и задай ему два вопроса… Ты меня внимательно слушаешь?

– Да-да, конечно, – торопливо ответствовала Леся.

– Хорошо. Вопрос первый. Когда он вечером в субботу ворвался в квартиру к мертвому отцу, была ли отперта входная дверь? Или он открывал ее своим ключом? Уяснила?

– Да-да, – пробормотала девушка, а потом сосредоточилась и возразила: – Ведь он нам уже говорил об этом. И сказал: дверь оказалась заперта, он открыл ее своим ключом.

– Уточнишь у него еще раз, от тебя не убудет, – прошипел сыщик. – Это важно! И задашь Петру второй вопрос: а он сам после того, как вошел в квартиру, запер за собой дверь? И снял ли жилище отца с охранной сигнализации? Поняла? Только два вопроса.

– Поняла.

– Тогда действуй.

И Ник тут же разорвал соединение.

Разговор начался и завершился столь быстро, а Леся была настолько ошеломлена происшествием с Манировой, что даже не переспросила: а зачем, собственно, понадобилось задавать старшему сыну Брагина эти вопросы? И почему она должна делать это лично? И прямо сейчас? И потом: с чего Ник взял, что она застанет Петра дома – ведь сегодня похороны его отца, и он, наверное, находится на кладбище или на поминках?

Пока Леся размышляла над заданием Ника, она не заметила, как дошла до проспекта Мира. Беседа с шефом сослужила ей хорошую службу – Леся оправилась от стресса и унижения, которые испытала после разговора с Манировой. Она уже могла трезво оценивать свое недавнее общение с актрисой. «Какая же я дура! – с раскаянием подумала девушка. – Решила взять ее на арапа. Устроить маленькую провокацию и посмотреть на реакцию. И не взяла в расчет то, что Манирова – актриса. Может сыграть что угодно и никак не выдать себя в ответ на мой дешевый трюк… Кем я себя возомнила? Великим сыщиком? Решила, что ежели я два раза смогла обыграть Борисоглебского и однажды разговорила Райтонена, сам черт мне не брат?.. А на деле – никакой я еще не сыщик, а просто слепой кутенок, который тычется наобум в разные стороны и до сих пор не понимает, что вокруг происходит… И даже ни на сантиметр я не приблизилась к решению главной задачи, и ни одной версии не имею: кто и за что убил продюсера…»

И тут в ее сумочке снова зазвонил телефон. Леся глянула на дисплей: номер был ей неизвестен. Кто бы это мог быть? Она нажала зеленую кнопку и осторожно промолвила: