Книга З.Л.О. - Антон Соя

В окнах бельмами сияло яркое июльское солнце. Рудик добрел по лестнице до последнего, пятого этажа, открыл дверь, дотопал до комнаты и повалился на кровать, забывшись мертвым сном. Жена, слава богу, еще не пришла с работы, так что никто не мог помешать ему отоспаться и набраться сил.

Ведь в полночь ему опять выходить на дежурство. Его настоящее Дежурство. Ровно в двенадцать часов, перебравшись через спящую и сопящую, как гигантский еж, жену, Рудольф по длинному коридору доходит до дверей черного хода. Глаза Руди открыты, но он спит. Квартира у него — маленькая расческа с двумя комнатами в двор-колодец и выделенной в коридоре-аппендиксе кухне, но зато в ней есть эта заветная дверь. Рудольф, сам не понимая зачем, долго искал именно такую, когда менял свою трехкомнатную в Веселом Поселке на центр. Дверь уникальная: она ведет сразу на чердак — огромный трехсотметровый чердак, заросший пылью и паутиной, заваленный всяким древним хламом. Рудольф заходит на чердак, закрывает его изнутри на большой ржавый крюк и для верности подпирает дверь толстым поленом. Все это он проделывает не просыпаясь. Рудольф — сомнамбула.

Теперь ему предстоит путь до выхода на крышу. Рудольф раздевается, аккуратно складывает тапочки, трусы и майку у дверей черного хода, расправляет плечи и идет в полной темноте и тишине на крышу, по дороге превращаясь в грозного ангела Рудиила. Никто не знает об этой тайне рыжего мента. Вернувшись из Чернобыля, он женился и жил как обычный человек. Пошел в школу милиции, но через три года его стали мучить боли в лопатках, стали сниться сны, в которых он — огнегривый могучий ангел — летал над родным городом и сторожил его покой и сон, очищая от всякой нечисти и скверны. Вот и сейчас Рудимент думает, что спит и видит сон про то, как он идет по темному чердаку, освещая себе путь горящими красными углями глаз. По плечам струятся рыжие кудри, а из лопаток растут, вырываются на свободу могучие огромные крылья, рвущиеся в полет — в свинцовое небо Петербурга. В правой руке у Рудиила короткий меч, вместо одежды — могучие мышцы под белым пергаментом кожи, первичные половые признаки отсутствуют — ни к чему они духовному созданию. Как и у Рудольфа, у Рудиила свой участок города, и он задумчиво облетает его, нарезая круги над старинными крышами.

Белые ночи уже миновали, но ни одно движение в спящем городе не ускользнет от огненных глаз Рудиила. Да и разве большие города спят по ночам? Зоркий Рудиил облетает свои владения и наводит порядок огненным мечом. Вот взгляд его падает на группку подростков, еще совсем детей, они сидят на корточках рядом с развалинами дома с недавно провалившейся крышей, которые стали их прибежищем. Это беспризорники, сбежавшие кто из детских домов, кто от непутевых родителей. Пока на дворе жаркое лето, они будут жить в этих развалинах — курить, пить и нюхать клей, пугая сытых обывателей. Вот к ним подтянулась сутулая фигура взрослого. Это сутенер пришел — урод, наживающийся на несчастных, никому не нужных детях и смрадном грехе богатых ублюдков, готовых платить за их ночные услуги. Сутенер стоит перед одним из подростков и резко жестикулирует, размахивает длинными руками у его лица. Мальчик явно не хочет с ним никуда идти, ему хорошо дышится и здесь, с обмазанным клеем «Момент» пакетом на голове. Остальные подростки вяло подбадривают и подпихивают его к сутенеру — им нужны деньги. И вот уже сутенер ведет паренька своей длинной рукой, как жертву на заклание, темными проходными дворами к месту встречи с клиентом на набережной Фонтанки. Они стоят у чугунной решетки парапета в ожидании опаздывающего клиента, две фигурки, взрослая — нескладная, вся из углов — и детская — съежившаяся в предвкушении истязаний. А вот и клиент. Черный «бентли» поворачивает с Невского проспекта и несется, чтобы затормозить рядом с сутенером и малолетней жертвой. Высоко в небе над ними парит ангел Рудиил, сердце его переполнено болью и негодованием, глаза горят красной праведной ненавистью. На полном ходу тяжелый «бентли» врезается в чугунную ограду. Мальчишка успевает отскочить. Падают в темную воду фрагменты ограды, мертвый сутенер и «бентли». В руль элитного авто вцепились мертвые пальцы извращенца, черное сердце которого пронзил пару секунд назад огненный взгляд Рудиила. Беспризорник поднимает голову и видит в ночном небе маленькую фигурку золотого ангела, отражающую свет далекой луны. Он запомнит эту картину на всю жизнь.

Рудиил спешит дальше, до рассвета еще далеко. Вот на крыше дома по улице Чехова его зоркий взгляд выхватывает из темноты две крадущиеся фигуры. Это воры-форточники, два друга из солнечной Грузии, которые собрались обчистить пустую квартирку на последнем этаже. Они пасли ее целую неделю, дождались, чтобы хозяева уехали на дачу и оставили открытой форточку. Редкая удача. Только вот прохладный металл под ногами вдруг в мгновение ока нагрелся до красноты. Крыша стала жечь воровские ноги, обувь стала плавиться. С криками боли и ужаса ничего не понимающие воры еле-еле допрыгали до люка на крыше и свалились обратно на чердак с обожженными конечностями, облепленными оплавившейся резиной и сгоревшей материей. Теперь если они и выйдут на дело, то очень не скоро — будут помнить, как земля горела под их ногами. Да и что за форточники на костылях?

Рудиил летит дальше, он уже над Марсовым полем. Там у Вечного огня собрались вечные гопники и, похоже, задумали что-то недоброе. Так и есть. Видит Рудиил с небесной высоты, как подходит к ним добрая душа, поэт и музыкант Михаил Башаков со своей неразлучной гитарой. Михаил устал, но весел и беззаботен, отыграл хороший концерт в клубе и теперь возвращается домой. Гонорар обещали отдать завтра, и он бредет по ночному городу пешком, улыбаясь встречным людям. В ушах у Миши наушники, в кармане — айпод. Вот на него-то и на мобилку и нацелились лихие гопники. Вечный огонь из золотого пентакля отбрасывает зловещие отблески на лица, но Миша их не замечает, он машет ребятишкам рукой в знак приветствия и проходит мимо не оборачиваясь. А зря. За его спиной уже занес обрезок трубы подлый уркаган. Но, охнув от страшной боли, тут же отбросил раскаленный добела металл. Труба попала в изумленного товарища. Между гопарями завязалась драка, а ничего не заметивший музыкант благодаря Рудиилу миновал опасное место и уходит дальше.

Рудиил застыл над Владимирским собором. Справа под ним — городское чрево, Кузнечный рынок. С рассветом он заживет своей суетливой жизнью, понаедут фермеры, рыночные перекупщики, которых прикрывает и доит Рудольф со товарищи днем, за копейки заберут у них фрукты-овощи. Но сейчас здесь тихо. Только Рудиила не обманешь — видит он, как в сквозной подворотне с Колокольной улицы затаились три бонхеда, чью банду недавно потрепали злые антифа и чьи бычьи сердца теперь жаждут мщения. Не удалось им после панк-концерта отловить ни одного одинокого возвращенца, и сидят они теперь, подогревая пивом ненависть, — надеются на случайную удачу. Не долго им ждать пришлось. Выплывает с улицы Марата в Кузнечный переулок пара вьетнамок, каждая из которых в три раза меньше самого маленького из трех бонхедов. Куда и откуда идут эти дуры в три часа ночи — непонятно. Смерти, видимо, ищут. И она незамедлительно появляется из подворотни в виде трех бугаев с ножами, кастетами да включенными камерами мобильников. Заверещали вьетнамские девушки. А может, и бабушки — там ведь сразу не поймешь, тем более с такой высоты, — глаза от испуга позакрывали, остановившись как вкопанные. Не увидели вьетнамки, как бонхеды выронили раскалившиеся железки из обожженных рук и разбежались в разные стороны с криками: