Книга Сорняк - Джузеппе Грассонелли

– Надери им задницу, Антонио!

И машина, блеснув фарами, скрылась во тьме. А у меня в глазах стояли слезы, которых Фофо уже не увидел.

Прощай, Фофо, прощай, мой самый близкий друг!

Селения

Язаметил Селению из окна такси, она оживленно болтала с подружками в хорошо знакомом мне кафе-мороженом. Кто бы мог подумать, что еще недавно она была молчаливой, замкнутой девочкой.

Прошел почти год с тех пор, как я видел ее в последний раз. Выйдя из такси и дождавшись, пока водитель отъедет подальше, я снял накладные усы и очки.

Я расправил букет из пятнадцати красивых роз – именно столько лет было Селении – и вошел в кафе. Девочка стояла ко мне спиной, и я сделал знак ее подружкам, чтобы они не выдавали меня. Но Селения почувствовала, что кто-то вошел, и обернулась. Едва увидев меня, она бросилась меня обнимать, крепко-крепко, почти до боли.

– Антонио! Антонио! Мы не виделись вечность!

Селения целовала мое лицо, шею, руки. Казалось, она с ума сошла от радости.

Освободившись наконец из объятий, я вручил ей потрепанные цветы и внимательно рассмотрел ее. Селения превратилась в настоящую женщину, но достаточно было заговорить с ней, чтобы понять: она еще ребенок. Поразительно, насколько она похожа чертами на Лидию.

Подругам Селении я представился как ее итальянский дядюшка. Они захотели угостить меня мороженым, и от вопросов не было отбоя. Некоторых девочек я помнил с прошлого года. Они сильно выросли и держались, как юные дамы.

Селения показала мне, как она научилась ходить на каблуках. Она была неотразима – никто не заподозрил бы, что у нее протез.

Она объяснила, что часами тренируется в спортзале и развивает мышцы, поэтому и научилась так плавно двигаться.

Я был очень рад ее видеть, но, к сожалению, времени оставалось в обрез. Я предложил ей прогуляться. Не вдаваясь в подробности, я рассказал Селении, почему долго отсутствовал, и заверил ее, что был в курсе ее успехов.

– Знаю, – ответила она тут же.

Лидия, похоже, открыла сестре гораздо больше, чем я думал. Когда мы подошли к их дому, Селения пригласила меня в гости.

Многоэтажка, в которой они жили, показалось мне убогой. Мне никогда не доводилось видеть в Германии такой разрухи. Но квартира оказалась довольно уютной и чистой. Селения усадила меня на диван и ушла готовить кофе.

– Сербский кофе для синьора. – Оставив кофе и печенье на столе, девочка исчезла в соседней комнате.

Пока я пил кофе, я успел осмотреть комнату. Повсюду фотографии в рамках. В основном черно-белые. На одном из снимков я узнал маленькую Лидию. Она крепко держала за руку женщину, по всей видимости, свою мать, и робко смотрела в объектив фотоаппарата. Рядом стоял мужчина с девочкой на руках. Скорее всего, отец с Селенией. На заднем плане виднелся двор.

Все семейство счастливо и улыбается. Мне стало тесно в груди. Я встал и открыл окно. Мне не хватало воздуха.

На стене также висел диплом об окончании факультета иностранных языков Белградского университета. Рядом цветная фотография улыбающейся Лидии – в мантии, с дипломом в руках.

“Почему жизнь так жестоко обходится с некоторыми людьми?” – подумал я.

Селения окликнула меня, прервав эти размышления. Я обернулся и увидел очень красивую девушку. Она переоделась, слегка подкрасила губы и глаза и припудрила свой носик. В руках она держала большой сверток. Я развернул его и обнаружил шерстяной свитер с вышитой посередине надписью “Антонио”. Селения сказала, что связала его сама за три месяца.

Я растрогался от такого подарка. К тому же Селения поведала мне, что у нее появился молодой человек, сицилиец. Но она была в отчаянии, оттого что Лидия противилась этой связи.

– И почему Лидия против? – спросил я.

– Говорит, что от сицилийцев лучше держаться подальше, у них всех темное прошлое. А у нас и своих проблем хватает.

– Чем занимается твой сицилиец?

– Работает в итальянской пиццерии.

– Послушай, дорогая моя девочка, я не могу долго оставаться здесь. Я посидел бы у вас еще, но, правда, не могу. Когда ты подрастешь, я тебе все объясню, обещаю. Что касается твоего парня, – добавил я сразу же, чтобы сменить тему, – то у тебя будет время понять, сможет ли он сделать тебя счастливой. Лидия знает, что пойдет тебе на благо, и всегда это знала. А теперь ты можешь доказать, что, возможно, она ошибается. Вот и все. Продолжай встречаться с тем парнем, хочет того Лидия или нет. Но никогда не теряй головы. И не скрывайте друг от друга ничего, будьте искренни и попытайтесь поближе узнать друг друга, моя дорогая Селения. Но где же Лидия?

– Она уехала из Гамбурга, чтобы послушать все тех же политиков. Ее беспокоит победа националистов в Хорватии. Не знаю, зачем ей-то беспокоиться, – ответила меланхолично Селения.

Внезапно зазвонил телефон, и я услышал, как Лидия что-то кричала сестре в трубку. Они принялись говорить по-сербски. Я сделал Селении знак, чтобы она передала мне трубку.

– Привет, Лидия.

– Антонио? – удивилась она.

– Да!

– Что ты там делаешь? Случилась неприятность?

– Не волнуйся. Я просто приехал повидать вас. Ты не против?

– Нет, я не против!

– Где ты?

– Во Франкфурте.

– На экскурсии?

– Нет.

– По работе?

– Нет.

– Тогда зачем?

В ответ последовало долгое молчание.

– Помочь тебе подобрать слова? – пошутил я.

– Где я и что делаю, тебя не касается, – ответила сухо Лидия.

– Не понимаю, почему ты так волнуешься, когда говоришь со мной. Вернее, я все понимаю. Но разве ты сама не утверждала, что больше не интересуешься политикой и ищешь в жизни чего-то другого? Или все-таки собираешься вернуться в тот ад, из которого сбежала?

– У каждого свой ад, Антонио. У тебя – твой, у меня – мой. Тебе невдомек, что эти проклятые хорваты продолжают губить наши деревни, а ООН только наблюдает. Мы обязаны что-то предпринять. Власти обещают навести порядок, но пока и пальцем не пошевелили. Ситуация в моей стране крайне тяжелая, и, очевидно, Сербия на грани гражданской войны. А Запад не возьмет в толк, что Европа может снова быть втянута в мировую войну…

– А сестра, значит, побоку? – прервал я ее, понизив голос.

– Конгресс закончится сегодня вечером, и завтра я вернусь домой, – ответила Лидия.

– Ну что же, тебе видней. Поступай, как считаешь нужным. Заботься о себе…

– Антонио, дождись меня. Я сяду на первый поезд и… – вдруг сказала она.

– Я не могу тебя ждать, Лидия, не могу…